Толя сделал доброе дело. Толя может уходить? Нет, не всё так просто!
В ателье проката от фирмы «Невские зори» пахло пылью и лыжной мазью. Толя подумал, что это очень странные сочетания для июльского дня. На стенде, за пыльным оргстеклом, висел прейскурант на прокат различных необходимых советскому человеку товаров. Пылесосы, балалайки, туристические палатки. Было даже фортепиано.
Народу не было. Ателье находилось хоть и на проходном месте, в десяти минутах ходьбы от площади Мира, но здесь, в переулке Бринько, прохожих всегда было мало.
Стоял полумрак и Толя не сразу заметил тётку в синем халате, сидящую у края длинного прилавка из полированной фанеры. Она сосредоточенно что-то писала на газетном листе. «Кроссворд решает», - догадался Толя и негромко кашлянул. Женщина посмотрела на него равнодушным взглядом.
- Здрасьте… мне это…есть костюм Деда Мороза? Ну, там… это… тулуп, шапка и борода накладная… есть такое?
- Зачем вам в июле костюм Деда Мороза? – тётка с любопытством смотрела на него.
- Надо. Очень надо.
- Да, есть костюмы. Висят вон, дожидаются декабря. Есть синий и красный. Вроде, даже размер ваш можно подобрать, - сотрудница проката рассматривала Толю. – В комплекте шаровары на резинке, тулуп, борода и шапка. Сапоги не положены.
- Да это… ладно, без сапог. Сколько стоят сутки?
Толик вышел из ателье с грязно-серым мешком в подозрительных разводах коричневого цвета. Взвалил на плечо. Настроение у него улучшилось. Он казался сам себе настоящим Дед Морозом, просто прохожие, идущие навстречу ему по Садовой, не догадываются об этом.
Дома, на Обводном, Толя разложил на тахте весь костюм, осмотрел ещё раз и, вздохнув, пошёл доставать одеяло и утюг для глажки.
Затрещал телефон. Толя почти закончил и, отставив тяжёлый утюг, подбежал к стулу в коридоре.
- Алло, Толя? Это Мага. – голос был явно кавказца, говорил гортанно и немного напряжённо. Толя понял, что собеседник стоит в телефонной будке, были слышны уличные шумы.
- Да, я понял.
- Завтра хочу встретиться. Давай в семнадцать, на Кораблестроителей, около залива. Как, подъедешь?
- Не, давай на площади Тургенева, в пять тридцать.
Мага замолчал.
- Хорошо. В пять тридцать на площади Тургенева. Я буду на в красной «шестёрке», на углу с Маклина.
- Замётано. До завтра.
Толе почему-то стало неприятно. Даже тревожно. «Да ну, ерунда, просто этот Макс выкручивает руки. Пользуется своей властью, мудак», - Толя достал из холодильника банку чешского пива. Сел на стул у окна, начал смотреть на канал. Вид воды, как говорили ему, успокаивает.
Опять телефонный звонок. Надя.
- Толя, ты как там? Чего-то я вдруг забеспокоилась. Тревога какая-то. У тебя всё нормально, мальчик мой?
- Надюш, всё нормально. Хорошо всё. Завтра давай я к тебе после семи приеду.
- Не, давай после десяти вечера. У нас тут свадьбы будут. Три свадьбы. Важные люди приедут. Сама наших девок проконтролирую, чтобы не было потом претензий. Сам знаешь, глаз да глаз нужен везде. Всё, сахарный мой, бегу я. Там салаты надо принимать, дегустировать.
- Ну ты это… Надь, особо не налегай на салатики с майонезом. Хотя, бочка у тебя очень даже, так что давай, налегай! И попа у тебя ух! – Толя выдохнул в трубку, - мне очень даже!
- Муррр… целую тебя, мой сахарок!
Остаток вечера Толя лежал на тахте, выпил еще две банки пива. Курил, слушал «Пинк Флойд», потом Крис де Бурга. Настроение у него улучшилось.
