LX. Южное побережье
Тем временем связанные де Лорти, д’Эльсорте, а также трактирщик и трое его конюхов лежали на полу трактира. В каждого из них Базен влил по две бутылки анжуйского, на дверях трактира он повесил табличку «Закрыто». Никто из конюхов не возражал против такого способа расправы над ними; трактирщик сопротивлялся лишь для вида, а сопротивление де Лорти и д’Эльсорте хотя и было более решительным, все же и оно не помешало Базену выполнить приказание Арамиса. Поэтому все пятеро храпели без чувств в течение следующих пяти часов. Они спали бы и дальше, но вернувшаяся с рынка жена трактирщика сочла это безобразием и окатила сначала конюхов, а затем и своего дорогого муженька ведром воды.
Придя в чувства, трактирщик поспешил разбудить и двоих гвардейцев, хотя и более деликатным способом, но не менее эффективным: он ухватил по очереди каждого за плечи и тряс до тех пор, пока не разбудил. Двое шпионов едва лишь пришли в себя, поспешили кое-как привести себя в порядок и пуститься в погоню за Арамисом, который, впрочем, за это время ускакал достаточно далеко, чтобы не опасаться их преследования.
Арамис вместе с Безмо спешил в Канны, где его в условленном месте, в трактире Бордовый Закат, ждали встретил младший лейтенант де Трабюсон.
— Много здесь шпионов Кольбера? — деловито осведомился Арамис у де Трабюсона.
— Не менее двухсот офицеров, — ответил лейтенант, — и солдат в сотни раз больше.
— Что ж, это затруднение, — произнёс Арамис. — Два баркас приготовлены? Они достаточно быстроходны? Сколькими солдатами располагаете вы?
— Под нашим началом двадцать человек, — ответил де Трабюсон. — Два баркаса ожидают вас, монсеньор, как было велено на восточном берегу полуострова Пуант Круазет. Оружие, пули и порох заготовлены и погружены в баркасы.
— Что ж, сегодня ночью выходим в море, — распорядился Арамис. — Где в настоящее время находится лейтенант д’Оне?
— Он рядом с баркасами руководит солдатами, — ответил де Трабюсон.
— Сегодня ночью выходим, — сказал Арамис. — Базен, ты знаешь, где нас ждать.
Базен кивнул.
— Едем, — сказал Арамис, — уже смеркается. Когда мы доедем до места, будет самое подходящее время для отплытия.
После этих слов Арамис и де Трабюсон поскакали по направлению к полуострову Пуант Круазет. Когда путники достигли берега, где их ожидали два баркаса, было уже довольно темно. Де Трабюсон свистнул два раза, после чего от одного из баркасов отделился человек и направился к ним. Это был лейтенант д’Оне. Поздоровавшись с прибывшими, он сообщил, что оба баркаса готовы к отплытию.
— Монсеньор, — обратился к Арамису де Трабюсон. — В городе и в окрестностях по-прежнему много шпионов Кольбера. Если мы возвратимся из экспедиции на остров с тем, за чем вам угодно туда отправиться, мы можем напороться на засаду здесь, на этом побережье. Я предлагаю остаться одному из нас здесь, и если опасности не будет, оставшийся здесь разожжет небольшой костёр и сможет подать нам знак, например, несколько раз подряд загородив огонь от моря своим плащом. Если же такого знака подано не будет, следовательно, на берегу нас ждёт засада.
— Это разумно, —согласился Арамис. — Кто же из двух останется, вы или лейтенант д’Оне?
— Мы бросим жребий, — ответил де Трабюсон.
Он поднял с земли небольшую палочку, разломил её на две неравные части и зажал обломки в руке так, чтобы видны были только два одинаковых кончика.
— Тяните, лейтенант, — сказал он. — Кому достанется длинная палочка, тот остаётся на берегу.
Лейтенант не задумываясь вытянул одну из палочек.
