(«Правда - хорошо, а счастье лучше»)
«Мелькает, мелькает в нашем герое что-то молчалинское», - пишет С.Ю.Юрский о Платоне Зыбкине (пользуясь случаем, благодарю моих комментаторов, указавших интернет-адрес его книги). И, приведя в пример тайные ночные свидания, указывает (позвольте процитировать: «И даже вдруг совсем молчалинская фраза. Филицата зовет его на встречу с Поликсеной по её приказу, а Платон вдруг говорит: “Скоро что-то; давно ль виделись! Прежде, бывало, дней через пять, через шесть... Приказывает, так надо идти” (“Пойдём любовь делить плачевной нашей крали”, Грибоедов.)»
Снова повторюсь: никак не хочу сказать что-то осуждающее о великом актёре. Но всё же позвольте не до конца с ним согласиться - и со всем утверждением, и с этим самым «пассажем» тоже. Кстати, он говорит о сходстве в свиданиях или в самом мотиве любви между хозяйской дочкой и подчинённым её отца. Но ведь подобное было у Островского и в куда более ранней комедии «Бедность не порок»: Любовь Гордеевна и бедный приказчик Митя.
Так что же мы видим здесь? Да, можно заметить сходство приведённых реплик. Но что стоит за похожими вроде бы фразами? Молчалин, как я уже писала, явно тяготится своей «тяжёлой меланхолической службой» при Софье, которую он вовсе не любит. А Платон? Да, он произнесёт процитированную Юрским фразу, ещё и добавив: «Да ведь это мука моя, ведь тиранство она надо мной делает». А дальше диалог явно пояснит, почему «мука» и почему «тиранство»: «Надежды ведь ты никакой на неё не имеешь?» - «Какая надежда! На что тут надеяться!» - «Значит, и жалеть о ней тебе много нечего». – «Не знаю. Как сердце примет. Тоже ведь оно у меня не каменное». – «Ну, авось не умрёшь. Ее за енарала отдают». – «За генерала?» - «Да. Так уж ты тут при чём? Что ты против енарала можешь значить?» - «Где уж! Такая-то мелочь, такая-то мелочь, что самому на себя глядеть жалко».
Сердце «не каменное» и не может смириться. Удивительное завершение: «Вот она, жизнь-то моя: одно горе не оплакал, — другое на плечи валится… Вот и повезут… и повезут нас врозь, — её в карете венчаться с генералом, а меня судебный пристав за ворот в яму».
Вывод из всего совершенно ясен: «Не ровная она тебе… а ты бы уж рад… Мало ль что? Чин твой не позволяет». А любит ли Платон? Он сам скажет: «Кабы я вас не любил, так бы не говорил. А то я вас люблю и за эту самую глупость погибаю». Кстати, в этой реплике объяснение и ещё одного обстоятельства - почему он, стремясь, конечно, уйти из дома, где над ним издеваются, всё же не слишком упорствует в этом: «Все надо мной смеются, издеваются, хозяин из меня шута сделал; мне бы давно бежать надо было; а я всё на вас, на вашу красоту любовался». Можно ли этому признанию верить? Мне кажется, без всяких сомнений: ведь это говорит Платон, который, похоже, лгать не умеет вообще. Не случайно прямо перед этим признанием будет диалог с Поликсеной: «Нет уж, правду никому не побоюсь говорить. Самому лютому зверю — льву и тому в глаза правду скажу». – «А он тебя растерзает». – «Пущай терзает. А я ему скажу: терзай меня, ну терзай, а правда всё-таки на моей стороне».
И самое главное: сказать, конечно, можно что угодно (хотя герои Островского лицемерят довольно редко, и только те из них, кто нас, по существу, заранее об этом предупредил). А вот что скажут поступки?
Молчалин, как все, конечно, помнят, при появлении Чацкого (не Фамусова, от которого неприятности были бы наверняка, а пока лишь обманутого Чацкого!) скрывается к себе в каморку и оказывается чист перед начальством. А как ведёт себя Платон?
Садовник Глеб, чтобы скрыть собственные проделки, объявляет его вором: «Я вам докладывал, что вора предоставлю, вот извольте, и с поличным. (Берет у Платона из рук яблоко.)» Поначалу Платон попытается оправдаться: «Я не вор». – «В таком случае зачем твои проминажи в чужом саду?» - «Я не вор». – «Так ты, миленький, не воровать приходил?» - «Да нет же, говорю я вам; на что мне ваши яблоки!» Но когда Мавра Тарасовна начнёт понимать, в чём дело («Что ж вы на парня напали? За что его обижаете? Он не вор, он гулять в наш сад приходил, время провести. С кем же ты, миленький, здесь в саду время проводил?.. Уж ты не утаивай от меня, я хозяйка; коли есть в доме такие гулёны, так их унять можно»), не выдерживает и заявляет, как подчёркивает автор, «решительно»: «Вяжите меня скорей! Я вор, я за яблоками, я хотел весь сад обворовать».