Приснилась Варя в костюме Снегурочки. Она кружилась в каком-то очень красивом танце на ярком ковре из ярких цветов и трав. Толя спрашивал её о чём-то, проснувшись, он даже не смог вспомнить вопросы. Кажется о лете, почему в костюме Снегурочки… сердце его стучало, он волновался первые секунды после пробуждения.
За окном по набережной канала с лёгким шуршанием проезжали редкие машины раннего утра.
Стул, стоящий около стола у лестницы на этажи, был пустой. На спинке висел синий халат. Толя благополучно скользнул на лестницу, стараясь идти быстро и не сильно шуметь. Он находился в крыле онкологического отделения детской больницы. Внезапно его окликнули, когда он был уже на площадке третьего этажа.
- Мужчина, постойте! Это что, это кто… вы кто вообще? Что за маскарад? – пожилой дядечка в белом халате внимательно рассматривал Толю в красном кафтане и с накладной бородой, барашками спускающейся почти до его пояса.
- Я дедушка Мороз! Ну, у которого борода лопатой… я подарочки принёс всем ребятам… то есть не всем. Одной очень хорошей девочке, вот!
Дядечка потёр друг об друга кисти рук. Толя увидел, какие они натруженные, его руки. Объёмные вены, сильные пальца. Руки врача, машинально подумал он.
Раздался стук женских каблуков.
- Михаил Степанович, а мы вас ищем. Там анализы принесли по крови для седьмой и одиннадцатой палаты. О, а это что у нас? Новый год же только через полгода! – полная блондинка с «химией» на голове подозрительно смотрела на него. – Товарищ, а вас кто пустил вообще-то сюда, а? Знаете, что посторонним вход на отделения запрещён?
- А потусторонним можно? Я же Дедушка Мороз, вот! – Толя развел руки в бархатном кафтане. – Я вас поздравляю с наступающим новым годом! Ура!
- Так, товарищ, объясните, кто вы, зачем и почему, - дядечка говорил спокойно, но Толик почувствовал жёсткость интонации.
- Михаил Степанович, уважаемый Михаил Степанович! Я к Лизе Осокиной, ну… которая в онкологии у вас… это… лечение проходит.
Михаил Степанович посмотрел на блондинку. – А, это наша Лиза. Так, понятно… А что, с мамой согласовали ваш визит? Это её инициатива? Почему я не знаю ничего? Заведующего отделением должны предупреждать о таком представлении, молодой человек!
- Так это… да, согласовали. Лиза очень хотела досрочно отправить письмо Деду Морозу, вот. И, это самое, мама решила обратиться к нам, в службу этих… Дедов Морозов. Я из «Невских зорь»!
Блондинка поджала губы, - Очень странно, мама утром уехала от Лизы, мне ничего не сказала. Хотя да, верно, девочка писала письма Деду Морозу. Это, Михаил Степанович, отвлекало её от болей. Химиотерапия штука такая…
- Так, а что у вас в сценарии? Зачем визит этот? - дядечка смотрел уже более дружелюбно.
- У меня-то? Это… это самое, просто визит. Стишки там, песенки… вот… игрушку подарить! – Толя махнул красным мешком с завязками. Там лежала большая немецкая кукла, которую Толя купил по случаю в «Гостином Дворе», так, про запас. Фройлян дождалась своего часа.
Врач помолчал. Посмотрел на блондинку. Пожал плечами.
- Пусть сходит к Лизе. Хуже не будет, да, Марина?
- Ну да, если только быстро. Девочка слабенькая. То есть на десять – пятнадцать минут, молодой человек, - блондинка строго посмотрела на Толю.
На Толю смотрело лицо с большими серыми глазами. Он сначала подумал, что ошибся палатой. На кровати лежал мальчик, с почти наголо стриженой головой. Толя замешкался, присмотрелся. Нет, это была девочка. Со стрижкой почти «под ноль» она казалась мальчиком. Кровать в небольшой палате была одна. Рядом тумбочка. На её крышке Толя заметил три яблока и несколько книг в ярких обложках. Наверху лежала «Витя Малеев в школе и дома».