— Вы вытянули длинную, лейтенант, — сказал де Трабюсон, швыряя свою палочку на песок. — Вы остаётесь.
— Хорошо, — ответил лейтенант и направился вглубь берега, где скрылся в тени деревьев.
— Садитесь в баркас, монсеньор, — сказал де Трабюсон, я лишь дам некоторые инструкции солдатам в другом баркасе.
Он подошёл к второму баркасу, стоящему в некотором отдалении, о чем-то поговорил с солдатами, после чего вернулся к Арамису и сказал:
— Солдаты сказали, что тот баркас быстро ходней и надежнее. Идите в тот баркас, монсеньор, я проинструктирую солдат в этом баркасе и присоединюсь к вам.
Вскоре оба баркаса отчалили от берега и вышли в море.
Когда оба баркаса отплыли от берега на половину расстояния мушкетного выстрела, де Трабюсон сказал Арамису:
— Монсеньор, сейчас солдаты поставят парус, и мы поплывем быстрее, а пока вы можете отдохнуть.
Едва лишь он произнёс слово «отдохнуть», как шестеро солдат навалились на Арамиса, схватив его за руки и за ноги. Четверо других направили на него свои мушкеты. Второй баркас тоже ощетинился ружьями, направленными на Арамиса.
— Монсеньор, вы мой пленник, — сказал с улыбкой. — Не советую сопротивляться. Лейтенант д’Оне остался на берегу, и никто вам не поможет. Солдаты получили приказ стрелять при любой попытке сопротивления, а также при любой попытке с вашей стороны сказать хотя бы слово или сделать хоть какой-то жест. Ни единого слова, ни единого жеста, ни единого движения хотя бы пальцем, или вас немедленно застрелят. Надеюсь, вы меня поняли.
После этого де Трабюсон обратился к солдатам:
— Связать его, засунуть в рот кляп и надеть на голову мешок! Мы немного проедем на запад вдоль берега и пристанем там, куда я укажу. Нас ждёт надежное войско, а вас, друзья мои, ожидает награда за верую службу Королю!
Солдаты коротко крикнули «Виват Королю» и баркас понёс Арамиса в сторону, противоположную той, куда он собирался направиться.
LXI. Король Людовик XIV
Направляясь к Королю, д’Артаньян не встретил Кольбера и решил, что это – хороший знак. Кроме того, ему не пришлось долго ждать в приемной своего часа, Король согласился его принять почти тотчас после того, как о его прибытии было доложено.
Поэтому в кабинет к Людовику капитан зашёл в приподнятом настроении, однако, едва перешагнув порог, он сообразил, что такое настроение никак не вяжется с теми известиями, который он должен был привести Королю.
Людовик XIV не спеша повернул голову в сторону вошедшего капитана и протянул руку для поцелуя. На лице д’Артаньяна он увидел лишь следы глубочайшей скорби, которую капитан напрасно пытается подавить, чтобы проявить свои верноподданические чувства. Это понравилось Королю, поэтому и он милостиво разрешил капитану сесть.
— Вы вернулись раньше срока, д’Артаньян, — сказал он. — Означает ли это, что вы уже полностью выполнили порученное вам дело, или же вы явились сообщить мне о невозможности его выполнения?
— Я выполнил три четверти порученного мне дела за половину отпущенного срока, Ваше Величество, — ответил капитан с поклоном, — и поэтому прошу разрешения Вашего Величества на выполнение оставшейся четверти задания потратить оставшееся мне время, для чего мне понадобится паспорт, подписанный лицом не ниже маршала Франции. Без такого паспорта, как я убедился, невозможно отправится на корабле за границу, где пребывает в настоящее время ваннский епископ. Что касается остальных лиц, в отношении полученного от вас приказа, они более не доставят никакого беспокойства Вашему Величеству.
