Олли тяжело поднялся с земли, и, пошатываясь, медленно побрел к выходу из переулка. От помощи друзей он категорически отказывался. Пока не падает - и хорошо. Однако Лу все равно вертелся рядом, обеспокоенно глядя на товарища. Ника, наконец вернувшись в нормальное деятельное состояние, подошла и проговорила тихонько, так, чтобы слышал только Олли:
- Не смей сдаваться! Если погибнешь, я тебя прибью!
"Неужели все настолько плохо?" - подумал Олли. Сам он не ощущал ничего, только легкое головокружение да неприятную резь в плече. "Неужели я настолько плохо выгляжу, что Ника едва сдерживает слезы, а всегда сдержанный Лу готов сорваться на первом встречном?".
Он старался идти как можно тверже, но уверенность с каждым шагом улетучивалась, парень стал спотыкаться на ровном месте. Чтобы не упасть, он схватился за стену дома, и рядом тут же оказался Лу. Они только-только вышли из злополучного переулка, а казалось, будто идут уже целую вечность.
- Я сам в состоянии идти! – проворчал Олли, в очередной раз чуть не полетев на землю. Ему казалось, будто центр равновесия сместился, и организм никак не может с этим свыкнуться. Чем дальше он шел, тем сильнее заплетались ноги, и тем сложнее было идти ровно.
- Ага, как же, в состоянии он. – проворчал Лу, взваливая здоровую руку друга на себя. Убедившись, что больной кое-как стоит на ногах, юноша проговорил: – Вот так лучше, по крайней мере перестанешь падать. Так, стоишь? Давай, сбирайся с мыслями, и пошли к дому. Дирк, ну а ты как себя чувствуешь? Ходить можешь?
- С трудом… - молодой человек со стоном поднялся на ноги. Он осторожно наступил на больную ногу, и, скривившись, схватился за стену. – Видать, вывихнул… Боги былые и грядущие, во что мы с вами ввязались?! Могли же мимо пройти…
Лу бросил на друга быстрый взгляд, и проговорил серьезным голосом:
- Не могли, и ты сам прекрасно это понимаешь. Без нашей помощи Ника оказалась бы в большой беде – чудо, что мы вообще очутились рядом!
- Почему-то я не удивлен, что источником всех неприятностей снова оказалась ваша Ника. Будь у нее голова на плечах, сегодняшний день мы бы провели куда лучше! Я не выл бы от каждого шага, а Олли не напоролся бы на отравленный клинок. – зло проворчал парень. С минуту Дирк постоял около стены, а затем, хромая, поковылял в сторону оживленной улицы. Не оборачиваясь, он бросил через плечо: - Ладно, сделанного все равно не воротишь. Пошли скорее к Острому переулку – что-то мне подсказывает, что Олли скоро станет хуже. Приятель, ты как?
- Нормально… - протянул Олли слабым голосом.
- Точно? Выглядишь так, будто к праотцам собрался!
- Не дождешься. – буркнул юноша.
Олли тряхнул головой, пытаясь отогнать слабость, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. Он больше не сопротивлялся тому, что ему помогают идти, парень и сам понимал, что самостоятельно до дома он не доберется. Дурман в голове становился все сильнее, предлагая уснуть, отдохнуть, помечтать... Встряхнув головой, Олли приказал самому себе очнуться от навеваемого сна, и направился к дому. Странное дело: рука, в которую пришелся удар кинжала, казалась онемевшей, как бывает, если неудачно отлежишь ночью конечность. Она двигалась, слушалась владельца, откликаясь тупой болью, но была какой-то тяжелой.
Идти по улицам Краллика пришлось долго, хотя Острый переулок находился не очень далеко от Серой улицы, где было совершено нападение. Из троицы только Лу чувствовал себя более-менее нормально: в отличие от приятелей, он отделался лишь несколькими ушибами и царапинами, а вот Дирк и Олли еле шли. Прохожие бросали на мальчишек подозрительные взгляды, несколько раз к ребятам подходили смотрители и спрашивали, нужна ли помощь, однако приятели отказывались от нее – все трое понимали, что времени на объяснения у них нет.
