В замке шел пир. Гости поднимали золотые кубки с терпким вином и провозглашали тосты за счастье молодых. Другие, кто пил ячменное пиво, больше радовались тому, что у невесты уже топорщился живот, и желали новоявленному мужу много сыновей и чуть меньше дочек. Две сотни людей из родни и друзей-соседей собрались на свадьбе единственного сына хозяина старого замка в Зубастых горах.
В этих краях праздники были редкостью. Особенно последние двадцать лет… Когда-то у Зубастого Склохи было пятеро сыновей, но нашествие жадного завоевателя Рауда Ворона уничтожило большую семью. Мечами и топорами захватчики убивали всех, кого встречали на своем пути в замковых коридорах. Только юная помощница старой няньки успела схорониться в корзине с грязным бельем, прижимая к себе трехдневного младенца Вальда и зажимая ему рот ладонью… Когда люди Рауда ушли, разграбив замок, Эльга выбралась из грязных простыней и отправилась разыскивать уцелевших и раненных.
Склоху она нашла во дворе, всего израненного, без одного глаза и левой руки. Вскоре обнаружились еще несколько выживших слуг. Эльга выхаживала больных и нянчила Вальда… Через положенный срок она стала женой Склохи, но родить новых детей ему не смогла. Вальд стал единственной отрадой Зубастого замка. Теперь малыш вырос и сам готовился стать отцом, а также перенять титул Склохи.
В разгар пира двери главного зала распахнулись, и к хозяйскому столу подбежал гонец, что нес дозор у западных границ.
— Склоха, — запыханно проговорил юноша, — сын Рауда Ворона идет со своим войском на нашу землю. Он прослышал, что мы вновь богаты и решил повторить подвиг отца. Три замка с их войсками он уже снес на своем пути. Завтра к утру он будет тут!
Гости стояли ошеломленные, и растерянно смотрели на Склоху и Вальда. Часть приглашенных на пиршество были родом с западных земель — владельцы соседних замков. Они понимали, что если бы не женитьба Вальда, то они и их семьи были бы уже мертвы. Все знали, что сын Рауда отличался еще большей жестокостью, чем его завоеватель-отец.
Склоха поднялся со своего места и заговорил, все его слушали:
— Я предлагаю немедля собраться и уйти в горы, взяв с собой все, что сможем унести. У меня больше работников, ремесленников и земледельцев, чем воинов. Снова потерять все я не хочу. И ваши жизни, мои гости, для меня важны. Я не хочу, чтобы наш праздник превратился в похороны.
Гости согласно загудели, чьи-то руки потянулись к золотым блюдам и ложкам, прятать в складках одежды и завязывать в узлы из богатых плащей.
Из темного угла залы раздался старческий голос. Это был отшельник Гурда, живущий в одинокой пещере, которого тоже пригласили на свадьбу. Он сказал:
— Склоха, я помню тот день, когда родился твой дед, когда родился твой отец, и когда родился ты. И я помню Рауда Ворона. За последние сто лет камни моей пещеры открыли мне свои секреты, и я знаю, как ты можешь одолеть младшего Ворона.
— Говори, — Склоха вышел на середину зала, а Эльга подвела к нему Гурду, чтобы старик не надрывал голос, говоря через весь зал.
Отшельник наклонился к уху хозяина Зубастого замка и прошептал:
— Ты сможешь один победить войско молодого Ворона, но самого тебя не станет. Ты больше не будешь человеком.
— Кем же я буду? — удивился Склоха. — Великаном? Или ветром, что разносит смерть?
— Ты станешь соловьем, — ответил Гурда, — твоя песня усыпит любого врага, который ступит на эту землю. Но я не смогу снова обратить тебя в человека.
— Тогда и меня обрати в птицу, — тихо проговорила Эльга, — я не оставлю мужа.
Гурда кивнул и попросил принести ему чашу родниковой воды:
— Вы продолжайте праздновать, — сказал он, — а я буду читать заклятия и чертить священные руны на этой воде. Когда гонцы сообщат, что Ворон всего в тысяче шагов, вы выпьете эту воду…
Гости пили, ели. Музыканты играли, слуги разливали вино. Все в тревоге поглядывали на дверь, а Склоха передавал Вальду последние наставления. Эльга рассказывала молодой невестке о ведении хозяйства в замке. Близился рассвет.
Двери зала распахнулись, и новый гонец шагнул вперед:
— Они рядом!
Гурда вышел на середину и поднял над головой чашу с водой:
— Пора! — провозгласил он.
Склоха с Эльгой подошли к отшельнику и выпили по половине волшебной воды. В этот миг в большие окна пиршественного зала ворвались первые солнечные лучи… Одежды хозяев замка упали на пол, а к потолку взлетели две маленькие серые птички.
Пташки больше не знали, кто они. Им не было дела до людских забот. Соловьи помнили только одно, если в замок войдет человек с недобрым намерением, то нужно петь.
Гурда обернулся к гостям и сказал:
— Сейчас лучше спрятаться в задних комнатах и приготовить мечи.
Вскоре коридоры замка наполнились криками злодеев Ворона — они не встретили на своем пути ни одного человека, чтобы его убить. Им не попалась ни одна женщина, чтобы ее снасильничать. Холодные каменные стены отражали гневную ругань.
Молодой Ворон и его головорезы ворвались в главный зал и уставились на пиршественные столы.
— Да нас тут ждали, — довольно воскликнул захватчик и схватил кубок с вином…
Откуда-то сверху раздались тихие трели. Воины крутили головами, высматривая птичек, и начали зевать. Через минуту все люди Ворона спали.
Из боковых дверей показались молодые хозяева замка и их гости. Перерезать спящих захватчиков не составило труда.
Во дворе остались обозы с награбленным. Гости Вальда Зубастого находили там вещи и связанных юных служанок из своих замков.
Войска молодого Ворона больше не существовало.
Шли дни, у Вальда родился первый сын. Малыш слушал пение соловьев и улыбался. Людям с чистым сердцем трели пташек не вредили, а только радовали.
Однажды пришел слуга и сообщил:
— Склоха с Эльгой свили гнездо!
С каждым годом в Зубастых горах становилось все больше соловьев. Прежние хозяева замка не смогли завести детей в человеческом облике, зато в образе птичек они обрели большое потомство. Таков дар небесных богов…
Минуло больше тысячи лет. От замка остались скалистые руины, обдуваемые быстрыми ветрами, но Зубастые горы по-прежнему величаво возвышаются над долинами и реками, задевая вершинами весенние облака.
Люди в тех местах знают: если приключилась беда и на душе тяжело, если одолевают недруги и хочется бежать, то нужно идти к развалинам и слушать соловьев. Они и утешат, и успокоят и дурные мысли прогонят. А многие родители до сих пор называют своих сыновей и дочерей в честь первых птиц-избавителей: мальчикам дают имя Склоха, а девочкам Эльга.
Читайте на канале: Обережное озеро, Колодец, Могильный житель.