С этими словами и с выражением величайшей скорби на лице д’Артаньян извлёк из обширного кармана на внутренней стороне своей куртки три свидетельства о смерти, в которых говорилось, что барон дю Валон погиб в пещере Локмария на острове Бель-Иль, виконт Рауль де Бражелон погиб во время вылазки из крепости Кандии на острове Крит, а граф де Ла Фер умер в своей постели в этой же крепости от избытка снотворного, принятого вместе с вином по его собственному желанию. Первый документ был заверен нотариусом Пьерфона мэтром Гортье, два других – комендантом крепости Гримальди.
Король внимательно изучил все три документа, после чего спросил:
— Сколько же стоили вам, капитан, эти три документа, которые так похожи на настоящие?
— Они обошлись мне в десять лет жизни, если не больше, Ваше Величество, — ответил д’Артаньян.
— Вы хотите сказать, что желание получить маршальский жезл пересилило в вас чувство дружбы, и по этой причине вы предприняли необходимые шаги для того, чтобы эти документы были не пустой фальшивкой, а соответствовали истинному положению вещей? — с недоверием спросил Король.
— Я хочу сказать, Ваше Величество, — сказал д’Артаньян, вскочив со стула и встав на одно колено перед Королем, — что я не ударил бы и палец о палец для того, чтобы получить маршальский жезл не только той ценой, о которой вы говорите, но и даже если для этого мне достаточно было бы всего лишь сбить с дерева яблоко выстрелом из мушкета с расстояния десяти шагов. Я не желаю этой должности и этого жезла, и в попрошу отставки после окончательного выполнения всех пунктов приказа, но я выполнил ваш приказ в той части, где это было в моих силах, поскольку, состоя на службе Вашего Величества я обязан был это сделать, а также поскольку я постарался сделать все возможное, чтобы доброе имя господ, упоминаемых в этих документах, не подвергалось позору и гонению из уважения к тому физическому состоянию, в котором они отныне пребывают. Суд человеческий уже не властен над ними, и я надеюсь, что суд Божий над ними будет справедлив.
— Что ж, капитан, вы, как я вижу, осознали, наконец, что во Франции нет ничьей иной воли, кроме воли Короля Франции, моей воли! И что выполнение моей воли – святой долг всех подданых этого государства. Вы осознали, что государство – это я, что Франция и Людовик Четырнадцатый – это синонимы?
— Я вижу, Ваше Величество, что вы совершенно правы, — ответил д’Артаньян. — Политика Франции – это политика Вашего Величества, а желания Вашего Величества – это приказы для всей Франции.
— По моей воле люди, покорные мне, приобретают должности и богатства, а те, кто противятся мне, лишаются и того, и другого, а подчас и свободы и даже жизни! — тихо сказал Людовик таким тоном, что д’Артаньян ощутил, как по его спине побежали мурашки. — Люди, покусившиеся на меня, должны были умереть, и они умрут все до единого. Те, кто пытались отнять у меня мадемуазель своими подлыми интригами, также получили сполна. Всё, к чему я прикасаюсь, становится священным для всей Франции и, вероятно, скоро станет священным и для всей Европы. Если я бросил взгляд на молодую особу в своём королевстве, значит, эта особа принадлежит мне и только мне. У этой особы не может быть более жениха или друга! — при этих словах лицо Людовика исказилось гневом. — Я надеюсь, что виконт де Бражелон осознал это перед тем, как погибнуть! Человек, решивший, что он может не отдать что-то или кого-то своему Королю, должен считать за честь возможность отдать за своего Короля жизнь в сражении, ибо если бы судьба не распорядилась с ним таким образом, он отдал бы свою жизнь в мучениях здесь, в Париже!
Д’Артаньян низко склонил голову, чтобы Король не увидел молнии, которые сверкнули в его глазах при этих словах.