Наконец они повернули на знакомую улочку, и побрели к особняку. Лу был несказанно рад окончанию прогулки – под конец пути ему пришлось поддерживать и Дирка, у которого совсем не осталось сил скакать на одной ноге. Поднявшись на крыльцо дома, молодой человек с трудом открыл входную дверь, и помог раненым друзьям пройти в комнату с печатным автоматом. Больше всего внимания уделялось Олли – поддерживая друга, Лу провел его через залу и усадил в большое кресло, стоявшее около одного из окон. Поняв, что больше никуда не нужно идти, Олли сделал над собой усилие, ускорил шаг – а затем с облегчением повалился на кресло. Он почувствовал, как глаза сами собой стали закрываться. Нельзя, ни в коем случае нельзя сейчас спать! Парнишка понимал, что если уснет - проснуться потом будет проблематично. "Не смей сдаваться! Если погибнешь, я тебя прибью!" - вспомнил он последние слова Ники и слабо улыбнулся. "Конечно, с нее станется, она меня из-под земли достанет…" - подумал юноша, а затем скривился от подступившей боли. Правая сторона будто металлом налилась, становилось все сложнее ей двигать, а раньше приглушенная боль в ране стала все сильнее напоминать о себе.
Пока Олли устраивался в кресле, а Дирк, не придумав ничего лучше, укладывался на полу, Лу со всех ног бросился в подвал на поиски Марва. Лестница, ведущая на нижний этаж, была крутой, однако в ту минуту, прыгая через ступеньку, молодой человек совершенно не задумывался над собственной безопасностью.
Изобретатель оказался на месте – Марв сидел за огромным столом, склонившись над какими-то чертежами. Юноша был так погружен в себя, что не слышал ни звука распахнувшейся входной двери, ни приглушенных разговоров приятелей. Лишь когда Лу ввалился в мастерскую, молодой человек очнулся от своих мыслей. Изумленно посмотрев на друга, Марв сказал:
- Привет! Я не ждал вас так рано сегодня! Вы же вроде в город собрались идти… Что-то случилось? На тебе лица нет…
- Я тебе потом все объясню, сейчас просто делай то, что я тебе говорить буду. – выпалил Лу, с трудом переводя дыхание. – Там, наверху, Олли и Дирк лежат… Мне нужно, чтобы ты проследил за ними, пока я в аптеку сбегаю… Пошли, мы и так очень много времени потратили, пока шли сюда.
- Погоди, а что случилось-то?! Я ничего не понимаю! – воскликнул Марв, с трудом поспевая за приятелем. Однако Лу не желал вдаваться в подробности. Входя в залу с печатным станком, он бросил через плечо:
- Расспроси ребят о событиях сегодняшнего дня, как раз займешь их, пока я не вернусь. Посиди с ними, поговори, постарайся как-то отвлечь их. Особое внимание удели Олли, нужно как-то растормошить его, а то он уже уснуть готов… Эй, приятель, не спи! Рано пока спать укладываться, у нас еще дел полно! Как ты себя чувствуешь?
- Странно… - протянул Олли слабым, сонным голосом. С трудом приоткрыв глаза, он добавил. – Очень хочется спать… Я как будто весь день по городу носился… Будто вымотался знатно… Знаешь, я даже после целого дня ходьбы чувствовал себя не таким уставшим…
- Это все из-за раны, видимо, кинжал действительно отравленным был. Покажи-ка, что там у тебя. – покачал головой Лу, помогая другу снять пропитавшуюся кровью рубашку. Олли с легким интересом повернул голову, и увидел глубокий разрез, идущий от плеча к середине груди. С трудом подняв левую руку, он хотел было дотронуться до раны, однако лекарю схватил его за ладонь. – Будь так добр, не мешай лечению. Я хочу во что бы то ни стало оставить тебя в числе живых, так что пожалуйста, не усугубляй ситуацию. Будет достаточно борьбы с ядом, добавлять к нему еще и заражение крови ни к чему. Марв! Иди-ка сюда, проследи, чтобы он не трогал рану.
