1
Не бывает идеальных людей, и все совершают ошибки. Некоторые из них можно исправить, некоторые… Ну, разные ошибки бывают, одним словом. Но ведь от них не застрахован никто.
Эта мысль не успокаивала. Наоборот.
это ты скажешь Лиле при встрече, да? все люди совершают ошибки. ты ошиблась, избавилась от него, ничего мне не сказала, но мы вместе справимся с этим
Андрей понимал, что поступил очень некрасиво… Нет, не так. Андрей понимал, что поступил подло по отношению к Лиле, но в данный момент он всё равно ничего не мог сделать: телефон остался дома, а ехать к ней сейчас он не мог. Ему нужно было присутствовать на прощании с братом.
Это была не первая их размолвка, и Лиля, скорее всего, восприняла его слова как повод для очередной ссоры, только и всего. Он придёт в себя, успокоится, и у них снова всё будет хорошо… Нет, не хорошо. И у них снова всё будет как прежде.
Андрей думал по-другому. Он не хотел как прежде, с ней он никак не хотел.
она избавилась от ребёнка, чтобы сохранить отношения. она убила из-за меня. по сути. так нельзя. на что ещё она решится ради меня? ради этих ненужных отношений, которые уже давно изжили себя. мне не сорок лет, чтобы жить с ней «по привычке». не хочу.
Да, так мог рассуждать только эгоист, но по-другому Андрей не хотел. Лиля не могла не замечать, что всё к этому и идёт.
Или могла? Несколько раз он пытался объяснить девушке, что их отношения зашли в тупик, но она не хотела ничего слушать.
Кира была другой. Андрей посмотрел на девушку.
Она гипнотизировала взглядом кружку с кофе, бледная и несчастная. Предстоящий день её явно не воодушевлял. Увидеть поклонника в гробу. Встретиться с его неадекватным братом. Увидеть его убитую горем семью…
Убитую горем. Андрей невесело усмехнулся, вспоминая вчерашний вечер. Мать будет выглядеть идеально, потому что на прощании будут журналисты и друзья семьи. Всё, о чем она будет думать, это достойно ли они смотрятся со стороны, и достаточно ли денег было потрачено на церемонию. Как будто размах и шик мог смягчить боль утраты.
Изделие номер шесть, — подумал Андрей и невесело улыбнулся. Он узнал о таком понятии из статьи, посвященной похоронам Высоцкого. Изделие номер шесть — элитные правительственные гробы, в которых хоронили генсеков, и которые изготовлялись только по распоряжению властей. Дорогое дерево, подгонка без щелей, вата вместо опилок в подушке.
Похороны Давида должны были выглядеть более шикарными, по сравнению с… ну, с другими возможными похоронами. В конце концов, у их друзей тоже были дети, и они тоже любили погонять. А кто-то из них, возможно, ещё и увлекался запрещенными веществами. Как неродная дочь одной из маминых подруг, например. По глазам девчонки было видно, что она сидит на чём-то, но никто этого не замечал. А ведь ей было лет восемнадцать от силы. Однажды, будучи особенно пьяным, Андрей написал её сводному брату с левого аккаунта, посоветовав обратить внимания на поведение сестры. Зачем он это сделал? Андрей понятия не имел, просто на тот момент это казалось ему правильным.
— Ешь, — сказал Андрей Кире, — тебе нужны силы.
— Мне нужно, чтобы этот день побыстрее закончится.
— Кира…
— Я не хочу. Правда.
— Хочешь. Правда. Слушай…
Он подошёл к девушке и сел так, что их лица оказались на одном уровне, взял её руки в свои, легонько сжал их.
— Встретимся там, хорошо? Я съезжу домой… — он прикинул, стоит ли сейчас говорить ей о том, что Давид был его братом, решил, что это подождёт.
— Там? — она удивлённо посмотрела на парня, — ты тоже там будешь? Ради меня?
— Да, — он не хотел сейчас вдаваться в подробности, поэтому быстро добавил, — но мне надо заехать домой. Справишься?
— Конечно.
— Тогда я поехал, чтобы не терять время.
Она кивнула, потом улыбнулась.
— Давай перетянем запястье, и поедешь.
2
Мама и отчим уже уехали, но ничего другого Андрей и не ожидал, учитывая, какой сегодня был день.
Андрей прошёл в ванную комнату, взял упаковку обезболивающего и вытряхнул на ладонь две таблетки, запил их водой из-под крана.