— Вы верный слуга и отличный воин, капитан! — продолжал Король. — Я не вижу причин, по которым вам следовало бы отказываться от того звания, которого вы достойны. Я уже велел изготовить для вас жезл маршала Франции, и вы можете на него взглянуть, но вы сами признались, что одно дело осталось невыполненным. Я сам напишу вам пропуск для путешествия за границу морем или сушей. Вы получите ту помощь от армии и флота, которая вам понадобится, и на это раз к вам не будут приставлены офицеры, чьей обязанностью будет оберегать вас от ошибок. Видите, сколь сильно моё доверие к вам? Но это письмо я передам вам завтра, сегодня я разрешаю вам отдохнуть от ваших трудов. Сутки, которые вы потеряете на отдых, не пойдут в зачет тех тридцати дней, которые я вам отпустил на выполнение моего приказа. Вы явитесь ко мне вас завтра ровно в полдень, получите все необходимые полномочия и документы, закрепляющие их, а по возвращении в случае успеха вас ждёт вот это, — с этими словами Король указал на шкатулку на своём столе, в которой, очевидно, лежал жезл маршала Франции.
Д’Артаньян встал, наклонил голову и вышел, даже не взглянув на шкатулку.
В ту самую минуту, когда д’Артаньян спускался по лестнице Пале-Рояля и думал, как и где провести ему неожиданно выпавшие сутки, предназначенные для отдыха, Король позвонил в колокольчик и коротко бросил зашедшему к нему лакею:
— Кольбера ко мне.
Явившемуся почти тотчас Кольберу он сказал, даже не успев предложить сесть:
— Господин Кольбер! Капитан д’Артаньян вернулся ко мне с бумагами, утверждающими, что три из четырех государственных преступников мертвы. Вот эти бумаги. Я им не верю. Установите ещё более тщательную слежку за капитаном, но такую, чтобы он о ней не догадался. Никаких гвардейцев. Это должны быть простые горожане. Вы меня поняли, Кольбер? Не гвардейцы в форме и не гвардейцы, переодетые простыми горожанами. Это должны быть самые обычные горожане, разного возраста и пола, люди, ничем не отличающиеся от тех парижан, которых вы обычно видите на улице, включая даже обычных уличных мальчишек.
— Это уже сделано, Ваше Величество! — ответил Кольбер с поклоном.
— Вот даже как? — удивился Король с восхищением. — Что ж, идите и не упустите его на этот раз.
Когда Кольбер покидал кабинет Короля и отвернулся на тот миг, который ему потребовался, чтобы открыть двери, во взгляде Людовика исчезло восхищение и появилась ненависть.
«Этот человек предвосхищает все мои желания, — подумал он. — Это очень удобно, пока я веду борьбу с явными врагами, но это будет очень неудобно, когда все явные враги будут побеждены, и я останусь в окружении врагов неявных! Чего ещё я не знаю об этом человеке и что ещё он знает обо мне, о чём я не догадываюсь? Быть может тайна моего брата также известна ему?»
Он захотел остановить Кольбера и сообщить ему, что после решения всех проблем с капитаном и его друзьями он освободит Кольбера от полицейских обязанностей и оставит за ними лишь обязанности финансовые, однако тут же сообразил, что никогда не следует сообщать подданым о своих планах на них.
«Каждый должен узнавать свою судьбу тогда, когда уже ничего нельзя изменить, — подумал он. — И никто никогда не должен быть уверен, что его сегодняшнее высокое положение сохранится и назавтра. Это не даст им расслабиться и заставить рыть землю, чтобы каждый день и каждый час доказывать мне свою лояльность. А отсутствие таких доказательств будет служить доказательством нелояльности! Слишком долго и слишком многие обманывали меня в этом государстве, больше я этого им не позволю».
Тут он вспомнил о мадемуазель де Лавальер. За прошедшее время они успели помириться, и она даже ожидала ребёнка.
«Дети Лавальер будут детьми Короля и никто, даже моя супруга никогда не посмеет обидеть их или их мать. Только мои желания и моя воля должны быть законом для Франции».
После этого ему вспомнилась фраза, которую он сказал капитану. Она ему так понравилась, что он даже решил её записать. Подойдя к столику для письма, он взял чистый лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, записал: «Государство – это я», после чего поставил внизу свою витиеватую подпись.