- А ты… Ты куда? Я думал… Думал… Думал, ты поможешь ребятам… – пискнул изобретатель испуганным, заикающимся голосом. Лу же, похлопав приятеля по плечу, проговорил непривычно деловым голосом:
- Мне нужны лекарства. Сбегаю к моему бывшему хозяину – господин Риммик хорошо меня знает, сможет помочь и нужными средствами, и советами. Кроме того, улица Длинной мачты совсем рядом находится, я вернусь уже через полчаса. За это время проследи, чтобы Олли сам себе не навредил. За Дирка я особо не переживаю, у него просто вывих, а вот Олли меня, если честно, волнует… Так, Марв, тебе все понятно?
- Да, но…
- Вот и замечательно! Раз все понятно – то я побежал.
С этими словами Лу выскочил из комнаты, оставив оторопевшего Марва стоять около печатного станка. Наконец, когда хлопнула входная дверь, юноша вздрогнул и сделал несколько шагов к креслу, на котором полулежал раненый. Одного взгляда на глубокую рану было достаточно, чтобы у паренька побежали мурашки. Осторожно опустившись рядом с Олли и взяв его за снова потянувшуюся к глубокому, длинному разрезу руку, Марв выдавил из себя:
- Лу же сказал… Сказал тебе не трогать рану… В этих вопросах ему можно доверять – он у нас почти что настоящий лекарь. Наверное, ее действительно лучше не трогать… Олли, только ты не спи! Ты слышал, что сказал Лу – тебе сейчас нельзя спать. Расскажи лучше, что там у вас произошло. Утром же все хорошо было…
- На Нику напали… - проговорил Олли тихим голосом после очередного зевка, от которого рана заболела с новой силой. – Чудо, что мы оказались рядом… Я ведь даже не понял, что там еще и она есть…
- В каком смысле на Нику напали?! – ахнул изобретатель.
- В прямом. Эта вертихвостка опять умудрилась найти себе приключения на пятую точку – а расхлебывать все это пришлось нам! – сердито прорычал Дирк.
Молодой человек уже пришел в себя после трудной прогулки, и теперь скакал по комнате, сооружая из стульев что-то похоже на кровать. Составив в ряд сразу три стула, он растянулся на них и устало облокотился о стену. Юноша старался не тревожить правую ногу, которая откликалась резкой болью на каждое движение. Вывих не был серьезным – не чета ранению Олли – однако Дирк понимал, что в ближайшие несколько дней не сможет нормально ходить. В ту минуту его раздражало абсолютно все: и собственное бессилие, и острая боль в ноге, и тихие стоны Олли, и даже нервный, заикающийся голос лучшего друга. Но больше всего его бесила мысль, что если бы не Ника, то все было бы хорошо. Именно ее Дирк и высказал злым, полным еле сдерживаемой ярости голосом:
- Если бы не эта безмозглая курица, все было бы хорошо! И Олли остался бы цел, и я не вывихнул ногу! Боги былые и грядущие, во всем Алеме больше нет девицы, которую так бы приманивали неприятности!
- Так что у вас произошло? – прервал тираду приятеля Марв. Он все еще держал Олли за руку, хотя парень уже прекратил попытки дотронуться до своей раны.