- Добрый день, Лиза! Я дедушка Мороз! Приехал навестить тебя. Знаю, скучаешь ты по зиме, морозам, новогодней ёлке!
Толя подумал, что надо говорить более витеивато, что ли. Толком не подготовился, всё в режиме импровизации. Он начал подтанцовывать, вспоминая новогодние стишки.
Но зачитать их не успел. Девочка улыбнулась и привстала, положив худые руки поверх одеяла.
- Здравствуйте, дедушка! Какой вы смешной! То есть нет, - девочка смутилась, - не смешной, конечно, но в июле так странно встретить Деда Мороза.
- Ничего странного, Лизонька! Я работаю весь год, у меня есть небольшие каникулы, конечно. Но вообще, езжу по ребятишкам круглый год, в разные края, вот!
Девочка с любопытством рассматривала Толю. «Блин, какая она измученная… худая вся… ручки вон прозрачные почти…а, да, это же химиотерапия, сестра же сказала…» - Толя с жалостью смотрел на Лизу.
- Я вам три письма отправила. Через маму передавала, она должна была в почтовый ящик конверты опустить. А какой у вас точный адрес? Я вот даже поспорила с мамой. Я ей говорю, что надо писать «Северный полюс, Деду Морозу», а она ответила, что уточнит. Может быть, говорила, надо до востребования отправить на главный почтамт, в Москву. А я вот думаю, что у вас есть же свой домик, ну, как это, дворец Деда Мороза. Да? Нам про него в детском саду Майя Витальевна рассказывала.
- Конечно, есть! Здоровенная такая изба… хозяйство там, куры, хрюшки… ну, как и положено в деревне. Вот. Это всё находится на границе Архангельской и Вологодской областей, в лесу. Тайга, в общем. – Толя лихорадочно думал, как ещё добавить красок в описание жилища, - Да! Ещё там живёт Снегурочка!
- А сейчас она где?
- Отпуск. Лето же. Поехала моя Снегурочка на Чёрное море… то есть нет, на Белое море! На Чёрном она растает, - Толя неожиданно запел, - Расскажи Снегурочка, где была, расскажи-ка, милая, как дела! И тра-ля-ля!
Лиза рассмеялась.
- Смешной ты, дедушка. Скажи, а письма ты прочитал?
- Да, конечно! Всё знаю, про всё помню! И вот, - Толик достал из мешка куклу в большой коробке с окошком в крышке. Дома он заботливо перевязал капроном и попытался сделать бант сбоку, на крышке. Вроде получилось.
- Это тебе, Лиза! За то, что весь год вела себя хорошо, слушалась маму и врачей, и вообще… до конца декабря будешь себя вести хорошо!
- Ух ты, какая!... – глаза у Лизы округлились и она рассмеялась, - спасибо тебе, Дед Мороз!
- Всё, Лизонька, пора мне ехать дальше. Точнее, лететь на санях моих. Дел ещё невпроворот.
Толя быстро завязал мешок, сунул его в карман. Потом вытащил обратно и перекинул через плечо, подумав, что так будет естественнее.
- Постой, дедушка. А вот скажи… Дяде Саше ты привет передал? Спрашивал его, почему он не пишет?
У Толи перехватило дыхание. Захотелось почему-то заплакать.
- Конечно передал! И привет, и поклоны от тебя, дорогая! А не пишет он потому, что выполняет важное государственное задание. Очень важное и секретное. Ты же знаешь, если есть секрет, то никому нельзя рассказывать про него. Верно? И он тебе просил передать горячий пламенный привет!
Лиза кивнула, улыбаясь. Она уже открыла крышку коробки и прижимала к себе куклу.
- Вот, Лиза, он выполнит это важное задание и сразу же приедет. Он же человек военный, живёт по приказу. Родина приказала, он и выполняет задание. Нельзя свою страну подвести, Лиза, никак нельзя!
