...Когда в 1504-18 годах Калуга была центром маленького, но гордого княжества, её кремль стоял не у нынешнего Старого Торга меж Городенским и Березуевским оврагами, а на речке Яченке у девственного Калужского бора. На её крутом берегу даже одна из улиц называется до сих пор Семеново городище - в честь князя Симеона Иоанновича, в 1518 году внезапно умершего на охоте во время визита в Москву: напрашивается версия, что там его отравили.
Может, он и правда подумывал о собственном государстве, а крымские татары в 1512 году пособили Калужскому княжеству обзавестить историческим событием и святым покровителем. На битву с врагом калужан созывал местный юродивый Лаврентий с секирой в руке, и так велик был его энтузиазм, что калужане таки собрались с силами и дали татарам отпор. В 1515 году Лаврентий Калужский умер, и у церкви, где он был погребён, в паре километров от своего кремля, князь Симеон основал монастырь.
Но ключевые события в жизни обители разворачивались сотней лет позже, когда он стал резиденцией "Калужского царика". Когда на Руси летом пошёл снег, погибли посевы и чудовищный голод взывал ропот, что это кара нам за то, что на престоле Борис Годунов, за которым тянулся шлейф цареубийцы, в далёком галицком Самборе к польским магнатам Мнишекам заявился русский расстрига Гришка Отрепьев, подбил их на проект "Лжедмитрий", и при поддержке польского короля начал его воплощать.
Кончилось это, как мы знаем со школы, тем, что Дмитрия объявили ни то отступником, ни то самозванцам, отравили на пиру [широко известные действия, за описание которых тут могут заблокировать статью] зарядили то, что осталось, в пушку и выстрелили в сторону Польши. Разброд и шатания на Руси, однако, это не остановило, и под стенами той же Калуги в 1607 году частью полегла, частью сдалась царская рать, пытавшаяся выбить отсюда повстанцев Ивана Болотникова.
Тем временем близ белорусского городка Пропойск (ныне Славгород) люди бежавшего в Самбор дворянина Михаила Молчанова приметили человека, отдалённо похожего на "царя Дмитрия", да тут же припёрли к его к стенке:
-Куда это вы, ваше величество? Думали, можно просто так взять и инсценировать свою гибель, а потом бежать за границу?!
-Милостивы пане, я таки совсем понимать не изволю, за шо ви речь ведёте! - испугался человек из Пропойска.
Еврейская внешность и говор "царя" шляхтичей не смутили, и его бросили в тюрьму хорошенько подумать, что ему больше нравится - дворец или казематы. Так на сцену вышел Лжедмитрий II.
Впрочем, это лишь одна из версий его происхождения, а достоверно известно, что этот человек объявился в Стародубе, сначала выдавая себя за вымышленного боярина Андрея Нагого, от лица которого возвещал о скором возвращении царя. Когда же от него под угрозой пыток потребовали конкретики, самозванец не растерялся, и обложив народ всевозможными проклятиями, столь убедительно сказал "я и есть царь Дмитрий", что ему поверили. Тем более и спутники "боярина" весьма наглядно демонстрировали, что стоит за ним большая сила.
Вновь царю Дмитрию, отворачиваясь от царя Шуйского, стали присягать Северщина, Поволжье, казаки, татары... Большинство сторонников "возвращения государя" вряд ли знали, что от лица царя Дмитрия фактически выступали польско-литовские паны Адам Вишневецкий, Александр Лисовский и Адам Рожинский, а основу его армии составляли наёмники. Первым оплотом Лжедмитрия II зимой 1607 на 1608 год стал Орёл ("не птица, а гнездо воров"), а после серии побед над царской армией - подмосковное Тушино, где он раз и навсегда вошёл в историю как Тушинский вор.