Дирк с минуту помолчал, пытаясь найти удобное положение на шаткой конструкции из стульев. Наконец, кое-как устроившись, он сказал:
- Ника умудрилась забрести на улицы Нижней республики. Не знаю уж, как эта дуреха туда зашла, но один из местных отловил ее недалеко от Серой улицы. Мы же там просто мимо проходили – я сегодня должен был забрать Руди у мамы, а ребята решили со мной прогуляться. Мы уже около дома были, как в одной из подворотен девичьи крики услышали. Я хотел мимо пройти, но Олли приспичило показать себя героем – как ты там сказал, «нужно обязательно вытащить бедняжку из беды, нас же трое, негоже проходить мимо девушки, на которую напали!». Этот чудик и слушать ничего не хотел! Нам с Лу не оставалось ничего другого, как последовать за ним… Сначала я думал, что сможем пройти мимо, но как только увидел, что нападение совершено на Нику, понял – малой кровью тут не отделаемся. Олли же сам не свой становится, когда на его сестрицу косо смотреть начинают!
- Зато… Зато мы ее спасли… - слабо пробормотал Олли. – Без нашей помощи она не протянула бы… В лучшем случае надругались бы над ней, а о худшем я и думать не хочу… Я Нике обязан жизнью – и сделаю все, чтобы она была счастлива…
- Видать, ты решил отплатить ей той же монетой. – сердито фыркнул Дирк. – Ну а дальше пришлось вступить в бой. Боги былые и грядущие, вот это действительно было форменным самоубийством! Очень быстро оказалось, что из нас троих только я хоть какой-то опыт имею – Олли и Лу, хоть и отчаянные, но драться совершенно не умеют. Жаль только, что я понял это, когда тот бугай уже нападать на нас начал. Я уж подумал, что нас там прикончат, но смотрители вовремя подоспели. И все же Олли успел напороться на кинжал…
- Отравленный? – уточнил Марв тихим, испуганным голосом. Дирк сердито посмотрел на друга.
- А сам-то как думаешь? Ты когда-нибудь слышал, чтобы республиканцы орудовали на улицах не пропитанным оружием? Вот и не задавай глупых вопросов.
Не обращая на грубый тон приятеля ни малейшего внимания, изобретатель выпалил:
- Нужно… Нужно как можно скорее вывести яд… Это же очень опасно!
- Сам знаю, но время у нас есть. В этом вопросе я целиком и полностью полагаюсь на Лу – все-таки он учеником лекаря ходил, вроде как с подобным сталкивался. Если он говорит, что пока не все потеряно – значит так оно и есть. Так, раненый, а ты в мир снов не уходи! Не засыпай, оставайся с нами. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь.
- Вы это уже четвертый раз спрашиваете… Что, я настолько плохо выгляжу?
- Как тебе сказать… Ты до жути бледный, так, что с обивкой кресла в цвете сливаешься, а еще у тебя вся рубашка в крови. Немного вампира из сказок напоминаешь, разве только клыков нет.
- Правда? Забавное сравнение… Какой сегодня необычный день… Надо будет… Надо будет… Расписать все поподробнее… Сделаем это одной из главных статей следующего номера… Обязательно расскажем всему Краллику, как отчаянные юноши отбили двух девушек из рук потомка истинных республиканцев… Вы же именно так называете тех, кто не принимает нормы жизни остального города… Обязательно… Обязательно… Обязательно расскажу… Про этот случай…
- Олли! Ну-ка проснись!
Громкий окрик вернул молодого человека в сознание. Вздрогнув, он посмотрел на друзей сонными, ничего не понимающими глазами.
- Не спать! – Дирк потрепал друга за здоровое плечо. – Что тебе Ника сказала, перед тем как убежать?
- Она сказала, что если я сдамся, погибну, она меня из-под земли достанет и прикончит.
- Вот видишь! Я лично не стал бы с ней спорить в этом вопросе. Так что соберись и не смей засыпать!
Марв с Дирком поочередно придумывали всевозможные темы, чтобы привлечь внимание друга. Так они просидели минут десять, пока не открылась дверь, и в комнату быстрым шагом вошел Лу. В руках у него был большой бумажный пакет и две темные бутылочки. Внимательно посмотрев на одну из них, он протянул ее Марву.