Девочка кивнула.
- Я знаю. Если Родина просит, то надо.
- Ну вот, Лиза, я знал, что ты умная девочка. Всё, дорогая, пора мне в дорогу. Не скучай, слушайся врачей. И маму, маму обязательно! И бабушку, да.
Толик подошёл к кровати и погладил девочку по голове. Взял в руку кисть Лизы. Ладонь была холодная, а сама рука показалась ему невыносимо лёгкой. У Толи опять засвербило в горле. Он быстро вышел, на прощание повернувшись к кровати с маленьким человеком и махнув девочке рукой.
В коридоре у окна его ждала медсестра. Лицо у неё было не очень довольное.
- Всё, молодой человек? Почти уложились. Девочку нельзя сильно нагружать общением, сами понимаете, более она тяжело. Сейчас капельницы на полдня ей ставить будем.
Толя кивнул, начал снимать тулуп, отстегнул бороду. Блондинка безразлично смотрела на него.
- А как вы прошли сюда? Очень странно.
- Да так как-то… хотелось очень, - Толя пожал плечами.
- А ведь мама Лизы не вызывала никакого Деда Мороза. Это ваша личная инициатива или от коллег мамы, ну, по работе?
- Да не… не от коллег. Считайте, что сам.
Блондинка смотрела на него с интересом.
- Понятно. Типа волшебник, который в голубом вертолёте. Хорошее дело сделали. Девочке сейчас очень тяжело. Вы знаете, такой диагноз у неё. Будем надеяться, что детский организм справится. Удачи вам, волшебник.
Толя вышел на улицу, отошёл в больничный скверик. Сел на лавку, закурил. Руки немного дрожали. «Ну вот, Варя, я сделал приятное девочке, подарок… думаю, Варя, тебе бы это понравилось. К тебе, ведь, наверное, не приходил в больницу Дед Мороз. А ты так любила Новый Год… и мы так хотели справить его вместе, после моего возвращения. Не получилось. Ничего, Варя, жизнь всё расставляет по своим местам… какие-то высшие силы, или Бог, забрали тебя… значит, ты им нужнее… нужнее, чем мне.»
Посмотрел на часы. Пора готовиться к встрече с Магой.
Около витрины «Нитки. Пуговицы» в печальном ожидании маялась небольшая очередь. Женщины. В магазин впускали группами, по несколько человек. Давали импортную пряжу, как понял Толя по цветным клубкам в руках выходящих дам. Ему иногда казалось, что вокруг вяжут все знакомые дамы старше двадцати лет. Всем хотелось индивидуальности и модности. Вязальные машины были в страшном дефиците, хорошая импортная пряжа была нарасхват. Признаком солидности кавказских мужчин, кучкующихся около овощных рядов Сенного рынка, были мохеровые индийские шарфы. И обязательно норковая шапка зимой, а осенью или весной шерстяная кепка с мощным козырьком.
Ему пришлось немного подождать, пока Аркаша объяснял всю нюансы в починке электробритвы назойливому мужичку в «бобочке», или, точнее в рубашке-поло болотного цвета. Индийская, как сразу определил Толя. Весной ими были завалены все прилавки «Фрунзенского» и «Московского» универмагов. Наконец, мужичок понял, что быстрый ремонт не получится, немного насупился и, получив квитанцию о приёме в ремонт, покинул ателье.
- Аркаш, мой пакет, плиз. И вот, пусть мешок постоит у тебя пару дней, - Толя поставил на полку мешок с новогодним костюмом, - завтра возьму, хорошо?
- Да, сэр, конечно. А что в нём?
- Дед Мороз! – Толя засмеялся.
Получив валюту, он вышел на улицу. Постоял, посмотрел на прохожих. Особое внимание привлекали молодые мужчины с короткими стрижками. «Бритые затылки», как про себя называл их Толик. Вроде, таких не наблюдалось.
