В Калуге на Московской улице стоит старинный дом Романович-Баскаковых (1826-27). Разрушенный в войну и восстановленный в упрощённом облике, он примечателен не архитектурой...
...а тем, что 1913-29 годах в нём жил Александр Чижевский, второй "непризнанный гений" Калуги. Чижевские, как и Циолковские, не были поляками, но хотя бы попали в Калугу из Польши - городка Цехановец под Белостоком, где капитан Леонид Чижевский нёс службу в артиллерийских войсках.
Чижевский-старший тоже был изобретатель - но несколько иного профиля, чем сын: он сконструировал артиллерийский угломер и устройство для разрезания колючей проволоки. Александр Чижевский родился в 1897 году, детство провёл частью в гарнизонах, частью в родовой усадьбе, частью за границей, потому и учился в основном на дому. Накануне Первой Мировой войны из Царства Польского семья артиллериста переехала в Калугу.
Здесь Александр Леонидович познакомился со стариком Циолковским, увлёкся идеями русского космизма, начал заниматься наукой, писать стихи и картины, но со смертью отца в 1929 году продал дом и уехал в Москву. С советской властью у двух калужских гениев отношения сложились по-разному: Циолковский умер уважаемым человеком, и с самого начала космической эры его вспоминали как отца космонавтики; Чижевский в 1940-х годах был объявлен шарлатаном и пошёл по лагерям да поселениям.
Потому и музей Циолковского - подлинный и с подлинными вещами, а музей Чижевского ладно хоть было где открывать в 2010 году. Сейчас это филиал Музея Космонавтики с теми же грабительскими 200 рублей за билет и 230 рублей за фотосъёмку. И хотя сделана экспозиция с душой и сотрудники своё дело знают и любят, а честно говоря, смотреть здесь особо не на что. Биографию Чижевского с красивых стендов в высоком главном зале можно и в интернете прочесть, а интерьеры - вольная фантазия "по мотивам".
Реже всего туристов водят на чердак, а по мне так здесь самое интересное - по сути дела ни что иное, как музей аэроинизаторов:
Собственно, от того за Чижевским и тянется шлейф непризнанного гения, что занимался он вопросами с одной стороны довольно узкими, а с другой - всеохватными: влиянием заряженных частиц на живых существ. Здесь его величают основоположником гелиобиологии, космической биологии и биофизики.
При этом он не был биологом, да и физиком - лишь наполовину: точные науки изучал с 1915 года в Московском коммерческом институте, парралельно учась в Московском археологическом институте. В 1916 году Чижевский успел ещё и на войну сходить, но вскоре был ранен и демобилизован, таким образом на собственно опыте узнав цену исторических потрясений. Всё это и вылилось в 1918 году в диссертацию о влиянии солнечных циклов на историю Человечества.
И хотя уже тогда недоброжелатели клеймили Чижевского "солнцепоклонником", делом всей его жизни стало изучение аэроинов, заряженных частиц, без которых, по его словам, воздух - как вода из минеральных солей. Искусственная ионизация, очень упрощённо говоря, должна была придать воздуху в помещении те же свойства, что и на солнечной улице.
В 1931-33 годах в распоряжении Чижевского оказалась целая Центральная исследовательская лаборатория ионификации в Воронеже под эгидой Наркомзёма, но в итоге руководство отказалось от внедрения в народное хозяйство результатов её работ. Вновь о Чижевском вспомнили в 1938 году, решив оснастить ионизаторами Дворец Советов, но строительству помешала война, а учёного эвакуировали в Челябинск, да там же и арестовали, отпраив сначала в Ивдель, а после - в Карлаг.
В 1950 году Чижевский освободился после 8 лет лагерей, и ещё на 12 лет остался в Карагнде на поселении - кажется, самый долгий отрезок его жизни связан был именно с Казахстаном. Начальство было к нему в целом благосклонно, поэтому он даже создал лабораторию при областной больнице, где занимался влиянием заряженных частиц на циркуляцию крови. Начальству он предлагал установку ионизаторов в шахтах, а одной из последних его разработок, также зарубленной, была промышленная электроокраска.
В 1962 году Чижевский был частично реабилитирован и вернулся в Москву, где спустя пару лет умер от рака. Но реабилитирован он был как политзаключённый. А вот его исследования наука не признала до сих пор, и есть ли там, что признавать - я, как далёкий от темы человек, не знаю. В музее имени себя, да и вообще в Калуге Чижевский преподносится как однозначно великий учёный, и якобы даже Сергея Королёва он консультировал по вопросам влияния Солнца на космонавтов.
В других источниках упоминается лишь то, что Королёв рецензировал его воспоминания о Циолковском и отправил под нож около трети книги, так что если и были здесь попытки сотрудничества, то скорее всего односторонние. Поэтому, для перестраховки, будем считать Чижевского культурным феноменом, а третий этаж его дома-музея - пожалуй самым экзотическим по своему составу техническим музеем страны.
При Советах по технологиям, близким к наработкам Чижевского, делались разве что увлажнители воздуха "Комфорт" (1983, чёрный шар с кадра выше), зато с конца 1990-х в Москве, Петербурге, Саранске были созданы десятки моделей ионазиторов воздуха. На кадре ниже даже такая экзотика, как ионные очки (для лечения зрения) и китайский ионизирующий браслет. Учёные пусть спорят, а аэроионизатор как бы можно и продать.
Тем более такие аэроионизаторы - явная профанация: их преобразователи дают на электроды напряжение всего лишь около 2500 вольт, в то время как Чижевский оптимальным для правильной ионизации воздуха считал напряжение в 75 000 вольт, а минимальным дающим хоть какую-то пользу - 25 000 вольт. Про подобные машинки, по словам музейных сотрудников, он говорил "вреда от них не будет, пользы тоже". Хотя может быть и вред - в виде возникающего при работе ионизатора озона.
Главный "аттракцион" музея - действующая люстра Чижевского, висящая на чердаке под потолком. Люстрой ионизатор называют из-за формы, равно как и машинки с кадра выше можно было бы назвать "торшерами Чижевского". На люстру подаётся честные 25 000 вольт, поэтому включают её только для групп и на несколько минут, а стоять под ней крайне не рекомендуется.
На сетке щёлкает сгорающая пыль, "волоски" электродов медленно распрямляются, а у воздуха, без запаха озона, чуть-чуть меняется вкус... Последнее, конечно, можно списать на эффект плацебо, однако через минуту я почувствовал, что у меня полностью прочистился нос. Вкус воздуха часто вызывает ассоциации с местами, где он был немного похож, и под включённой "люстрой" мне виделся высокогорный Алтай.
И пусть разгромом Чижевского занималась комиссия под руководством действительно выдающегося физика Абрама Иоффе, всё же мне бы очень хотелось верить, что за его изысканиями что-то стоит.