Бабу Шелэпу, как её называли, в Платовке знали все. Жила она одна в старом доме на окраине села. Односельчане были уверены, что живёт она на свете не менее ста лет, такая была она старая. Даже старики не припомнят её не то, что молодой, но и в пожилом возрасте. Никто не знал её имя, да это было и малоинтересно для всех, все звали её просто - баба Шэлэпа.
Летом и зимой баба Шелэпа целыми днями сидела на лавочке в своём дворе и смотрела на улицу. Односельчане проходили мимо,подходили к ней, здоровались и спрашивали, как дела?
- Да нет у меня никаких дел, вот только одно дело и есть. Жду Коленьку своего, внучка, выглядываю, а его всё нет и нет.
Люди вздыхали проходили мимо.
Односельчане бабе Шелэпе помогали. Осенью, когда завозили уголь на зиму и заготавливали дрова, каждая семья приносила немного топлива и старухе. А зимой каждый день приходили по очереди соседи, чтобы растопить печку или подсыпать туда угля. Часто можно было слышать, как одна соседка кричала другой: "Ты уже была у бабы Шэлэпе? Как она там?"
Старуха давно уже ничего не готовила, не ходила она и магазин за продуктами, что-то покушать всегда приносили соседи, отсыпая из своих кастрюль. Полученную пенсию она не тратила, а складывала в сундук, приговаривая, что вот как Коленька приедет, она ему всё и отдаст.
Однажды баба Шэлэпа заболела. Вызвали доктора и он сказал, что есть все показания для госпитализации. "Сильный бронхит. Заберу вас в больницу, будем лечить"
- Нет, сыночек? - воскликнула старуха, - мне в больницу нельзя! А как Коленька приедет? Я его столько жду, а приедет, а меня нет! Нет, нет! В больницу не поеду!
- Не получится без больницы, вас лечить надо! - недоумевал доктор.
- Вот и лечи, раз доктор! Мне нельзя помирать! Мне Коленьку, внучка моего дождаться надо.
У бабы Шэлэпы никого не было. Её сын с женой много лет назад трагически погибли в автокатастрофе и остался у них маленький сын, Коленька. Баба Шэлэпа уже тогда была стара и всё село помогало ей справиться с внуком. А он рос очень серьёзным и смышлёным. Был очень способным и в первом классе удивил всех своими умениями и знаниями. Учился лучше всех.
Баба Шэлэпа сама была неграмотная, но успехам внука радовалась и любила слушать Колину учительницу, которая всегда хвалила его.
Старуха часто говорила ему: "Я, Коленька, одна у тебя, никого больше нет во всем белом свете и ты у меня один. Ты надежда моя и моя опора будущая. Ты должен стать большим человеком". И Коленька старался, он представлял, как вырастет, выучится на агронома, будет получать зарплату и купит бабушке много ирисок и новый платок. Его сверстники только начинали читать по слогам, а Коленька уже брал книги в библиотеке и читал их. Библиотекарь не верил и просил пересказать прочитанное. Коленька охотно пересказывал.
По вечерам садился поближе к зажженной керосиновой лампе и читал вслух. Баба Шэлэпа слушала и не могла нарадоваться: какой же умный у неё внук!
По дому Коленька тоже бабушке помогал. И помоет всё, и цветы комнатные польёт, и земляной пол в хате протрёт. В то время в деревнях в том южном степном краю деревянных полов в домах не было, а был пол земляной, который надо было постоянно намазывать глиной с добавлением навоза. Не любили дети этим заниматься, а Коленька понимал, что бабушке это делать сложно и всегда без напоминания мазал этот пол.
Называл он её бабуся и очень любил. Да и кого ему ещё было любить? Одна она у него и она в нём души не чаяла. Ждала, что вырастит внук и обязательно большим человеком будет. Может даже будет важнее бригадира Кирсана.
Но, однажды приехали из района и сказали, что мальчика надо определить в Детский дом. Баба Шэлэпа плакала, говорила, что сама справится с внуком, соседи пришли, убеждали, что помогают и будут помогать, но Коленьку забрали и увезли. А через несколько недель почтальонша принесла бабе Шэлэпе письмо и тут же по просьбе старухи прочитала его.