Комната брата… или бывшая комната брата, он не знал, как правильно, оказалась открытой. Телефон лежал на том самом месте, где Андрей его вчера бросил.
Пропущенных было много, собственно, как и сообщений. Андрей позвонил отчиму. Алексей ответил уже после первого гудка.
— Где ты провёл ночь?
— Не твоё дело.
— А где тебя сейчас носит? — отчим даже не пытался скрыть злость и раздражение, — ты должен быть здесь через сорок минут. Ты вообще помнишь, какой сегодня день? Ты…
— Помню.Где здесь?
Он услышал голос мамы на заднем фоне.
— Полегче. Если он из-за тебя не придёт на прощание, я с тобой разведусь, понятно? Ненавижу тебя, — Андрей устало прикрыл веки: даже в такой день они ссорились. Судя по голосу, мать была трезвой, но кто знает, что у них там происходило на самом деле. Она ведь могла и выпить с утра пару бокалов. Для… Да, просто так.
Кто-то начал её успокаивать.
— Я спокойна. Он знает, что я его ненавижу. В полночь карета превратилась в тыкву, и с этим уже ничего не поделаешь.
Учитывая то, в каком состоянии вчера была женщина, сейчас она должна была страдать от жуткого похмелья.
— Куда ехать? — спросил Андрей. Отчим назвал адрес. Андрей прервал связь и позвонил Кире, чтобы узнать, как она. Только сейчас до него дошло, что о месте и времени прощания с братом он мог узнать от неё. А откуда она знала?
Похороны, — подумал Андрей, слушая длинные грудки, — почему-то новости о них всегда распространяются со скоростью километров двести сорок в час. Почему так? Похороны и смерть.
Её голос прозвучал неожиданно холодно и отстраненно, даже, со злостью.
— Что надо?
Андрей назвал девушку по имени, не понимая, что происходит. Ещё час назад всё было отлично, Кира улыбалась и перевязывала ему руку, сейчас же она разговаривала с ним так, как будто они были врагами. Андрей машинально опустился на кровать брата. Взгляд блуждал по комнате, не задерживаясь ни на чём: окно, письменный стол, шкаф-купе, дверь… И снова всё по тому же замкнутому кругу: окно, письменный стол, шкаф-купе…
— Зачем звонишь? — повторила она, — что надо? Чего молчишь?
— Кира? Ты где? — тихо спросил Андрей, пытаясь осознать происходящее и найти более или менее логичное объяснение её внезапной агрессии.
Её ответ тут же расставил всё по своим местам. Андрей закрыл глаза и уткнулся лицом в подушку, испытывая одновременно облегчение и растерянность.
— Ищу очередную жертву. Что надо?
— Кира… — Кира не знала, что тот парень, с которым она провела ночь, был тем самым парнем, который довёл её вчера до слёз, обвинив в смерти Давида. Хорошо это было или плохо, но она его не узнала по голосу. Интересно, — подумал Андрей, — а как она подписала меня в телефоне? Не брать, когда звонит? Его брат? Или обозвала как-то? Скорее всего. Девочки такие забавные прозвища придумывают парням, которые их обидели.
— Ты позвонил, чтобы молчать?
— Как ты вообще? — спросил он.
— В каком смысле? — недовольно спросили она.
— Кира… вчера я…
— Слушай, что тебе надо? — теперь её голос звучал устало, — у меня тут проблема, её надо срочно решать. Я… Я не успею на похороны твоего брата. Но, чтобы ты знал, я не радуюсь, понял? И я не… Я собиралась поехать, просто… Ты нашёл его дневник?
— Нашёл. Какая у тебя проблема? Что случилось? — он поднялся и сел.
— Ты прочитал дневник?
вот ведь упёртая
— Нет, но это уже неважно. Кира, что у тебя случилось?
Она молчала. Андрей подумал, что она сейчас просто прервёт связь, но девушка ответила.
— Меня не пропустили.
— Кто? — он поднялся с кровати и подошёл к окну, из которого вчера вылез. Оно до сих пор было открытым. На голубом, типично летнем небе не было ни облачка, но на горизонте оно приобретало тревожный дождливый цвет.
— Я ехала по главной, и меня не пропустили.
Пару секунд Андрей тупо смотрел перед собой, не понимая, о чём она говорит, потом вернулся к кровати и сел. Зацикленный на похоронах брата он в первый момент подумал, что Киру не пустили в здание, где проходило прощание. Но такого, в принципе, не могло быть. К тому же до начала оставалось ещё как минимум полчаса. И она сказала, что ехала по главной…
— Кира, можешь по-нормальному объяснить, что случилось, — попросил он, начиная понимать, — ДТП? Ты попала в аварию?
