Из динамиков доносилась тихая музыка, которая не могла заглушить стук в багажнике. Тот, кто лежал там, очень хотел выбраться, но связанные за спиной руки не давали такой возможности. Ноги были крепко опутаны веревкой, а рот был забит тряпкой, которой связанный раньше протирал лобовое стекло этой самой машины…
Черный седан стоял на берегу реки, и только луна видела, как разгорается залитый бензином салон автомобиля. Бес готовил запеченного Димку в собственном соку.
Сам каратель сидел на большом округлом камне в десятке метров от горящей машины и слушал вой из багажника. Это была месть. Простая человеческая месть.
Димон был избалованным сынком ФСБэшного папы-полковника и ничего не боялся. Избить с друзьями припозднившегося прохожего — легко. Вызвать платную девушку для утех, а потом ее еще и избить — запросто. Унижать и оскорблять окружающих — вообще норма.
Престижный институт Димка закончил тоже благодаря папе, его денежкам и связям, а потом еще и машину получил в подарок — в честь получения диплома! Мама с сестрицею тоже не могли нарадоваться на такого замечательного сына и брата. А тот периодически притаскивал домой венерические болячки, после краткого общения с девушками в клубах, а во всем винил влюбленную в него девушку, которая с розовыми очками на глазах боготворила Димочку.
Сашка, по прозвищу Бес, проживал в соседнем районе. После службы в армии он устроился работать в ЧОП и постепенно возвращался к гражданской жизни. Помогал деньгами матери и наставлял уму-разуму младшего шестнадцатилетнего брата Валерку, который, как и все подростки, считал себя умнее всех и во всем правым. Беса беспокоило, что братишка допоздна гуляет и не слушает мать. А в криминальных сводках стали часто упоминать их район, как неблагополучный, где на людей темными вечерами нападают: не грабят, но избивают с садистским удовольствием. Трое уже скончались в больнице.
Однажды Валерка так и не пришел домой, и мать с утра начала обзванивать больницы. К возвращению Сашки со смены удалось узнать, что похожий по описанию парень лежит в реанимации. Документов при нем не нашли, а телефон был разбит в крошево.
Несколько дней родные провели в больнице, но Валерка был в коме и не приходил в сознание. Бес только хотел узнать, кто избил братишку, а мать плакала и молилась.
На седьмой день под утро мама задремала, а Сашка, подперев рукой подбородок, разглядывал заживающие синяки и ссадины на лице брата. Неожиданно Валерка открыл глаза и уставился на Беса:
— Это Димон-мажорик с Ярославки, — прошептал он, — это он меня…
Парнишка закрыл глаза. От кардиомонитора донесся протяжный монотонный писк. Мама открыла глаза, а в палату вбежали врачи и выпроводили Сашку с мамой в коридор.
***
Бес слышал про Димона. О безнаказанным сынульке полковника народ частенько поговаривал, а местный барыга Лева жаловался, что мажор взял у него два коробка веселья, а деньги не отдал. Еще пообещал морду набить, если тот станет надоедать и требовать плату.
Когда Сашка начал расспрашивать про Димона, Лева сдал своего клиента с потрохами: где живет, на чем ездит, где своих жертв с дружками поджидает…
Бес хорошо служил в армии, научился там полезным навыкам. Недаром ему старшего сержанта дали… Через несколько дней Димон, связанный по рукам и ногам, обливаясь соплями и слезами рассказывал на видеокамеру:
— В конце мая мы того мужика за кинотеатром поймали. Он там ссал, вот мы его и попинали. А еще одного через неделю в парке поймали, он там с телкой обжимался. Ее по кругу пустили, а ему битой по башке…
Сашка уже полчаса снимал исповедь отморозка, который надеялся, что ему в этой жизни все сойдет с рук. Потом Бес передаст запись куда нужно, через знакомых в силовых структурах. Судить нашему гуманному суду будет уже некого, зато много висяков раскроются. Приятелей-подельников Димки пусть полиция ловит. Влиятельный папа мажорика его корешей защищать не будет. Ему самому теперь с испоганенной фамилией ходить. Запись-то и в интернет уйдет.
***
Бес встал с камня и отошел подальше от горящего автомобиля, чтобы его не задело, когда рванет бензобак. Не прошло и минуты, как огненный гриб взметнулся над машиной, а вой Димки затих навсегда.
Сашка зашагал в сторону города. Сзади раздалось четыре хлопка — колеса взорвались. На душе было легко. Бес не чувствовал себя убийцей, это была месть и зачистка человеческого общества от пОгани в людском обличье. Государство не может уберечь своих граждан от таких отморозков с влиятельными родственниками, а Бес может. Больше никто не пострадает от мажорского беспредела.
На рассвете Сашка уже шагал между городскими многоэтажками — марш-бросок в двадцать километров не был проблемой, зато сгоревшую машину нескоро найдут. Бес специально выбрал тихое место, куда ни рыбаки, ни купальщики не суются.
Он достал из кармана телефон и нажал кнопку включения. Сначала появилась заставка производителя, потом экран заполнился иконками приложений, а следом посыпались сообщения о пропущенных звонках от мамы. Бес быстро нажал на нужный контакт и поднес трубку к уху:
— Сашенька, что же ты пропал? — раздался голос мамы. — Валерка очнулся!
Мама разрыдалась, а Бес улыбнулся. Он предчувствовал, что смерть Димона вернет из комы брата, в которую тот вновь провалился после остановки сердца. Просто верил. Должна же быть в этом мире справедливость!
Бес поднял руку и тормознул раннего бомбилу:
— В Склифосовского.
Водитель молча кивнул, а Сашка уселся на заднее сиденье. Он радовался новому дню, дню, в котором на одного гaдa стало меньше, чем было вчера.
Читайте на канале: Когда ловили дьявола (часть 1), Остров, Чужая судьба.