Он решил пройтись пешком, времени до встречи с Магой было достаточно, не опаздывал.
Миновал шумный переулок с улицей Дзержинского, слева заметил ещё одну очередь, у магазина «Диета». Наверное, сосиски или шпикачки дают, сюда за свежими колбасными изделиями приезжали люди со всех концов Ленинграда.
Вышел на площадь Мира. Ночью был дождь, асфальт и небольшие газоны сразу посвежели, не было ощущения сухой и пыльной жары. Настроение у Толи было хорошее. «Вот я и организовал Новый год летом. Могу ведь, если захочу… могу и восьмое марта устроить. Только повод нужен. И для кого? Хотя, вон Надя, такая хорошая, славная… надо как-то отношения оживить. Не просто же мы так встречаемся, сексом занимаемся… надо какой-то душевности привнести во всё это… подумаю сегодня». – Толя посмотрел через витрину магазина «Океан». Симпатичная рыжая девушка, стоя на небольшой стремянке, сосредоточенно водила сачком по большому аквариуму с карпами. Очередь терпеливо ждала окончания процесса. Получилось. Девушка бросила на него взгляд, он поднял вверх большой палец. Рыженькая улыбнулась и подмигнула. «Надо бы зайти к девчушке… весёлая, наверное, смешная…» - он улыбался, идя дальше, к Майорова.
Красную машину Толя увидел издали. Зашёл в телефонную будку, сделал вид, что набирает номер. Внимательно стал осматривать скамейки в сквере на площади. Пенсионеры, четыре школьника, девушки институтского вида, молодые мамаши с колясками. Вроде, подозрительного ничего нет. Вернее, никого.
Мага сидел один в машине. Трёхдневная щетина, джинсовая рубашка навыпуск, джинсы, кроссовки. Типа, модный парень, подумал Толя, садясь на пассажирское сиденье рядом с ним. Джинсы, конечно же, «Монтана», никак иначе. Толе не нравились такие штаны, все эти молнии на задних карманах с висюльками, блямба с орлом. Цыганщина. А ещё такие джинсы очень любили южные люди, что тоже компрометировало «Монтану» среди городских модных парней.
Мага молча кивнул, не протягивая руки. Посмотрел на Толика пристально, неприятно. Взгляд у него был хищный, словно он выискивал жертву. Горец, одним словом, подумал Толик.
- Всё нормально, Толя? Принёс?
- Ага. А ты принёс деревянные? По курсу, как с Максимом договаривались?
- У меня всё чётко.
Мага достал из-под сиденья пакет, открыл перед Толей. На дне лежало несколько пачек десятирублёвок, перехваченных резинками.
- Что не по рублю-то? Долго пересчитывать будем.
- Так получилось. Я подожду, - Мага неприятно улыбнулся. – Покажи свои.
Толя достал из сумки пачку долларов, опустил руки вниз.
- Вот, не «кукла».
Протянул пачку Маге. Тот дал пакет. Начали считать. Мага закончил быстрее. Достал пачку югославского «Данхилла» в плоской коробке, закурил, опустив стекло. Смотрел на Толины руки. Тот ловко пересчитывал пачки, зажав между пальцами один торец стопки, а другой рукой, будто играя на небольшом аккордеоне, считал банкноты.
- Да, всё точно. Ровно. – Толя посмотрел на Магу.
Тот отвёл глаза.
- Всё, Мага, пока-пока. Будут просьбы, пожелания – через Максима, да?
Мага кивнул.
Толик вышел на тротуар, осмотрелся. Вроде, чисто. Не спеша пошёл к трамвайной остановке, придерживая левой рукой сумку на плече.
Он не заметил, как с одной из скамеек поднялся невысокий мужчина в серой футболке и сереньких же брюках и последовал за ним.
В автобусе пахло какой-то кислятиной. «Икарус» был старенький, с порванной на складках «гармошкой» между двумя салонами. Толик сел у окна, сумку прижимал к себе. Конечно, надо было бы завезти часть от содержимого к Аркадию, часть спрятать дома. Но это завтра.