Довольный собой, он подошёл к окну и взглянул на небо, в котором сияло яркое Солнце.
«Точно так, как в небе нет никого равного Солнцу, во Франции не должно быть никого, равного мне! — подумал он, после чего ощутил странный страх. — Филипп! — вдруг с ужасом подумал он. — Пиньероль – это не столь далеко, чтобы перестать опасаться возможного повторения того ужасного дня, о котором так хотелось бы забыть, но не получается! Что ж, я разберусь и с этой проблемой».
За ужином Король почти ничего не съел. Ему казалось, что время течет слишком быстро, а события, которых он ожидал, по какой-то причине, не торопятся произойти.
Когда подали десерт, он увидел в дверях Кольбера, который почтительно наклонил голову, но при этом не отвел взгляда от лица Короля.
Людовик изобразил вопрос, приподняв лицо кверху и направив на Кольбера свою заострённую бородку, на что Кольбер ответил вторым поклоном, опустив при этом глаза к самому полу. После этого Король одарил Кольбера благосклонной улыбкой и решил наверстать за десертом всё то количество пищи, которое он не съел за предварительной частью трапезы.
— Короля потянуло на сладкое, — шепнула Королева-мать своей невестке. — Не упустите же ваш шанс! Быть может, сегодня ночью он посетит вас, а не эту…
— Королева очень добра ко мне, — ответила Мария-Терезия.
— Не огорчайся, милая, — шепнула Анна Австрийская. — Сколько бы бастардов ни наплодили ваши фрейлины, только ваш сын будет Королем Франции. Даже если он не будет сыном Короля Франции. Эту шутку передают королевы-матери своим невесткам вот уже более ста лет. В своё время меня она очень хорошо повеселила и успокоила.
После этого Анна поцеловала свою невестку в щёку и слегка ущипнула её за левую руку.
Марии-Терезии ничего иного не оставалось, как только сделать вид, что она совершенно не поняла, о чем шла речь.
Едва закончился ужин, Король поспешил в свой кабинет.
— Господин Кольбер… — едва успел проговорить лакей.
— Да! Проси! — ответил Людовик с нетерпением.
Как только Кольбер вошёл в комнату своей мягкой поступью, Людовик нетерпеливо спросил:
— Вы взяли его?!
— Да, Ваше Величество. Взяли и привезли сюда.
— Он что-нибудь пытался сказать? Сделать какие-нибудь жесты? — настороженно спросил Король.
— С самого начала его лишили такой возможности, согласно инструкциям Вашего Величества, — ответил Кольбер.
— Это очень хорошо, господин Кольбер, я вами доволен, — сказал Король, потирая руки. — Где же он? Ведите его.
— Наши люди связали ему руки и ноги, и я бы не рекомендовал развязывать… — проговорил Кольбер.
— Тогда вносите его! — воскликнул с нетерпением Король.
— Сюда, а ваши покои? — спросил Кольбер.
— Почему же нет? — удивился Король. — Впрочем, это, действительно, не удобно, — сказал он после некоторого раздумья. Везите его в Бастилию. Завтра я побеседую с ним там. Приготовьте камеру, в которой должно быть вмуровано в стену два стальных кольца у противоположных стен. К одному из них его следует приковать за ноги, дайте ему еду и питьё, я не желаю, чтобы он умер от голода или жажды преждевременно. Всему своё время.
И приготовьте два плотных мешка и дополнительные кандалы. На этом всё.
LXII. Король посещает Бастилию
Ровно в полдень д’Артаньян явился к Королю.
— Получите приказ, который вы хотели, господин капитан, и можете отправляться на поимку ваннского епископа, — сказал ему Король, вручая документ со своей подписью. — Прочтите, всё ли в этом документе записано так, как вы хотели для успеха предстоящей вам операции?