— Я ехала по главной, со второстепенной дороги без светофора выезжал какой-то… И не пропустил меня. Сказал, не заметил из-за внедорожника. И удар пришёлся как раз на мою сторону. У меня правый руль. Он уже вызвал…
— Ты сама как? — Андрей поднялся с кровати, вспоминая, куда дел ключи от машины. Никак не получалось избавиться от привычки бросать их где попало. На этот раз оказалось, что они так и остались в замке зажигания.
— Хорошо я.
— Не смеши, — Андрей начал злиться, хотя и понимал, что у него нет на это права. Злиться должна была она.
— Перекрёсток нерегулируемый. Час пик. Он явно торопился. Ехал на скорости. Въехал в тебя справа. И ты хорошо?
— Шея очень болит, — неохотно ответила девушка, — и голова. Только тебя это не касается.
— Сам решу, что меня касается, а что нет.
Она молчала, не придумав достойного ответа. Андрей сделал глубокий вздох, беря себя в руки.
— Извини, Кира.
— Что тебе надо?
— Скажи, где находишься, — попросил он, прекрасно понимая, что может опоздать на прощание. Но сейчас это не имело особого значения. Ведь Давид… уже умер. Давиду он уже ничем не мог помочь.
но так нельзя. нельзя.
— Езжай на похороны брата, — сказала Кира, — потом будешь винить меня ещё и в том, что опоздал.
Сказано это было спокойно, без надрыва и злости, и Андрей не сразу сообразил, что на это можно ответить. Огрызаться всегда проще, чем реагировать адекватно и по-взрослому. В её фразе не было никаких скрытых смыслов — Кира понимала, где он должен быть и где не должен. Собственно, Андрей и сам это понимал; понимал он и то, что потом, возможно, будет жалеть о своём решении, но проблема заключалась в том, что для некоторых «потом» могло не наступить (превышение скорости, например…), поэтому значение имело только «сейчас». Кира, скорее всего, это тоже понимала.
— Куда он въехал? — спросил Андрей.
— В правое переднее колесо. Слушай…
Она продолжила что-то говорить, но Андрей не слушал. Правое переднее колесо — практически место водителя. Ещё двадцать сантиметров, и для Киры «потом» могло не наступить уже никогда.
Вот ты уехал на соревнования. Обычный день, ничего не предвещает плохого, и вдруг ты узнаешь, что близкий тебе человек погиб.
Вот ты выезжаешь утром из дома — всё как обычно, — и вдруг кто-то не уступает тебе дорогу.
Вот ты прощаешься с девушкой, планируя увидеться с ней часа через два, а минут через тридцать тебе звонят, чтобы сообщить…
мне очень жаль, какие-то двадцать сантиметров… и она осталась бы жива
— …ещё там?
— Кира, где ты? Пересечение улиц. Быстро.
Наверное, было в его голосе что-то. Кира решила на спорить и ответила на его вопрос.
— Я сейчас приеду, — сказал Андрей и прервал связь, оборвав её «не надо, сама…».
Разберусь. Андрей не сомневался в том, что всё так и будет, она разберётся сама, но он планировал быть с ней в этот момент.
Буквально через минуту ему позвонили. Он посмотрел на экран и поморщился: Лиля.
— Лиля, не могу сейчас говорить, — сказал Андрей, не поздоровавшись. Он выезжал из двора, поэтому приходилось придерживать телефон плечом у уха, — потом…
Телефон выскользнул и упал ему под ноги. Выругавшись, Андрей начал шарить рукой под сиденьем, управляя одной рукой и одновременно пытаясь следить за дорогой. До того места, где Кира попала в ДТП, было примерно минут пятнадцать. Телефон зазвонил снова, и Андрей понял, что во время падения он отключился. Пальцы скользнули по защитному стеклу.
Андрей выпрямиться и ответил, но на этот раз он включил громкую связь.
— Лиля…
— Это Маша.
Маша. Лучшая подруга его бывшей. Надоедливая лучшая подруга, которая думала, что у неё есть право вмешиваться во всё.
Что ещё? — подумал Андрей.
До начала церемонии прощания, куда он ещё надеялся попасть, оставалось полчаса.
(продолжение 👇)
Ссылка на подборку «Ошибка»
_______________________________________
Ссылка на подборку «Лето: 1998»
Ссылка на подборку «Разбитое отражение»