66
В первую ночь на новом месте беглецам не спалось Только дети, уставшие от дороги и испуганные произошедшими переменами, обнявшись на застеленных наскоро сундуках, тревожно заснули.
Взрослые же всю ночь ворочались, пытаясь устроиться по парам на узких кроватях. Все привыкли к широкому и удобному спальному месту, отдельной комнате, а здесь все были на виду друг у друга. Занавески, чтобы отделить углы молодых и родителей, ещё не натянули. На время, пока женщины переодевались, мужчины выходили в коридор.
Они успели поздороваться с нескольким соседями, вечером возвращавшимися домой. Это были угрюмые, уставшие люди, которые не обратили внимания на новых жильцов. Слишком трудна была у них своя собственная жизнь.
Такое положение дел с одной стороны было на руку Лебедевым, ведь ими никто не интересовался, а значит не мог выдать. Но с точки зрения того, что в такой обстановке им придётся жить, было не радостно.
Аня с Сашей в глубине души все ещё верили, что смогут вернуться домой. Они каждую минуту вспоминали родной двор, комнаты, большую печь, и даже незначительные мелочи, которые не взяли с собой и сейчас их не хватало.
«Не может быть, чтобы мы уехали навсегда», - думала Анна. Её предчувствия не работали относительно себя и своей семьи и посмотреть своё будущее она не могла. Но в то, что больше никогда не увидит родных стен, не пройдёт по чуть скрипящим пословицам, не выйдет утром на крыльцо, здороваясь с солнцем, в это она поверить никак не могла.
Комната, в которую их привёл Павел, повергла молодую женщину в уныние. Она понимала, что пока надо пожить здесь, иначе они останутся ночевать на улице в повозках. И была благодарна свёкру, который быстро нашёл им кров над головой в незнакомом городе. Но в душе звенела надежда на возвращение, только она давала Ане силы жить дальше.
Поёжившись от сырости, которая исходила от стен, несмотря на протопленную печь, она прижалась к мужу. Ваня тоже не спал. Он смотрел в потолок, думая о том, как содержать семью в тех условиях, в которые они попали. В отличие от жены, мужчина не тешил себя надеждой, что они вернуться в родной дом.
Конечно, он был очень хотел этого, но понимал, что путь назад им закрыт. Они с Павлом не рассказали домашним о том, что произошло на допросе у большевиков. А ничего хорошего там не было. Сначала их долго расспрашивали об отношении к советской власти, на что Лебедевы отвечали, что видят их победу и согласны жить по установленным правилам. В ответ они спрашивали о том, как будет устроен колхоз, как поделят в нём обязанности и как планируют распределять результаты труда. Собеседники не смогли ответить им ничего толкового. Было понятно, что они понятия не имеют, как организовать работу.
Поэтому начать ни решили с самого простого - разграбить кулаков и сослать их подальше. Почему-то это стояло для них во главе угла, хотя ничем не помогало в организации новой жизни. Когда Павел предложил свою помощь в создании нового уклада в деревне, сказал, что поделится своим опытом и попробует создать рабочий костяк колхоза, на него посмотрели, как на врага и сказали, что его, кулака, будут слушать в последнюю очередь. И чтобы сидел и помалкивал, а то быстро отправится по маршруту в Сибирь.
Иван хотел тогда заступиться за отца, но тот остановил его, покачав головой. Поняв, что собеседники ничего не смыслят во вверенных им делах, а значит судьба деревни - незавидна.
Для него стало понятно, что надо уезжать. В городе хотя бы можно устроиться на завод и этим кормить семью. И когда жена вечером рассказала ему о том, что ночью по словам Аркадия их придут раскулачивать, он ни минуты не сомневался, что побег - их единственное спасение.
Перебирая эти воспоминания и размышляя о будущем, Павел ненадолго задремал.
Утром все проснулись уставшие. Даже дети, которые чувствовали беспокойное состояние взрослых и капризничали. Они хотели выбежать в зелёный двор, побегать по травке, но глядя из окна на улицу, видели лишь тёмные камни.
Маленькая печь к утру совсем остыла и Аня вставала её затопить, беспокоясь о том, чтобы не замёрзли дочки. Больше всего её беспокоило состояние Зои, которая была слабенькой и в любой момент могла слечь от пережитого.
После скромного завтрака, решали, что делать дальше.
- Мы с Иваном пойдём устраиваться на работу, а вы пока обживайтесь, - сказал Павел. - Посмотрим, где ближайший рынок, потом вместе сходим. Без нас не выходите.
Женщины кивнули.
- Мне бы хлеб испечь, - сказала Александра, - а то все кончилось, даже вам с собой дать нечего.
- Мы фляги с водой возьмём, до вечера дотянем, - сказал Иван, - и хлеба купим на обратном пути. Здесь печь негде.
Мать вздохнула, она все ещё не могла привыкнуть, что многое ей теперь не доступно. Даже такое простое, как выпечь хлеб для своих родных.
Когда мужчины ушли, Аня с Сашей, посадив детей на кровать играть с кручёными куколками, и строго запретив выходить из комнаты, пошли осматривать дом, где они оказались. В первый день у них даже не было для этого времени.
Судя по всему, внизу раньше была столовая для постояльцев, но сейчас все помещения были переделаны под жилые комнаты. О еде приезжающие заботились сами. На общей кухне им показали их стол и комфорку на плите. Александра с опаской осмотрела её. Готовить она умела только на русской печи.
Женщина, хлопочущая рядом, сказала, что рядом есть небольшой магазин и булочная.
- Сейчас туда побегу, могу вам показать, - предложила она.
Но Аня со свекровью оказались, помня наставление Павла, никуда без него не выходить. Они все ещё опасались преследования и разоблачения.
Вернувшись к себе, они попробовали навести уют. Вновь стали перекладывать вещи, пытаясь что-то улучшить. Дети просились на улицу, но куда с ними идти было не понятно, вокруг были каменные дома, грязные мостовые и глухие дворы. Аня одела детей, открыла окошко, и они подышали, подойдя к нему. А она следила, чтобы девочки не высовывались, так как комната им осталась на втором этаже и малышки с интересом рассматривали землю с высоты.
Потом они все вместе занялись уборкой. Скопившуюся пыль и плесень за один раз было не отчистить. К вечеру мужчин встретило чисто вымытое, убранное помещение, с занавеской на окне и скатертью на столе. Как Саша смогла поместить их в сундуки, которые они везли, было загадкой. Сама же хотела взять побольше зерна.
Вокруг кроватей взрослых были натянутые верёвки, и на них висели простыни. Они отгораживали две пары друг от друга. На день их сдвигали в сторону, освобождая пространство, а ночью у каждого появлялся свой уголок. В таком помещении уже можно было как-то жить.