— Всё совершенно так, как требуется, Ваше Величество, — ответил капитан, ознакомившись с документом.
— Тогда езжайте, я вас больше не задерживаю! — ответил Король и отпустил д’Артаньяна жестом своей правой руки.
Капитан направился к выходу, но едва он взялся за ручку двери, как Король воскликнул:
— Впрочем, погодите-ка! Мне пришла на ум одна мысль. Перед тем, как вам отправиться на поиски, мы с вами поедем к Фуке и зададим ему кое-какие вопросы, чтобы вам легче было найти епископа. Он сможет кое-что прояснить относительно того, куда мог бы прежде всего направиться ваннский епископ.
— Сомнительно, что господин Фуке сможет что-то прояснить нам, — пожал плечами капитан. — Однако, если Ваше Величество считает это необходимым…
— Вы забываете, что именно Фуке сообщил мне, что ваннский епископ вместе с бароном дю Валоном направились в крепость Бель-Иль. Его сведения оказались чрезвычайно точны. Му попробуем узнать у него дополнительные сведения о тех местах, где епископ может укрыться.
— Зачем же Вашему Величеству утруждать себя? — спросил д’Артаньян. — Я могу и сам поехать и задать ему эти вопросы, мне нужен лишь приказ о допросе.
— Вы просите у меня одну бумагу за другой, капитан, — со смехом сказал Король, — можно подумать, что вы собираете коллекцию моих приказов! Между тем все остальные просят у меня только должностей повыше и денег побольше. Что касается денег, то эти просьбы с завидной регулярностью поступают даже от всех членов моей семьи!
— Моего жалованья, которое Ваше Величество изволили назначить мне, для меня достаточно, — ответил с достоинством д’Артаньян. — К более высокой должности я не стремлюсь, как я имел честь сообщить Вашему Величеству вчера. Бумаги с подписью Вашего Величества необходимы мне лишь для выполнения приказов Вашего Величества.
— Хорошо, хорошо, — улыбнулся Король. — Едем же. Карета готова. Я сам хочу взглянуть на Фуке и поговорить с ним. Остались ещё несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.
— Я распоряжусь об охране Вашего Величества, — поспешил сказать капитан.
— Я уже обо всём позаботился, капитан! — мягко возразил Король. — Идёмте.
— Но мои мушкетёры…
— Ваши мушкетёры сегодня на учении под руководством старшего лейтенанта д’Арленкура, вашего заместителя, — ответил Король. — Достаточно будет гвардейцев.
— Но столь явное нарушение субординации и этикета, Ваше Величество, — проговорил капитан.
— А мы и едем неофициально, — улыбнулся Людовик. — Поэтому официальная охрана нам ни к чему. Не обязательно объявлять на весь Париж, что Король едет в Бастилию навестить одного из узников. Идёмте.
Капитан поклонился и вышел из покоев, следуя за Королем немного сзади и справа.
Когда д’Артаньян увидел, что у кареты ожидают двадцать гвардейцев, сердце его беспокойно забилось, однако Король беззаботно сказал ему:
— Принимайте командование над моей охраной, капитан!
После этих слов д’Артаньян подбежал к карете и распахнул её дверцу перед Королем. Едва лишь Король поднялся в карету, капитан закрыл дверцу и вскочил на коня, которого ему тотчас подвели.
— Охрана Короля! — прокричал он привычную команду. — Десять шесть человек со мной впереди кареты, остальные следом за каретой! В Бастилию!
И кавалькада направилась в Бастилию для свидания с господином Фуке.
Когда карета подъехала к Бастилии, Король сказал капитану:
— Оставим карету и гвардейцев здесь у ворот. Я не хочу, чтобы господин де Безмо знал о том, кто его навещает. Я надену маску.
— В таком случае нас не пустят в Бастилию! — удивился капитан.
— Вы забываете, капитан, что у Короля всегда может иметься соответствующий приказ, подписанный Королем! — мягко возразил Людовик и извлёк из-за отворота рукава сложенный вчетверо лист бумаги.
