🟠🇩🇪📰(+)SZ: «Мы остаёмся». ЧАСТЬ I: Кирилл Гончаров, оппозиционный политик» (перевод с немецкого)

Обзор немецких медиа

🗞(+) Süddeutsche Zeitung в статье «Мы остаёмся» рассказывает, что многие художники, политики и юристы покинули Россию. Слишком велико давление на оппозицию, слишком тяжела повседневная жизнь при Владимире Путине. Но некоторые не уезжают в изгнание. Что удерживает их на родине? Пять историй в формате большого лонгрида, которые будут выкладываться по одной части. Уровень упоротости: повышенный 🟠

ЧАСТЬ I: Кирилл Гончаров, оппозиционный политик

© Штефан Димитров

С Кириллом Гончаровым никогда не знаешь, видишь ли ты его в последний раз. Может быть, завтра ему придётся уехать, убраться из России, пока его не посадили. Он всё ещё сидит на столе под крышей штаб-квартиры своей партии в Москве, свесив ноги. Он потеет под раскалённой жестяной крышей, на нём джинсы и кроссовки, его густая борода - новая. За спиной оппозиционера висит копия картины Пикассо «Герника». Идёт второе лето войны.

И каждый день Гончарову приходится взвешивать: уйти или остаться?

Один из его друзей был осуждён на 25 лет за критику войны и Кремля. Его бывшая девушка эмигрировала, потом его подруга, которая теперь тоже бывшая. Его мать уговаривает его уехать из России: «Уезжай, пожалуйста, уезжай», - умоляла она его. Несколько раз он собирался уезжать, покупал билеты на самолёт, собирал чемодан, нашёл квартиру в Литве. Но потом оставался. Почему он остался?

Он смахивает с лица мокрые от пота волосы. Кириллу Гончарову 31 год, он уже 14 лет является членом «Яблока». За последние десять лет эта либеральная оппозиционная партия ни разу не прошла в Государственную Думу. Иногда он удивляется, почему её давно не запретили. Но он никогда не сдавался. «Если я уйду», - говорит он, - «то всё будет зря». Уехали многие: оппозиционеры, актрисы, правозащитники, учителя, юристы, учёные. Они покидали Россию, опасаясь многолетнего заключения или мобилизационного предписания. Другие не хотели больше быть частью общества, которое допускает подобные вещи, хотели решительно дистанцироваться от Владимира Путина и его войны, которую в России до сих пор не принято так называть.

Поначалу Кирилл Гончаров думал: «Остаться здесь невозможно». С момента первой встречи в кафе в центре Москвы прошло полтора года. «Если ты останешься здесь», - сказал он, - «ты станешь соучастником». В то время он только что вышел из тюрьмы, отсидев десять суток за протест против войны. На самом деле он уже попрощался с Россией в кафе. Завтра его тоже не станет, самое позднее - послезавтра, так ему казалось. Полтора года спустя он - один из тех противников войны, которые хотят остаться. Это и оппозиционеры, и юристы, и художники, и правозащитники. Выступая с критикой Кремля, они не только рискуют своей свободой. Часто им даже приходится оправдываться тем, что они всё ещё находятся в России.

Каждый, кто отправляется в путешествие, чтобы встретиться с теми пятью, кто остался, понимает, почему они не могут уехать: они любят свою страну и ненавидят то, во что она превратилась. Можно назвать это патриотизмом или трудноописуемым чувством ответственности за окостеневшее общество, с которым они борются. Они защищают политзаключенных, выставляют критическое искусство, помогают неизлечимо больным детям, ведут кампании. Они хотели изменить общество, но всё становилось только хуже.

Во многих разговорах, по телефону и при личной встрече, в Москве и за сотни километров от неё, все пятеро на протяжении многих месяцев говорили одно и то же: их долг - сделать так, чтобы в России стало лучше, хотя бы попытаться. При этом часто возникали сомнения в том, правильно ли они поступают. На данный момент они не могли сделать в России многого. Но как только ты уезжаешь, ты уезжаешь. А уехав, быстро теряешь ощущение трудностей в стране.

Какое право он имеет призывать народ России к протесту, когда его самого там уже нет? Те, кто уезжает, говорит Кирилл Гончаров, решили «не быть рядом в сложное для нашего общества время». Критиковать Путина издалека легко. А вот стоять на центральной Пушкинской площади с плакатом протеста и ждать полицию - совсем другое дело. В первый же день войны, когда он пришёл туда, несколько сотен человек прошли в темноте по площади. Некоторые громко кричали «нет войне», видеозаписи этого есть в Telegram. В ту же ночь его арестовала полиция.

