- Кирилл, чего лежишь? Договорились, как только пойдешь в отпуск, поедешь к сестре. Дальше тянуть некуда.
Мужчина промолчал, потянулся, потом нехотя встал и пошел приводить себя в порядок. На душе у него как-то тяжело. Да и совесть не дает покоя. Но жена сразу после похорон его матери вбила себе в голову, что дом, в котором живет его сестра, обязательно надо поделить пополам.
- Ты такой же наследник, как и твоя сестра.
- Света, причем здесь наследство, Зина дохаживала мать и похоронила ее на свои деньги. Много ты выделила?
- Сколько зарабатываешь, столько и дала. Или ты хотел, чтоб я все до копейки выгребла. – Кирилл больше эту тему о наследстве не поднимал. Но жена ему все уши прожужжала.:
- Если ты привык жить в таких условиях, подумай хотя бы о сыне. У Никиты невеста, гляди, скоро начнет говорить о свадьбе. На что играть будем?
- Вон у Семеновых сын на свои, заработанные, делал свадьбу, Виктор говорил, что с родителей не взяли ни копейки. У нас Никита работает, тоже пусть думает сам. Не юнец уже.
Как радовался Кирилл, когда встретил эту ухоженную привлекательную красавицу. Были у него женщины, но Света затмила их всех своим обаянием. Еще в университете он чуть ли не каждый день говорил ей о том, что она должна стать его женой. Поженились сразу после окончания.
Не сразу, а после рождения сына, начала выпускать свои коготки Светлана. Но все ее претензии мужчина принимал, как должное, и никогда не говорил против, так мать его воспитала.
- К жене надо прислушиваться, если хочешь создать крепкую семью. – Кто ему теперь виноват, что потакал всем ее желаниям? Со временем Светлана стала властной женщиной, а он - настоящим подкаблучником.
Кирилл по этому поводу не расстраивался, но самолюбие его было задето.
И вот сегодня ему предстояло почти тысячу километров трястись в автобусе, машинешка старая, такого расстояния может не пройти. Все Кирилл делал медленно, как будто старался отсрочить столь важное для его жены дело.
- Кирилл, что ты копаешься, на автобус опоздаешь, я уже билет заказала. – И как-то высокомерно посмотрела на мужа. Сказал бы мужчина сейчас этому монстру что-нибудь обидное, но молча взял чемодан и вышел.
Кирилл давно уже остыл к своей жене, но все держал при себе, даже взглядом не выдавал своего отношения. Признавался себе, что сам виноват, раз допустил, чтоб жена взяла верх над ним. Ему так хотелось тепла, уюта, чтоб после работы его встречала любящая жена приветливым словом, кормила горячим борщом, который варила ему мама в детстве.
Мысли в его голове мешались, но он твердо знал, что больше не пойдет на поводу у Светланы. В автобусе его разморило, и Кирилл задремал. Приснилось ему его босоногое детство с футбольным мячом, с удочкой из ветки ивы, которую смастерил отец. И Танька, его соседка, такая худышка, ему всегда хотелось ее пожалеть.
Став чуть взрослее, постоянно кормил ее пирожками, что пекла мама, чтоб тело набирала, так тоже говорила она.
- Кира, корми ее получше, а то ущипнуть будет не за что. – Но все юношеские мечты разбились о скалу, потому что его отец ушел от них к матери Татьяны, и они уехали куда-то на юг. Было у Кирилла желание после школы поехать к отцу, нет, не к предателю, а чтобы встретиться с Таней. Но мать сказала:
- Если ты едешь к отцу, ко мне можешь больше не возвращаться.
Вот так в полудреме, в которой одна картинка сменялась другой, доехал Кирилл до родных мест. Выйдя из автобуса, остановился, расправил встречи. Дубовая роща справа как будто приветствовала его мягким шуршанием листвы. Яркие бабочки порхали прямо около его ног. Это ли не красота. А то он там, в своем городе, совсем забыл про романтику, серые будни будто поработили его.
- Эх, какая красотища! – и прислонился к толстому стволу дуба, словно прося помощи. Перед ним дилемма: угодить жене или не испортить отношения с сестрой, ведь они остались вдвоем, две веточки от крепкого дерева. И Кирилл решил, что ни одним словом не обмолвится о цели своего визита.
Скрипнула калитка до боли родимого дома, женщина, копошившаяся около погреба, подняла голову.
- Ой, Лешка, гляди, кто к нам приехал, а ты говорил, что после смерти мамы Кира забудет сюда дорогу, - и кинулась навстречу брату. После коротких объятий и пожатий руки зятю дружно ввалились в дом. Сестра засуетилась. Практически в одну минуту стол был накрыт. В центре стоял его любимый борщ.
Кирилл половником сам налил себе полную тарелку, хлебнул.
- Зинуль, вкусней этого я давно уже ничего не ел. Точно, как мама готовила.
- Не зря же она меня обучала, - и на лице ее стали появляться розовые пятнышки.
- Жена, ты забыла кое-что поставить на стол, по такому случаю не грех и пропустить, - в один миг на столе появилась наливочка.
Засиделись допоздна, вспоминая прожитые годы, делились радостью о детях. Пришло время ложиться. Зинаида подсела к брату.
- Кира, я ведь так и не оформила дом на себя. Два же законных наследника. Все жду, когда ты приедешь.