Показав стражнику бумагу так, что д’Артаньян не имел возможности её прочитать, Король, взяв капитана под руку, вошёл в открывшуюся перед ним калитку, после чего эта странная пара поднялась в комнату господина де Безмо.
Не снимая маски, Король положил перед Безмо приказ.
Комендант развернул его, прочитал, после чего низко поклонился и, взяв связку ключей, повёл своих гостей по тюремному коридору.
— Ступайте, голубчик, мы вас догоним! — сказал Король Безмо, после чего тихо обратился к д’Артаньяну. — Господин Капитан, мне бы не хотелось, чтобы вы знали, в какой камере находится господин Фуке, поэтому позвольте завязать вам глаза.
Капитан почтительно склонил голову, Король достал из кармана повязку и собственноручно завязал глаза д’Артаньяну.
— Ваше Величество, я не вижу, куда мне следует идти, — ответил д’Артаньян, подозревая недоброе.
— Это ничего, идти осталось недолго, — ответил Людовик, — держитесь за мою руку и слушайтесь моих указаний. Здесь две ступеньки вниз. Наклоните голову, чтобы не удариться. Отлично, теперь поворот направо. Теперь сюда. Садитесь, не бойтесь.
Д’Артаньян сел на ужасно холодную скамью.
— Ещё одна небольшая формальность, господин капитан. Комендант, будьте любезны! — произнес Король, после чего д’Артаньян почувствовал какую-то возню у своих ног и услышал два отчетливых щелчка.
— Благодарю, комендант. Мы вас позовём, — сказал Король.
Едва лишь закрылась входная дверь камеры, как Людовик произнёс:
— Вот и всё, господин капитан, теперь можете снять маску!
Эти слова он произнёс уже с некоторого расстояния.
Д’Артаньян снял с глаз повязку и увидел, что сидит в просторной камере на каменной скамье, причем ноги его прикреплены железными цепями к изножью этой скамьи, так что он мог бы встать или лечь, но не смог бы отойти он неё более чем на полшага. У противоположной стены на расстоянии шести полных шагов на такой же точно скамье сидел другой человек, с той разницей, что не только ноги, но и руки его были охвачены такими же оковами, а на голове у него был надет кожаный мешок.
— Это не господин Фуке, — сказал д’Артаньян.
— Вы так полагаете? Неужели? — воскликнул Король с показным удивлением, снимая маску, которую надевал, чтобы не быть узнанным комендантом. — Что ж, давайте посмотрим, кто бы это мог быть.
Он двумя пальцами ухватил кожаный мешок и потянул его кверху. К своему ужасу, д’Артаньян увидел Арамиса с кляпом во рту и тугой повязкой на нижней части лица.
— Мы освободим господина епископа от этих неудобных предметов, — сказал Король, улыбаясь, после чего аккуратно развязал повязку и вытащил кляп изо рта Арамиса.
— Проклятье, Арамис, вы…— проговорил д’Артаньян голосом, полным отчаяния.
— Д’Артаньян, вы, кажется, не рады меня видеть, — с грустью сказал Арамис. — Простите, дорогой друг, место, действительно, не подходящее для свиданий, но это происходит не по моей воле, как видите.
— Замолчите вы, два негодяя! — закричал Король, теряя контроль над своими эмоциями. — Вы думали, что сможете бесконечно обманывать меня? Не вышло! Я раскусил вас!
— В таком случае, Арамис, вероятно, нам предстоит провести здесь остаток наших дней, — спокойно сказал д’Артаньян, — Однако, не думаю, что нам позволят спокойно состариться.
— Старость – это ужасно! — ответил Арамис. — У появился сохранился неплохой шанс избежать старости.
— У вас появился отличный шанс сдохнуть здесь на глазах друг у друга, наблюдая мучения друг друга и страдая от того, что вы не можете помочь друг другу, — злобно ответил Людовик. — Попробуйте что-нибудь предпринять, чтобы этому помешать!