Начал думать о Варе и Лизе. Судьба несправедлива. Да и жизнь тоже, в общем, штука несправедливая. Одним даёт здоровье на пустые дела и бессмысленную суету, а другим отпускает ничтожно мало. Вот Варя, думал Толик, умненькая и красивая девушка, ей бы жить да жить. Наверняка она была бы прекрасной мамой двоих, троих, нет, даже четверых детишек. И вот так, раз – и сгорела в болезни. Или Лиза. Марине и так досталось по жизни, и здесь ещё вот это… как справиться с таким, как не потерять вкус жизни, думал Толик, глядя в окно на пыльные фасады проспекта Газа.
Вышел на своей остановке, на углу Обводного и Газа, около сквера, где встречался с Максимом. Медленно пошёл в сторону дома, смотря на силуэты портовых кранов вдали. Ему нравился такой вид, в нём был дух каких-то дальних странствий, морской романтики. Хотя, Толя это прекрасно знал, краны использовались на судостроительном заводе, и никогда не грузили корабли. Но всё же. Море близко. А это всегда странствия, открытия чего-то нового, чего так хотелось в детстве и потом, когда Толик начал плавания. Толик улыбнулся, вспомнив, как в первый раз, школьником, услышал от знакомого морского офицера, приятеля папы, выражение о том, что плавает и не тонет известно что. Настоящий моряк всегда «ходит» по морям.
Настроение у него было хорошее. Прекрасное настроение. Где-то внутри грязноватым осадком сидела встреча с Магой. Даже не сама встреча, а взгляд. Было неприятно, когда Мага посмотрел на него пристально при разговоре. Толику это очень не понравилось. Что-то было тревожное, даже страшное в этом взгляде.
Повернул в арку, потом направо, к подъезду. Под ноги метнулась чёрная кошка. Тьфу ты! Толик три раза сплюнул через левое плечо и краем глаза заметил движение позади себя. Так, надо остановиться. Он не любил, когда кто-то шёл позади него. Особенно сейчас, когда в сумке лежали такие деньги.
Остановился, встал вполоборота, левым плечом к жёлтой штукатуренной стене дома с толстенной газовой трубой, змеёй идущей от парадной к парадной.
Шёл мужчина, в серой рубашке и в серых летних брючках. Ничего особенного, но Толя решил переждать, начал доставать из кармашка сумки пачку сигарет.
- Не знаете, где пятая квартира? – спросил мужик с лёгким гортанным говором.
Как у Маги, машинально подумал Толик, держа пачку сигарет в руке.
- Это с улицы, вроде бы… - Толик не успел закончить фразу. Спрашивающий резко дёрнул сумку с плеча Толика за ремень, одновременно с этим сильно бросив другую руку в его правый бок.
Было очень больно. Что-то чужое, металлическое, вошло в Толика. Он вскрикнул и мгновенно захлебнулся от боли. Ещё удар, новая боль, немного тише, но горячо и неожиданно.
Толя сразу ослаб. Сумка оказалась в руках мужика в сером. Он не уходил. Резко бросил руку с ножом в левый бок Толика, под рёбра.
Толик согнулся, упал на одно колено.
- Ах ты, сука, что ж ты сделал… - Толик попытался встать.
Получилось. Что-то горячее стекало из левого бока и справа, вниз, на брючину. Толя посмотрел на ладонь. Кровь, тёмная и густая.
Посмотрел вверх, на мужика. Никого. Видимо, дёрнул обратно, в арку. Сумки не было.
Кровь, он это чувствовал, текла по ногам. Накатила слабость, во рту стало сухо. Толя, держась рукой за газовую трубу, медленно двинулся к двери подъезда. Главное добраться до телефона в квартире. Там будет проще. Смотрел под ноги. Раздавленная пачка сигарет «Шипка», пробка от пива с выдавленной датой. Мелкий мусор был очень отчётлив, словно Толя рассматривал его под увеличительным стеклом. Потом, неожиданно, резкость потерялась. Расфокусировка. Открыл дверь, шагнул к лестнице.