- У вас все хорошо? Олли хуже не стало? Ты не покинул нас? Прекрасно, прекрасно… Марв, ты, как единственный ходячий, будешь помогать мне. Будь так добр, сходи на кухню и подогрей содержимое этой бутылки. Мне будет достаточно одной чашки. А я пока займусь ранеными…
Казалось, Лу делал все будто на автомате. Все, чему он когда-то научился, всплыло на поверхность, потопив под собой ужас, заметный только во взгляде юноши. Олли, в очередной раз моргнув, окунулся в такое спокойствие, что открывать глаза снова не захотелось. В нем боролись два внутренних существа: одно сладким голосом убаюкивало, другое пыталось расшевелить, разбудить, не дать уснуть. Наконец, колыбельная подействовала, и парень постепенно начал проваливаться в сон.
- Так, куда собрался?! – такое положение дел совершенно не устраивало Лу, и тот с силой тряхнул друга за здоровое плечо. Олли сонно посмотрел на него. – Вот так-то лучше! Спать будешь позже, а пока надо твою рану обработать. Поверь мне, эта процедура тебя вмиг расшевелит. Прости, но она, мягко говоря, не из приятных.
Прежде чем взяться за процедуры, Лу выскочил из комнаты, и где-то в глубине дома послышалось журчание воды. Вернувшись к приятелям через несколько минут, юноша опустился рядом с Олли, и осторожно дотронулся до раны. Паренек тут же принялся слабо стонать – от прикосновений к плечу боль, как будто притупленная сонным состоянием, становилась сильнее. Однако Лу как будто не замечал стенаний друга – нахмурившись, он внимательно изучал глубокий, длинный порез. Наконец он пробормотал:
- Да уж, не самая лучшая ситуация… Кровь уже перестала сочиться, но рана не очень хорошая… Я таких порезов еще никогда не видел! Да и бледность твоя меня, откровенно сказать, пугает… Действительно, тут без опытного, практикующего лекаря не обойтись, сам я лишь смутно понимаю, что с такими ранениями делать… Ладно, надеюсь, девочки приведут хорошего специалиста! И очень надеюсь, что они с этим тянуть не будут… Ну а пока я постараюсь сделать все, чтобы ты подольше оставался с нами.
Вскочив с места, парень бросился на кухню, и схватил глубокую тарелку. Через минуту он уже вернулся в залу. Олли, казалось, опять уснул, но вот он приоткрыл глаза и слабо улыбнулся другу. Лу откупорил вторую из принесенных бутылочек и перелил ее содержание в миску. По комнате разнесся резкий химический запах, от которого даже раненый чихнул. Поддерживать себя в бодрствующем состоянии стало немного легче. Достав из бумажного пакета вату, Лу смочил ее в растворе.
- Олли. – позвал он. – Олли, проснись же наконец! Так, ты снова с нами? Чтобы для тебя не было слишком большой новостью и шоком, это – настойка деренника, будем ей выкачивать из тебя яд. Предупреждаю, будет больно, очень больно. Теперь повтори что я сказал.
- У тебя настойка чего-то там, которой ты будешь выкачивать яд и от которой будет больно. – голос друга звучал сонно и устало, но он заставлял себя не спать. – Скажи, зачем ты мне все это рассказываешь?
- Надо убедиться, что ты не спишь. – Лу с болью и искренним состраданием посмотрел на друга. Молодой человек поднял голову и с сомнением посмотрел на приятелей – Дирк и Марв стояли в углу комнаты, с любопытством наблюдая за происходящим. Несколько секунд Лу колебался, а потом проговорил: - Дирк, будь добр, помоги держать Олли. Я понимаю, тебе больно стоять, но мне нужно, чтобы он не дергался. У тебя рука тверже, чем у Марва – сейчас это именно то, что нужно.