Воровство в чужом саду – позор, наверное, ещё бо́льший, чем заключение в долговую яму. Раньше Платону было страшно подумать об ожидающих его издёвках: «Да ведь с триумфом меня повезут, провожать в десяти экипажах будут, извозчиков наймут, процессию устроят, издеваться станут, только ведь им того и нужно», - а сейчас он готов на всё, только бы не была задета честь любимой... Думаю, не нужно спрашивать, как поступил бы Молчалин, если бы оказался на его месте (да он, разумеется, успел бы исчезнуть до появления хозяев).
И, наверное, не приходится удивляться, что именно это признание в воровстве подвигло Поликсену на её «эскападу», о которой я уже упоминала. Вспомним: «Так как же мне любить-то тебя? Научи!» - «А вот ты почувствуй любовь-то хорошенько, так уж сама догадаешься, что тебе делать следует». Почувствовала. Догадалась.
И в сцене с бабушкой Поликсена будет очень немногословна, но очень решительна. Трижды сказано: «Я пойду за того, кого люблю» (ещё раз – с пояснением: «Вы меня приданым попрекали; я пойду за него без приданого — возьмите себе моё приданое!») Заявлено: «Нынче всякий должен жить по своей воле» и «А у меня характер: делать всё вам напротив; и я своим тоже очень довольна». Можно только догадываться, сколько сил требуется девушке. Бабка ей объясняет: «Только выходов-то тебе немного: либо замуж по нашей воле, либо в монастырь», - а она упорствует. На что рассчитывает? Скорее всего, надеется переупрямить или обдумывает ещё какую-нибудь дерзкую выходку. Платон воскликнет: «Замучить-то вы и её и меня замучите, высушите, в гроб вгоните, да всё-таки учтиво, а не по-прежнему», - а она не сдаётся...
Что же касается разрешения конфликта… Позвольте снова процитировать Юрского, сказавшего о Платоне: «Как же этот правдолюбец не заметил, что оказался подручным Мавры Барабошевой? Все его мысли и идеи разбились о помолвку с Поликсеной. Ему и сказать-то нечего. Ему, правда, не дают почти ни слова сказать в четвёртом акте ни Мавра, ни автор. Правильно делают — нечего ему сказать». Сказать, действительно, ничего не дают. Почему?
Мне думается, потому, что просто не нужно. Его при всех спросили: «Слышала я, Платон, что заставляли тебя меня обманывать, фальшивые отчёты писать». Он ответил: «Про хозяина сказать не смею, а Мухояров заставлял, это точно» (а насколько независимо от хозяина действовал Мухояров, каждый сам для себя сделает вывод). Пока, думаю, ему и не нужно ничего говорить больше.
Читаем дальше: «Стойкий в честности, не поддавшийся ни на угрозы, ни на подкуп, он оказался душевно мелковатым. Протестовал против всех устоев, углядел недопустимость барабошевской жизни, а удовлетворился женитьбой и местом старшего приказчика. И так бестактно воскликнул: “Вот она правда-то, бабушка! Она своё возьмёт”, когда унижали и осмеивали его тестя — всё-таки отца Поликсены и всё-таки пожилого человека. Так бестактно воскликнул, что даже жестокая Мавра обрезала его: помолчал бы. А вот не помолчал, не удержался». Что до «бестактности», то мне кажется всё-таки, что это восклицание Платона относится не столько конкретно к Барабошеву (исходя из характеров всех действующих лиц, мне слова Мавры Тарасовны «А не хочешь в яму, так Платону кланяйся, чтоб он заплатил за тебя; и уж больше тебе доверенности от меня не будет» не кажутся такими уж унижающими, а то, что вексель демонстративно разорвала, - и просто справедливо. Если же вспомнить, как сам Барабошев издевался над Платоном… Нет, лучше не вспоминать!), сколько просто к тому, что «при конце последней части всегда наказан был порок, добру достойный был венок».
И немного я удивлена фразой, что Платон «удовлетворился женитьбой и местом старшего приказчика». Простите, а к чему от стремился? Хотел стать царём или предводителем купечества? Нет, просто хотел жить по справедливости - вспомним его слова о патриотизме: «Всякий человек… если он живёт по правде, как следует, хорошо, честно, благородно, делает свое дело себе и другим на пользу, — вот он и патриот своего отечества». Конечно, сейчас он счастлив. А потом? Полагаю, что так и будет действовать по этому принципу. И не думаю, что изменит ему в угоду Мавре Тарасовне или даже любимой Поликсене: взяв в свои руки все дела Барабошевых, он умело («учился он хоть на медные деньги, а хорошо, и конторскую науку он всю понял; учителя все его любили и похвальные листы ему давали») поведёт коммерцию ко всеобщему удовольствию.
И хочу привести высказывание А.П.Чехова: «Если каждый человек на куске земли своей сделал бы всё, что он может, как прекрасна была бы земля наша!»
Возможно, и деятельность Платона послужит украшению «земли нашей».
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь