Бабуля пошла по проторенному пути. Мне кажется, что она так еще проверяла правдивость показаний. И наш мужчинка стал ходить отливаться. Но даже мне, недорослю, было видно, что он в это не верит. Мало того, что она его три раза умывала той водой, которая после воска оставалась, она еще и в церковь за святой водой бегала. Ну и как усиление, шли отравы и настойки, общеукрепляющие я думаю. Но верил мужик в это, или не верил, а к бабке ходил тогда, когда было положено, не нарушал правил игры. А моя Дарья Николаевна любиша таких, которые пришли за помощью, и делают все, как она говорит.
Я думаю месяц прошел. И в один прекрасный день этот красивый мужик, а звали его, Виктор Васильевич, сказал: Надо признать, Дарья Николаевна, работает твое колдовство, веселее жить стало"
- Витя, дорогой мой, я колдовать то еще и не начинала. Как у тебя с женой то?
- Да вот , пару раз в гости заходил, чаем напоила. Не гонит, и слава богу. Мне же кроме нее не к кому идти
- Ну и правильно. Сейчас то она тебе не противна?
- Отвращения не испытываю , но как женщину не воспринимаю. Мне бы как то выстоять и самому жить научится, без подпорок
- Об этом мы попозже говорить будем, а пока твоя задача, научиться хотя бы как то жить с искринкой. Я так понимаю еще не получается?
- Да хорошо уже то, что умирать не охота, вон с сыном на рыбалку съездили, переночевали у костра. Красота то какая!
- Вот и давай, дыши полной грудью, учись жить
Но не долго длилось это. И жизнь у Виктора Васильевича опять под откос пошла. Пришел в одиннадцать вечера. Баба спать не легла только потому что я целый час упрашивала мать оставить меня ночевать у бабушки. Наконец то она согласилась, пошла домой без меня, а ей навстречу в дверь он, как привидение, ничего не видит, упал на колени перед бабушкой:"Только не выгоняй меня, шел к тебе за спасением, некуда мне больше идти, все опять сломалось". По бабушкиному лицу было видно, что она настолько удивлена и обескуражена, что даже и не знала, что ответить. Но прекрасно понимала, что человек не в себе, нельзя его одного бросать. А куда его деть ночью в коммунальной квартире?
Комната у бабушки две кровати, площадью метров шестнадцать, восемнадцать. На одной я сплю, на другой она. Оставила бабуля Виктора Васильевича на полу сидеть, достала что то из своей ниши и на кухню пошла. Шептать я думаю. А Виктор Васильевич и не понимает ничего. Сидит, взглядом за половики зацепился, и сам в себя ушел, как зомби. Ну а мне то страшно с незнакомым мужиком в одной комнате. Но знаю, если бабушка знает, то ничего страшного не будет. Сижу на своем любимом месте, за геранью, и смотрю, что с ним происходит. Вот в те времена я узнала и увидела, как людей ломает без всякой физической боли. И его ломало.
Бабушки не было долго. Пришла. Поставила на стол бутылку, хлеб поставила, солью посыпала, больше ничего. Поставила две табуретки, достала два стакана, и стала поднимать его бессильного с полу.
- Давай, касатик, вставай, сейчас снотворного выпьешь и спать ляжешь.
Куда это она его спать собралась положить? Некуда! На пол что ли? Так на нее это не похоже. Но не буду же я ей перечить, сижу жду, что дальше будет.
- Бабушка дорогая, я не пью спиртное, вообще. И не пил никогда.
- А это не спиртное, а лекарство. Это не портвейн, это Кагор церковный. Кроме этого тебе сейчас ничего не поможет, вставай.
- Ой, плохо мне! В прорубь бы кинутся, да так, чтобы сверху полынья сразу замерзла!
- Рано тебе мой дорогой еще в прорубь. Мы еще пожить должны, да не просто так, а жизни порадоваться. Давай, опирайся на меня. Вот так.
Посадила она его на табуретку. Налила ему полстакана, себе на донышке.
- Давай, Витюша, так надо , и хлебом закусывай, хлеб сегодня с солью, это очень для тебя полезно. А ты, Галя, постель свою разбери быстренько , все для сна ему приготовь. И ширму из коридора принеси, отгородим его до утра.
Я ее слушала, и можно сказать все поняла. Вино с солью нашептали, это на пользу, а завтра пойдет использовать белье на котором он спал. А ночью будет вшивать в его одежду обереги. Понятно, что нельзя человека в таком состоянии на улицу выгонять, но и пользу из этого надо извлечь.
Вино, можно сказать, она ему вливала сама, и хлеб заставляла пережевывать, и солью сыпала от души. Виктор Васильевич морщился, но ел. Всю бутылку влила она в него. А тащить его на кровать нам пришлось вместе. Уложили . А потом она меня отправила спать. Я конечно хотела подсмотреть, но что же подсмотришь за ширмой?