Прихрамывая, Дирк послушно подошел к спинке кресла и взял Олли за плечи, стараясь, при этом, не тревожить его рану. Молодому человеку было тяжело стоять, однако что-то внутри него шептало – сейчас лучше не спорить с лекарем. Лу, тем временем, заканчивал приготовления к процедуре – смачивал вату в настойке, а также готовил чистую материю. Наконец, тяжело вздохнув, он приложил пропитанную лекарством вату к ране. От ее прикосновения Олли стало вытягивать из объятий дремоты. Казалось, будто к груди приложили и оставили раскаленный добела брусок металла. Однако кто-то продолжал нашептывать колыбельную, и юноша все еще находился где-то на грани между сном и явью. Тем временем Лу еще раз смочил вату и принялся за обработку пореза. Олли завертелся, не зная, куда деваться, что делать с болью, постепенно захватывающей и плечо, и руку. Он тихо рычал и метался, мешая другу выполнять работу. Лу не мог справиться с ним, и через минуту прохрипел:
- Дирк, не стой столбом, помогай! Видишь же, он сам себе навредить может!
Вдвоем молодые люди сумели удержать Олли в неподвижном состоянии. Когда раненый прекратил метаться, Лу продолжил мучения – он взял еще один кусочек ватки, и медленно провел им по ране, как будто вытягивая из нее всю отраву. Дирку показалось, что приятель мучается ничуть не меньше, чем пациент. Да, его движения были точными и уверенными, но лицо выражало все эмоции и сострадание.
- Олли, ты с нами еще? – позвал Лу, положив в раствор уже не ватку, а небольшой кусок материи. Заметив, что паренек кивнул, он продолжил: – Вот сейчас самое трудное будет. Я уже заканчиваю, но надо еще разок, напоследок, приложить уже не вату, а тряпочку, смоченную в этой гадости. Она избавит тебя от яда, который мог остаться. Будет больно, так же, как и сейчас, но дольше, мне надо будет оставить бинт на ране. Готов?
Сдавленно застонав, раненый еще раз кивнул. Дирк, поняв, что сейчас будет, еще крепче зафиксировал друга, а Лу, зажмурившись на пару секунд, прижал уже пропитавшуюся материю к ране. Олли взвыл, ему показалось, что по плечу разлился кипяток, и теперь он движется по венам, наполняя жаром всю руку, все более нагреваясь и раскаляясь. Он зажмурился и сжал губы, так, что они превратились в одну белую линию. Хотелось провалиться в спасительный сон, но куда там: еще первая обработка раны прогнала всю дремоту, теперь внутри парня безраздельно правила боль, точно так же, как десять минут желание спать.
И все же постепенно Олли успокоился. Молодой человек перестал вертеться, он просто лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша и терпеливо ожидая, когда боль хоть немного притупится. Скоро стало заметно, что лечение пошло на пользу – к парню постепенно стал возвращаться нормальный оттенок лица, медленно, но верно вытесняя мертвецкую бледность.
Тем временем Лу в несколько шагов пересек комнату и посмотрел на подогретую до состояния кипятка маслянистую настойку с сильным травянистым запахом. Зачерпнув ее ложкой, он попробовал получившееся варево на вкус, скривился и удовлетворенно кивнул.
- А что это? – спросил несколько озадаченный Марв, но приятель только отмахнулся, направившись с кружкой в руках к больному.
- Олли! – позвал Лу, сев на стул рядом с креслом. – Олли, я знаю, что ты не спишь, так что не притворяйся. Настойка деренника так жжет, что любой сон прогонит в момент, особенно если на открытую рану нанести. Так, у меня есть несколько новостей. Начну с хороших, их больше, чем плохих. Во-первых, тебе можно, а точнее необходимо поспать. – Олли приоткрыл глаза и недоверчиво посмотрел на друга. Лу, заметив это, улыбнулся. – Ага, именно необходимо. Вторая хорошая новость – уже скоро должны ввернуться Ника и Молли, они приведут настоящего лекаря. Вот он уже займется настоящим лечением. И еще одна добрая весть: тебе больше ничего не угрожает. Ты оказался сильным, дружище! И на все эти прекрасные извещения у меня есть одно крайне неприятное. Тебе надо выпить все это.