"Привет из Новочеркасска! Здравствуйте, бабуся! Пишет вам ваш внук Николай Шелепов. Во первых строках моего письма я сообщаю, что жив и здоров, чего и вам желаю. Привезли меня в детский дом, а здесь много детей и мы учимся и играем вместе. Нас хорошо кормят, а по воскресеньям даже компот дают, сладкий. А когда нам печенье давали, то я половину под матрас запрятал, чтобы вас угостить, когда вернусь в Платово. Мне здесь хорошо, но я сильно скучаю по нашей деревне и по вам. А еще скучаю по своим друзьям Мишке и Вовке. Плохо, что их здесь нет. На этом я свое письмо заканчиваю. Передавайте привет от меня моей учительнице Зинаиде Михайловне, а также всем соседям, тетке Дуне, тетке Марусе, дяде Семену и всем остальным. Ваш внук Николай"
Письмо было сложено треугольником и вместо адреса было написано: "Платово, бабусе от внука, Шелепова Николая"
Почтальонша несколько раз перечитала письмо, а затем оно ходило по всему селу, все его читали и в каждом оно побывало и вернули бабе Шэлэпе сильно потрепанным. Старуха взяла его, аккуратно разгладила рукой, поцеловала треугольничек к и положила за иконку.
Больше писем не было. А когда через год Наташа, соседская девочка, поехала поступать в Зооветеринарный институт в Новочеркасск, всем селом наказали ей обязательно сходить в Детский дом. Наташа наказ выполнила, но мальчика там уже не было. Коленьку усыновили. Баба Шелэпа сокрушалась: "Да, какое же они право имели на моего внука?! Своих надо иметь! Вот если бы не мои больные ноги, я бы в район поехала, я бы им там все сказала!" Она даже пыталась написать письмо Хрущеву, но так, как сама была неграмотная, а охотников написать письмо под ее диктовку не нашлось, то Никита Сергеевич так и остался не в курсе ее несчастий.
А года через два к ней сами приехали из Новочеркасска, из Детского дома. Они спрашивали, не появлялся ли Коленька в селе? И как потом все в Платовке узнали, Коленька из усыновившей его семьи сбежал и где находится, неизвестно.
- Я же говорила, - непонятно чему радовалась старуха, - они никакого права на Коленьку не имеют, и Коленька это знает, вот и сбежал!
Обычно старуха сидела во дворе до позднего вечера, а когда кто-либо из соседей приносил ей покушать, она говорила:
- А ты поставь, поставь в хатынке на столик! Я не хочу кушать, а вот Коленька придет голодный, так он съест.
- Бабушка, вы ешьте! А когда Коля вернется, мы ему сразу же стол накроем! - говорили соседи. Но старуха не дотрагивалась к еде до тех пор, пока снова ей принесут. Тогда она шла и ела старую, уже остывшую еду, а новую аккуратно накрывала полотенцем.
- Для Коленьки моего, - шептала она.
Но Коленька не появлялся. И старуха еще долгие годы сидела на своей лавочке, и смотрела на улицу.
А однажды, когда почтальонша принесла ей пенсию, старуха сказала: "Наверное, Коленьку не дождусь я. Умирать пора мне, а его нет. Знать бы, жив он или его и на белом свете нет?"
А на следующее утро баба Шелэпа умерла. Соседи собрали деньги на похороны, а потом обнаружили в старухином сундуке накопленные за долгие годы купюры, многие из которых устарели и обмену уже не подлежат.
А в это время, в далёкой стране Америке, о которой бабе Шэлэпе и знать не доводилось, в респектабельном иочень дорогом ресторане сидел босс одной из известных во всем мире фирм. С ним было несколько его помощников.
- Мистер Шелепов! - обратился к боссу один из них, - Вы сегодня какой-то очень задумчивый.
- Да, вы правы. Что-то не по себе стало. Русскую речь услышал, - ответил босс, - и так на душе тяжело стало! Я ведь русский! Родился в Советском союзе, а как приехал сюда, так ни разу там и даже забыл о нём. А тут вдруг… Оказывается не забыл.
- У вас там родственники остались?
- Нет! Один я! Детдомовский. Родители мои погибли ещё молодыми, была одна бабушка. Но она уже тогда очень старенькая была, конечно, давно уже её нет в живых, - а потом совсем тихо добавил, - пожалуй, надо съездить в Россию. Может, могилки родителей разыскать удастся.
Больше он не проронил ни слова и весь вечер думал о чем-то своем, очень далеком.
************************************************************