Когда он вышел из тюрьмы через десять дней, его бывший партийный лидер Григорий Явлинский уговорил его остаться. Явлинский был одним из основателей «Яблока» 30 лет назад, а между молодым и старым оппозиционером - 40 лет. «Если ты уйдёшь», - сказал старый лидер партии, - «дело всей твоей жизни будет уничтожено». Именно этот приговор удерживает Кирилла Гончарова в России. Только если ему будут грозить годы тюрьмы, тогда он захочет уехать, говорит он сейчас в штаб-квартире партии, делая небольшую паузу. «Может быть, мне тоже проще сидеть в тюрьме». А если серьезно: «Я не знаю. Я запутался. Я принимаю решение лишь тогда, когда опасность совсем близко».

Кирилл Гончаров © Штефан Димитров

Не прошло и двух лет, как Гончаров ещё боролся за место в Государственной Думе. Вечерами он стоял во дворах и обсуждал с жителями новые автостоянки, коррупцию, строительные нормы, фальсификацию выборов. Он хотел донести до унылых москвичей, что ничего не делать - это не выход. Сейчас иногда кажется, что он боролся зря. «Мы были теми, кто не смог убедить людей не поддерживать Путина и его войну», - говорит он. Он должен остаться, хотя бы для того, чтобы заплатить за это цену. Многие его коллеги бежали, большинство кабинетов в московской штаб-квартире партии пустуют. Они освободили шкафы на случай, если полиция будет обыскивать здание.

Разговор с Гончаровым - один из многих за последние полтора года. Его часто можно встретить там, где критически настроенные москвичи ещё могут собираться без опаски. Например, на мосту, где восемь лет назад был застрелен оппозиционер Борис Немцов. В годовщину его гибели в феврале Гончаров пришёл на заснеженный мост с красными гвоздиками. На вопрос, как дела, он ответил: «Я в Москве. Нет ли планов покинуть страну? "Нет, нет, нет, я здесь».

Его также встречали на одном из многочисленных судебных заседаний, ставших для оппозиционеров чем-то вроде репрессивного воссоединения семей. В апреле был отдан под суд критик Кремля Владимир Кара-Мурза. Он должен отсидеть 25 лет в тюрьме, поскольку суд расценил его критику Кремля и войны как государственную измену. «Всё печально», - говорил Гончаров вне зала суда, - «как может быть иначе». А если сейчас это ударит по нему в следующий раз? «Я думаю, что никто уже не боится», - сказал он тогда в коридоре. «Это обычная, повседневная жизнь. Это может случиться с каждым». Действительно ли это рутина или скорее усталость? Постоянный вопрос о том, стоит ли уходить, когда уже поздно, в конце концов, требует энергии, очень много энергии.

Гончаров любит рассказывать о пилоте государственной авиакомпании «Победа». «Я считаю, что война на Украине - это преступление», - заявил этот пилот в марте 2022 года после посадки в Анталии во время объявления пассажирам. Пилот потерял работу и впоследствии вступил в «Яблоко». В целом партия популярна, говорит Кирилл Гончаров, люди приходят, чтобы показать, что они против режима. Молчаливый протест в России принимает разные формы: некоторые посещают суды над критиками Кремля, пишут письма политзаключённым, рисуют на стенах домов надпись «нет войне». «Рано или поздно здесь можно добиться перемен», - говорит Кирилл Гончаров. Когда это время наступит, он намерен быть там.

Никто не знает, сколько людей думают так же, как он. В первые дни после начала войны люди ещё выходили на улицы, российские знаменитости размещали в Instagram заявления «нет войне», такие суперзвёзды, как прима-балерина Ольга Смирнова и юморист Максим Галкин, критиковали нападение Путина, а затем исчезли в эмиграции. И вдруг неожиданно вступили в силу новые законы о цензуре, которые с тех пор ещё больше ужесточились. За распространение «ложных сведений» об армии, т.е. противоречащих пропаганде, грозит до 15 лет, а за «дискредитацию армии», т.е. практически любую критику войны, - до семи лет. Зачастую произвол решает, кого обвинять, а кого нет. Все боятся. Поэтому все молчат.

То есть почти все.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Автор: Силке Бигальке. Редактирование и цифровой сторителлинг: Торстен Шмитц. Дизайн: Штефан Димитров. Окончательное редактирование: Козима Копфингер. Перевёл с немецкого: «Мекленбургский Петербуржец».

@Mecklenburger_Petersburger

P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: я вот только не понял, он реально «профессиональный оппозиционер» и занимается тем, что сидит в штабе, свесив ноги со стола, или где-то ещё и работает? 🤔

🎚Об упорометре канала «Мекленбургский Петербуржец» 🟤🔴🟠🟡🟢🔵

🤝Поддержать проект «Мекленбургский Петербуржец»