С этими словами он протянул Олли кружку с лекарством. Парень с готовностью сделал первый глоток, думая, что все страшное позади. Его рот обожгло горячей и невыносимо горькой гадостью. Сделав усилие и проглотив это нечто, он с кряхтением спросил у лекаря:
- Что это такое?! Неразведенное средство от простуды? Ты уверен, что это лекарство, а не очередная отрава, от которой я точно отправлюсь к праотцам?
- Уверен. – Лу, не слушая возражений, заставил своего пациента выпить все без остатка. Вид при этом у Олли был обиженный и недовольный. – Ну вот, я сделал все, что в моих силах. Теперь остается только надеяться, что Ника не будет медлить и уже на подходе, ведет сюда настоящего лекаря.
- Так что это было? – спросил Марв, принеся из кабинета еще один стул и усевшись рядом с приятелем. Олли скосил было глаза на свою рану, но предпочел не видеть все еще приложенную к ней материю. Лу позволил себе устало сесть на свободное место рядом с больным.
- То, чем промывал – настойка деренника, самое лучшее средство при ранениях. Она притягивает к себе всю заразу, начиная от заражения и кончая ядами, так что мы, можно сказать, поймали двух рыбок, промыв разрез и избавившись от дряни с ножа. А то, что ты подогревал – белоцвет с чем-то еще, я не понял, с чем именно, спешил очень.
- Как белоцвет? – подал голос Дирк. Он снова устроился на стульях, устало вытянув поврежденную ногу, но как только услышал слова друга, резко сел. – Это, случаем, не то, что на улицах продают? Это средство еще называют «Настойкой для красивых снов»? И ты напичкал нашего Олли этой дрянью?! Он же опасен, да еще и привыкание вызывает!
- Что вызывает?! – глаза Олли стали еще больше, хотя трудно было поверить, что такое вообще возможно. Он переводил непонимающий взгляд с Дирка на Лу. – И ты меня этой гадостью напоил? То-то она показалась мне уж слишком противной! И что теперь будет? Я отправлюсь в мир грез и фантазий? Или так и останусь лежать, ничего не в силах поделать?
Лу молча выслушал друга, а когда тот попытался сесть, насильно уложил его обратно.
- Выговорился? А теперь послушай меня. Да, белоцвет используют как сильное галлюциногенное средство, его вообще трудно найти в большинстве аптек, но, на твое счастье, у господина Риммика оставалось немного его настойки. У Дирка голова не тем местом думает, на самом деле это растение используется во многих лекарствах. – он сердито посмотрел на приятеля, сидевшего в углу комнаты. – А если ты еще будешь говорить подобные глупости, я лично приготовлю для тебя что-либо, помогающее от излишней болтливости.
- Слушай, а как тебе вообще продали все это? – тихим голосом спросил Марв. – Ты же ведь не лекарь, и даже не ученик. За лечение без лицензии могут и наказать, ты же сам знаешь.
- Ну, ведь господин Риммик меня знает. – на лице молодого человека появился легкий намек на улыбку. – Когда я пришел к нему и сказал, что мне нужно, в аптеке не было ни души, так что господин Риммик смог помочь мне. Он выслушал, что случилось, и помог с лекарствами – дал и деренник, и настойку белоцвета, а ко всему прочему еще и советов дал великое множество. Честное слово, без его рекомендаций я бы совсем растерялся! А так хотя бы вспомнил, как первую помощь оказывать при колющих ранениях и отравлениях…
Лу рассеянно посмотрел по сторонам, и вдруг его взгляд упал на Дирка – парень полулежа сидел на стульях, неловко вытянув больную ногу. Встав с места, лекарь подсел к нему, от чего всегда собранный парень чуть побледнел.
- Так, что-то мы проявили внимание только к одному пострадавшему. Что с тобой? Давай-давай, рассказывай, я же вижу, что ты еле стоишь на ногах.
