Очень точное и близкое к моим ощущением понятие писателя дала Аксинья Лукриянова. В рубрике «Разговор с писателем» на этот раз обладатель не 40-50 книг, а наоборот – самый что ни на есть начинающий фантаст. Да еще и юрист. Беседа вышла вдохновенная и глубокая, как мне кажется. Кстати, Аксинья ведет блог на Дзене, вы могли ее даже видеть в комментариях к другим статьям в моем блоге.
– Расскажите о себе. Из какого вы города, сколько вам лет, чем занимаетесь в жизни вообще помимо писательства?
– Мне 32 года, я живу и работаю в Санкт-Петербурге. По образованию я юрист, по профессии – адвокат. Полагаю, что шансов стать специалистом в другой области у меня попросту не было, так как мои родители из этой сферы: отец более тридцати лет работал в структуре МВД, мать была сотрудником милиции (тогда еще «милиции»), потом ушла в судебную систему.
– Расскажите о быте: писательство – это основное занятие или хобби? Если хобби, то что нужно сделать для того, чтобы зарабатывать только писательством?
Я не зарабатываю на жизнь писательством. Бесспорно, я могу написать вполне себе хороший текс на заданную тематику. Абсолютно точно могу развернуть историю из любого «сюжетного скелета». Однако, я получаю удовольствие от ощущений того, как идея «зреет» в моих мыслях, как меняются герои, преображается вся линия рассказа и как сюжетная карта дорисовывается необходимыми подробностями, становясь глубже и продуманнее. Но «работать на объемы» я не умею. Поэтому для меня писательство – это основное занятие, которое денег мне не приносит, отнимает массу сил и времени, но в достатке окупается удовольствием, которое я получаю от процесса работы над книгой.
– Писатель – это кто? Человек, который начал писать / выпустил книгу / написал, но еще не выпустил?
– Хочется сказать, что писатель – это тот, кто пишет несмотря ни на что, но мне кажется, что само действие в виде написания текста – не более чем рефлексия на некие внутренние мыслительные процессы, переживаемые автором. Именно тот, кто постоянно прорабатывает сюжет, героя, события, тот, кто бесперебойно находится в режиме этих «мыслительных процессов» и есть писатель.
Долгое время я не могла назвать себя писателем, даже иногда откровенно стыдилась своего дара, но теперь я отчетливо вижу, что писатель – это своего рода «проводник» между реальностью и тонким миром вдохновения. Не слышать историю своих героев писатель попросту не может, так как эта история отыщет выход любым путем: она даст о себе знать во сне, по пути на работу или во время семейного ужина. Она не даст покоя до тех пор, пока не будет изложена на бумаге. Задача писателя вроде как проста – успеть записать историю до того, как голос повествующего затихнет. Поэтому писатель – это лишь инструмент вдохновения.
– Быть писателем трудно?
– Я не выбирала для себя судьбу писателя. Сперва это было лишь занимательной забавой ребенка, испытывавшего острую недостаточность в друзьях: я развлекала себя яркими образами, рожденными моим воображением. Затем эти образы обросли сюжетами и любопытства ради я стала их записывать. Так мои фантазии обрели «тело» и они стали настоящими историями. Должно быть именно так «писательское зерно» глубоко проросло в меня и теперь я вынуждена видеть сюжеты едва ли не во всем и слышать диалоги персонажей в самые неподходящие моменты.
Именно это и является самым сложным для писателя: рвать себя на куски, совмещая жизни в разных мирах. Писатель всегда половиной своего сознания находится рядом со своими героями. Он проходит с ними печаль и боль, разделяет обиды и потери, радуется приобретениям и любви, и конечно же скорбит – когда приходит час расставаться. Но в реальности писателя всегда ждет муж, ребенок, собака и серьезный разговор с классруком о поведении сына во время перемен. Все это требует невообразимых эмоциональных затрат, серьезной мыслительной деятельности и сохранения самого ценного – тонкой настройки режима вдохновения. Это со временем я научусь осознанно вводить себя в состояние «писатель», но едва ли освоив этот навык я приобрету возможность безболезненно выходить из этого состояния.
Близкие знают, что в момент моей работы над книгой я становлюсь замкнутой и необщительной. Мои прогулки сводятся к нулю, а контакты ограничиваются получением у курьера пакета с продуктами.
– Вы занимались на каких-нибудь писательских курсах / получали профильное образование / еще как-то готовили себя к писательству или это изнутри?
– Никто не учил меня писательскому ремеслу. Я не посещала специальных «писательских школ», но короткое время была членом нескольких писательских сообществ Петербурга, благодаря которым я впервые издалась.
Вообще, путь к писательству у меня сложился весьма своеобразный. Мне кажется, что я пришла к писательству через изостудию. Именно там я получила потрясающую возможность научится разбирать визуальные и эмоциональные образы, там же я победила страх перед процессом фантазирования.