- Аааа! Мужчина, мужчина! Что с вами? – какая-то женщина стояла на ступеньках лестницы и с ужасом смотрела на Толика, медленно идущего к лестнице. Он опирался на стену, выкрашенную зелёной краской, оставляя кровавые отпечатки ладони.
- Ничего… сейчас… мне к телефону…
- Сядьте, сядьте… здесь, на ступеньку, осторожно! Вадим! Вадим! Звони в «Скорую»! В «Скорую»! И в милицию! Быстро, только быстро!
- Что случилось, Катя? Что там? – мужской голос эхом доносился откуда-то сверху.
- Мужик весь в крови. Похоже, порезали! Быстрей, Вадик! – женские каблуки застучали вверх по лестнице.
Толя шагал по ступеням вверх. Это было трудно, труднее, чем он предполагал. Откуда-то снизу к гортани поднимались деревянные кубики. Толик начинал немного задыхаться. Главное дойти, пока кубики не поднялись до самого верха. Дойти.
Достал из кармана ключи. Они были все в крови. Один замок, второй. Есть, вошёл.
Телефон стоял в прихожей на табуретке. Сел, почти упал на пол около. Спиной опёрся на стену. Закрыл глаза. Варя шла к нему вдоль Фонтанки, у Старо-Калинкина моста. Они любили там гулять летними вечерами. Варя шла, держась одной рукой за парапет. За другую руку Варю держала Лиза. Толик чуть не застонал, - Не надо Варя, не надо. Отпусти её, пусть ещё в больнице побудет, не забирай… не забирай…
Поджал ноги, принял позу эмбриона, так было немного легче. Снял трубку. Рабочий номер Нади он помнил наизусть. Телефон стоял у неё в крохотном кабинете. Набрал цифры, перепачкав пластиковый диск кровью.
Гудки. Долго не брали.
- Алло, Надя… это я… да, не… нормально всё… Надя, я хотел тебе сказать, что ты… ты самая хорошая, вот… и ещё, очень важную вещь.
У Толи потемнело в глазах. Он выронил трубку. Боль слева стала нетерпимой, кубики настойчиво поднимались к горлу. Лёг на спину. Нет, так стало ещё труднее дышать. Открыл глаза. В проёме входной двери, открытой нараспашку на лестничную клетку, стояла Варя. Почему-то в костюме Снегурочки. Стояла и что-то говорила ему. Наверное, что-то очень важное. Толя не слышал, как будто он оглох. Попытался прочесть по губам.
«То-ля…я тебя очень люблю… ты даже не догадываешься о силе моей любви. Не до-га-ды-ваешься… но это ничего. Я всегда буду помнить тебя». Варя исчезла.
- Толик, Толик! Ты где? Где ты? Толик! – из брошенной трубки Толя слышал голос Нади. Сил поднять и ответить уже не было. Во рту стало солёно. Он сплюнул. Густая и вязкая кровь.
Ничего. Ничего. Сейчас всё будет хорошо. Надо закрыть глаза и Варя снова придёт. И обнимет его, как тогда, у военкомата. Это было здорово.
Какой-то шум. Много ног, вокруг стало много ног. Опять закрыл глаза. Под его веками пошёл снег, он будто стоял под одиноким уличным фонарём, в круге света. Падал густой снег и какие-то яркие разноцветные звёзды. Варя, в голубом полушубке, как у Снегурочки, уходила в темноту. Оглядывалась и шла. Толя попытался шагнуть за ней, за круг света от фонаря. Не было сил.
Кубики совсем близко к горлу. Толя закашлялся, задыхаясь и захлёбываясь солёной гущей. Сейчас всё пройдёт. Он это знал точно. Надо только смотреть на Варю. Смотреть и думать о хорошем.