- Да так… Растяжение простое, или вывих… Ничего серьезного! Ты не отвлекайся от Олли, сейчас ему все твое внимание нужно! - пробормотал Дирк, озираясь по сторонам и как будто ища путь к отступлению. Однако Лу и не думал оставлять его в покое.
- Показывай. Я хочу убедиться, что хотя бы ты без серьезных ранений. Вывих – дело поправимое, а вот перелом, или трещина, это намного серьезнее.
- Будь у меня перелом или трещина – я бы на ногу встать не смог. – мигом огрызнулся Дирк, но все же позволил лекарю осмотреть поврежденную лодыжку.
Атмосфера в комнате медленно разряжалась – даже Олли, на груди у которого все еще лежала тряпочка с настойкой деренника, с интересом наблюдал за перепалкой Лу и Дирка. Наложив на ногу приятеля тугую повязку и велев отдыхать, лекарь поднялся с места и подошел к наборной кассе, на которой оставил бумажный пакет с лекарствами. Достав оттуда маленькую баночку с густой, сильно пахнущей субстанцией, он обмакнул в нее вату и направился к Дирку. Заметив это, парень шарахнулся в сторону.
- А это что такое?! Что, ты и меня деренником своим промыть собрался?! Нет, мне это не нужно!
- У тебя все лицо в ссадинах. – проговорил Лу серьезным, не терпящим возражений голосом. – Как я вижу, есть несколько глубоких – их нужно обработать, мало ли что случиться может. Не дури, дай мне нормально поработать!
- На себя посмотри! Ты ничем не лучше меня или Олли, сам с царапинами разгуливаешь! Вот и начинай лечение с себя, а мы посмотрим, как ты на это средство реагировать будешь! – воскликнул Дирк, под слабое, но полное согласия мычание Олли.
Лу, нахмурившись, вытащил из кармана часы и повертел их полированную крышку, рассматривая себя. Конечно, он и сам был покрыт маленькими царапинами, память о многократных падениях, да еще и на виске краснела большая ссадина. Потянувшись к пакету, молодой человек достал маленькую баночку и вскрыл ее. Набрав на вату немного темно-коричневой субстанции, он смазал свои ранки, морщась от каждого прикосновения. Закончив, Лу повернулся к приятелям:
- Так, кто следующий?
- Для начала скажи, что это такое! – упрямо стоял на своем Дирк. – Может, это что-нибудь этакое.
Лу, обладающий безграничным терпением, постепенно начал его терять. Он оглядел друзей, прикидывая, кто из них больше нуждается в помощи, и, приняв решение, подошел к Дирку.
- Да успокойся ты, это просто раствор йода – очень хорошее средство, когда нужно обработать мелкие ранения. Спокойно, не дергайся ты так! Это не деренник, так жечься не будет.
Обработав все ссадины друга, Лу принялся ходить по комнате, собирая склянки в пакет. Только когда все дела были сделаны, он чуть успокоился и вернулся на свое место, но почти сразу же вскочил, чтобы проверить раненого друга. Олли лежал притихший, закрыв глаза и нахмурившись. Он больше не жмурился от боли, не пытался подняться, не наблюдал за друзьями. Он просто лежал, как будто его внезапно погрузили в сон.
- Кажется, снотворное подействовало. – констатировал факт Дирк. Еще немного понаблюдав за другом и поправив повязку на ноге, он тяжело вздохнул. – Что за день такой? Вроде все хорошо начиналось, гулять шли, наслаждаться весной – и на тебе! Вот скажите мне, зачем нас именно в тот переулок потянуло? Неужели больше дорог не было?
Дирк явно желал еще пожаловаться на судьбу, однако договорить он не успел – в доме раздался звук открываемой двери, а вместе с ним послышались быстрые, уверенные шаги. Лу, до этого не находящий себе места, облегченно вздохнул – он больше остальных ждал прихода лекаря. Молодой человек поднялся со стула, готовый всячески помогать при лечении друга.