- Сестра, это ты зря. Какой я наследник. Ты же жила с матерью, за больной два года ходила. Дом твой, у меня никаких на этот счет претензий нет, - Зина обняла брата, прильнула к нему.
- А твоя ненаглядная на похоронах ходила, заглядывала во все углы, я сразу поняла, что высматривает, чтоб ничего не пропало при дележке.
- Выбрось это из головы, у нас даже в мыслях не было такого, - соврал Кирилл.
- Забыла тебе сказать, Танька приехала, вчера у меня в гостях была. Наш отец умер год назад, следом и ее мать.
- А она чего тут забыла? – как-то небрежно спросил мужчина, а у самого в груди что-то шевельнулось.
- К тетке погостить. Тетя Маша тоже плохая стала. Пожаловалась, что никак у нее не получается личная жизнь.
Больше Кириллу ничего не надо было говорить. Потушили свет, но у него бессонница, частенько из груди вырывались тяжелые вздохи.
- Спи, я завтра приглашу Татьяну в гости, - послышалось из соседней комнаты. От этих слов сестры ему как-то на душе стало легче, и мужчина заснул. И опять сон. Вот они с Таней пробираются огородами в заброшенный дом, там у них импровизированная, обставленная старой мебелью комната. Они, представляя себя уже семьей, дарили друг другу поцелуи. Больше ему любимая не позволяла ничего. Кирилл довольствовался этим, главное, что он чувствует учащенное дыхание девушки и понимает, что когда-нибудь это произойдет.
Но не произошло из-за скандала, который разразился между их семьями.
Как только началось движение в доме, Кирилл поднялся, помог управиться с нехитрым хозяйством зятю, а сам все поглядывал через улицу, где жила тетка Татьяны.
- Что, взяла за живое новость? Не переживай, Зина знает свое дело, сейчас на завтрак блинов напечет и сбегает. – От одного слова «блины» у мужчины потекли слюнки, вот она настоящая деревенская еда! Вот чего ему не хватало всю жизнь! Он теперь никогда не возьмет в рот макароны с сосисками, от которых его давно тошнило, но давился и ел, потому что ничего другого его Светка никогда не готовила. Забыл: еще пельмени.
Через час он уже сидел за столом в компании двух женщин, потому что Алексей ушел на работу. Зина понимала, что ей нужно уйти, чтоб люди, сидящие рядом с ней, открыли друг другу душу. Но все не могла найти предлог, потому что уйти просто так – показать себя неприветливой хозяйкой.
- Ой, забыла, мне же огурцы надо полить, а то засохнут, всего только пять банок закатала. – А Кирилл и Татьяна рады были тому, что остались вдвоем. Мужчина подвинул свой стул поближе, положил руку на плечо Тане. Она, как будто немного осела, то ли от тяжести, то ли еще от какого чувства, охватившего ее. Говорили о многом, о вот признаний в любви пока не прозвучало, но каждый чувствовал, что оба ждали этого момента.
Татьяна ушла, тетке надо ставить укол, а теплый взгляд серых глаз провожал ее до самой калитки. Она чувствовала это, поэтому через каждые пять шагов оборачивалась и посылала ему очаровательную улыбку.
А тут Зина.
- Не знаю, Кирилл, что у вас получится, но я бы хотела, чтоб вы были вместе. Пусть простит меня Светка, но она мне никогда не нравилась. – Мужчине так захотелось положить свою голову на грудь сестре, как в детстве, прижаться к ней. Только теперь ему уже незачем Зине признаваться в своей любви к Тане, она и так все видит, не слепая.
- А ты иди к ней, вижу же по глазам, что на сердце у тебя. Может, что поможешь, мужских рук давно не было в том доме. – Кирилл в одно мгновение преодолел расстояние через улицу. Наблюдал за домовитой женщиной, как ловко у нее все получалось, к чему бы не прикоснулись ее руки. Не мог наглядеться. Иногда понимал, что мешал ей, давно отвык от деревенской работы. Стыдно признаться, как зять появился в доме матери, он и молотка-то в руках не держал.
Весь день вместе с Татьяной наводили порядок во дворе. Не без этого, давали себе передышку, чтобы наговориться вдоволь. И тут Кирилл заметил, что женщина ждет от него большего, потому что постоянно пристально смотрела на него.
Дождавшись вечера, взяв с собой кое-что, направились к стогу сена, стоявшему посреди большой поляны. Вот она – романтика. Они снова окунулись в детство. До утра не сомкнули глаз. Пришлось расстаться, потому что начинался рассвет, не хотелось попадаться на языки досужим деревенским женщинам.
Зина ждала брата уже во дворе. Ему стало неловко.
- Все правильно делаешь, одного прошу: не упусти женщину. Мне кажется, вам так не хватало друг друга.
Кирилл весь отпуск провел у сестры, вернее с Татьяной. Понял, что такое настоящая уютная женщина, которая ничего от тебя не требует, наоборот, отдает всю, без остатка. И так не хотел уезжать.
На остановке, куда Татьяна пошла его провожать, он ей пообещал:
- Через месяц я буду тут.
- Только меня не будет, у меня отпуск закончится. – Мужчина обнял женщину крепкими руками.
- Так я приеду туда, куда скажешь.
Так и случилось. Татьяна с Кириллом живут одной семьей в южном городе, где женщине досталась квартира от матери. Они любят и любимы.
А Света кусает локти, с ее высокомерием в этом возрасте вряд ли кто согласится быть ее второй половинкой.