Рисовала я из рук вон плохо, мастер постоянно пытался занять меня чем-то иным, помимо живописи и ставил меня то в класс мозаики, то в класс лепки, то отправлял меня на графику. Вот так, «зависнув» между классами, я поняла, что мне проще описать все словами. Краски оказались совершенно не нужны. Объемы, структуру, свет и впечатления возможно изобразить посредством удачного сочетания слов. Честно говоря, осознание этого пьянило, поскольку открывало для меня совершенно удивительные возможности: я могла стать настоящим творцом, не ограниченным рамками холста. Без остатка я отдавала все свое свободное время писательству: я тайком писала на уроках математики, вечерами сидела в своей комнате и корпела над очередным рассказом. С каждым разом у меня получалось все лучше, истории обретали необходимую яркость передачи. Я окунулась в этот мир с головой и теперь едва ли осмелюсь думать, что могу потерять свой писательский дар – мне проще расстаться с профессией, чем со своими мирами.
– Каков ваш писательский багаж – есть ли изданные на бумаге книги / выпускаете их в электронном формате / пока не выпустили?
– После 15 лет работы над книгой я издала ее через сервис «Литрес: Самиздат». Пока что первая книга трилогии «Эпох Айры» есть только в электронном варианте, но я надеюсь вскоре издать всю трилогию на бумаге. Я считаю, что в этом году случился настоящий «прорыв» в моем творческом деле: я встретила редактора, который согласился поработать со мной над книгой и сейчас она как раз вычищает текст. Сотрудничество с редактором очень стимулирует – я уже нахожусь в процессе работы над заключительной книгой трилогии и теперь уж точно мне придется поторопиться, ведь редактор требует продолжения истории. Контакт с любым читателем – дорогого стоит. Обратная связь (особенно положительная) помогает осознать, что ты пишешь не в пустоту и твое творчество находит отзвук в душах читателей.
– Расскажите о том, как это происходило именно у вас: в какие издательства вы обращались, как получилось дойти до успеха?
– Мелкие публикации в журналах самиздата я почему-то в расчет брать не хочу и не считаю, что они действительно являются полноценными публикациями моих трудов. Хочется верить, что я еще на пути к успеху, ведь ни одного договора с издательством у меня нет. Но «дорогу осилит идущий» – в этом году произошло много положительных для меня перемен, и я желаю расценивать это в качестве доброго знака.
– Насколько я понимаю, первая книга – это то, что писатель хочет рассказать миру. А как у него появляется вторая книга?
– Для меня это очень сложный вопрос. Как мне, например, определить свою первую книгу? Первая – это совершенно оконченная? Или первая – это первое, что ты написал вообще? Или «первая» – это первая, среди изданных?
Если руководствоваться исключительно хронологическими признаками, то «Эпохи Айры» – это не первое мое произведение, но оно является ключевым в моем творчестве. Это мир моей свободы, в котором многие писательские чувства нашли отражение.
Для меня нет разницы в рождении историй. Это всегда спонтанно. В поисках сюжета я могу неделями размышлять о том, что достойно отражения, но затем: мгновение, неосторожная фраза какого-нибудь моего знакомого и неожиданный диалог, сам собой вспыхивает в моем сознании. Я понимаю как должны разворачиваться события и где будут происходить действия. Сюжет рожден и осталось лишь облачить «скелет» в нужное «тело». С этой минуты начинаются долгие дни работы, за которыми последуют сотни страниц текста.
– Вам сложно от того, что все в Москве, а вы тут? Реально ли издаваться, живя в регионе?
– Несмотря на то, что я чистейший городской житель, я не люблю Москву. Это совершенно не мой город. Помню, как в 2014 году, возвратившись с командировки из Москвы, я в шесть утра вышла на Московском вокзале в Петербурге и оглядела пустой Невский. Суточная усталость была забыта в тот же миг. Я шла по Невскому, слушая эхо собственных шагов и улыбалась абсолютному осознанию термина «архитектурный ансамбль». Для меня важна красота места, в котором я живу. Увы, в Москве я этого не испытала. Да, она яркая, шумная, «тусовочная», но… не моя.
Касаемо издания где-то за пределами Москвы… Не вижу в этом никакой сложности. И тут, отдельное «спасибо» техническому прогрессу. Более не нужно печатать рукописи на машинках или, еще того «лучше», писать от руки. Достаточно просто отправить электронную версию по e-mail и ждать вердикта. Так что да, я считаю, что издаться реально где бы ты ни был.
_____________________
Даже само интервью читается как часть книги. Образы, витиеватость, художественная цельность. И традиционно желаем успехов и большого будущего автору!
Если вы хотите стать героем рубрики, то пишите мне на kirikatomsk@gmail.com