Здесь "царь Дмитрий" построил свой деревянный кремль, и кажется начал входить во вкус хотя бы номинальной власти. Но вот Василий Шуйский нашёл выход - в обмен на северо-западные земли он призвал на помощь непобедимых шведов, и ряд побед русско-шведского союза над русско-польским вынудли Речь Посполитую начать открытое вторжение. Среди тушинцев наступил раскол на сторонников и противников интервенции, и опасаясь за свою жизнь, Дмитрий тайком бежал в телеге с дранкой.
Вскоре "царь" объявился в Калуге, и так как её кремль был разрушен ещё Болотниковским восстанием, сделал своей резиденцией Лаврентьев монастырь на Яченке.
А вот о том, что было здесь в 1610 году, в школьных учебниках обычно не пишут. Поляки взяли Смоленск, в битве при Клушине гетман Станислав Жолкевский (тоже, кстати, галичанин - из Жолквы) нанёс русским войскам сокрушительное поражение, низложенный царь Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи, а Семибанкироярщина открыла полякам ворота.
И вот польский ставленник, для потомков Лжедмитрий II, для москвичей Тушинский вор, для поляков Калужский царик, то ли еврей, то ли стрелец, то ли внебрачный сын Андрея Курбского (!), впервые за время Смуты объявил всенародную отечественную войну, как его предки - ордынцам, а его потомки - Наполеону и Гитлеру.
Русские города стали один за другим присягать Дмитрию, казаки и татары громили польские отряды, но Москву от войск Калужского царика надёжно охранял непобедимый гетман Станислав. Пока ещё враг был сильнее, война становилась всё более позиционной, а Лжедмитрий всё более походил на сына Ивана Грозного, который весь пошёл в отца - колы, виселицы, плахи и проруби вокруг Лаврентьева монастыря ждали всё больше заговорщиков, реальных и мнимых.
Лжедмитрий подумывал уже оставить Калугу, отступить в Воронеж под защиту казаков, искать союза с Османской империей и создавать новую Россию в степях. Но одним из казнённых по подозрению в измене был касимовский хан Ураз-Мухаммед, за которого вскоре отомстил соратник Пётр Урусов, зарубивший Лжедмитрия саблей на охоте в Калужском бору.
Может быть, за этой расправой стояла Марина Мнишек - по-прежнему оставаясь женой царя, она как никто знала, что ложится в постель с простолюдином, и во всяком случае именно она убедила Лжедмитрия выпустить Урусова из под ареста. Вскоре на сцену вышли сразу два "чудом выживших" - "псковский вор" Лжедмитрий III и "астраханский вор" Лжедмитрий IV, ну а обезглавленный Калужский лагерь прекратил своё существование.
Но всё это было очень давно, и уже к началу ХХ века в Лаврентьевом монастыре не было зданий, помнивших Калужский лагерь. В 1739 году был построен Рождественский собор (на кадре выше), в 1723 - Успенская надвратная церковь (чёрно-белый кадр выше), а при Советах всё это снесли. Уцелел лишь жилой корпус (1734, на позапрошлом кадре), возможно связанный с Калужский семинарией - в 1796-1803, с момента основания до переезда в Присутственные места, она располагалась здесь.
Воссозданием огромного собора Лаврентьевский монастырь напомнил мне Свенский монастырь в соседнем Брянске. Но у собора здешнего есть одна впечатляющая особенность - имена на стенах: каждый, кто внёс хоть небольшое пожертвование на его ремонт, получает именной кирпич.
В 18-19 веках Лаврентьев монастырь был летней резиденцией архиереев. Напротив ворот - деревянные домики монастырской слободки:
Ниже монастыря - речка Яченка, с 1980 года ставшая водохранилищем. За ней - тот самый Калужский бор, где Урусов убил Лжедмитрия; перед ней - Калуга, где-то там Симеоново городище, а эта одинокая труба котельной нависает над центром.
Ниже, на фоне строящихся многоэтажек за Окой, видны ракеты Музея Космонавтики - горизонтальный мирный "Восток-1" и вертикальная боевая Р-12 "Двина" (с момента написания поста, впрочем, этот пейзаж заметно изменился).