— Воля Вашего Величества изложена достаточно ясно, и мы не смеем противиться ей, — спокойно ответил д’Артаньян.
— А ваши приказы, как всегда, исполняются чётко и быстро, — добавил Арамис. — Ведь во Франции Ваше Величество везде у себя дома.
— Тем более здесь, — согласился д’Артаньян, за что удостоился от Короля взгляда, полного ненависти.
— Хватит паясничать! — вскричал Король. — Здесь никто вам не поможет! Видите этот мизинец на левой руке? — обратился Король к Арамису, показывая свою левую ладонь. — Вы посмели нанести мне рану, похищая меня из дома этого подлого предателя Фуке! Вы посмели пролить королевскую кровь! На моей царственной руке по вашей милости осталась отметина, напоминающая мне, что несколько моих подданых осмелились занести руку на своего Короля! Даже когда вас не будет, и ваш прах будут топтать горожане в пригороде Парижа, эта жестокая рана будет мне напоминать о моём унижении! В минуты, когда я задавал себе вопрос о том, не слишком ли я жесток по отношению к моим врагам, врагам Франции, заговорщикам, покусившимся на мою свободу, я смотрел на эту рану и вспоминал, что заговорщики посмели пролить королевскую кровь! И я говорил себе, что я не пощажу никого, что причастен к этому преступлению!
— Эту рану вы получили случайно, Ваше Величество, — ответил Арамис, — и я горячо сожалею, что был настолько неловок, что оцарапал вашу руку и пролил несколько капель царственной крови. Но лишь об этом.
— Негодяй! — воскликнул Король. — Вы имеете наглость сообщать мне, что не раскаялись в своём злодейском преступлении!
— Я раскаялся в нём под влиянием разговора с Фуке, Ваше Величество, но под влиянием разговора с Вами я понял, что был прав, — ответил Арамис.
— Молчите, Арамис, молчите! — воскликнул д’Артаньян. — Дайте же Королю высказаться, быть может он захочет услышать наши объяснения.
— Ваши объяснения?! — вскричал Король. — Вы полагаете, что какие-то объяснения помогут вам спасти ваши жалкие жизни?!
— Они нужны, прежде всего нам самим, чтобы высказать то, что в нас накопилось, — с достоинством ответил д’Артаньян. — Минуту назад я подумал, что, быть может, они окажутся полезными и для вас, Ваше Величество, но теперь я так не думаю.
— И прекрасно! — ответил Король, успокоившись. — Я тоже не хочу давать вам никаких объяснений. Вас оставят здесь умирать на глазах друг у друга. Вам будут давать питьё, но не будут давать еду. Кроме того, вам не будут позволять спать. Таким образом, через несколько дней мучения ваши закончатся. Но всё это время каждый из вас будет наблюдать угасание другого. Это мой ответ на насилие, учиненное надо мной вами, епископ, и на неповиновение, оказанное мне вами, капитан. Я же ухожу, чтобы оставить распоряжения на этот счет.
С этими словами Король надел маску и открыл двери камеры.
— Господин де Безмо! Прошу вас, идите сюда! — воскликнул Король и узники услышали такую знакомую походку коменданта Бастилии, который направлялся к тюремной камере и отстукивая своими кованными сапогами свои ритмичные уверенные шаги.
Полностью книгу «Д’Артаньян и Железная Маска» вы можете найти тут
https://litsovet.ru/books/979341-dartanyan-i-zheleznaya-maska-kniga-1
https://litsovet.ru/books/979342-dartanyan-i-zheleznaya-maska-kniga-2
Также в виде файлов эти книги можно найти тут
https://proza.ru/2022/11/10/1425
https://proza.ru/2023/01/27/1128
Также по теме см. «Мемуары Арамиса»
https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1
https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2
https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3
https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4
#dartagnan #IronMask # fanfic #musketeers #atos #portos #aramis # musketeers