Ульяна была единственным ребенком у своих родителей. Очаровательная девчушка трёх лет напоминала куколку. Золотые кудрявые полосы, светло-серые глаза, загнутые ресницы угольного цвета…
Наверное, самое большое удовольствие маме Юле доставляли бы прогулки с малышкой. Водить своё сокровище за ручку, рассказывать Ульяне сказки, подмечать вместе с нею необычную птичку или красивый цветок, ловить умилённые взгляды прохожих…
Но жизнь сурово обошлась с семьёй Зайцевых. Сначала, во время обычного посещения педиатра, врачу не понравилось, как ведёт себя сердечко девочки. Выписала направление на обследование к узким специалистам, а там запись на полгода вперед.
Дождались своей очереди. Кардиологи сделали подробное обследование, и вынесли вердикт – у ребенка порок сердца, срочно требуется операция.
Этот день Юля вспоминала, как самый страшный в своей жизни. Она так надеялась услышать, что с её дочкой всё хорошо! Однако медики лишь подтвердили серьёзность проблемы. В тот же вечер Юля связалась со своей подругой – та тоже растила сына с больным сердцем.
— Если есть возможность, лучше не ложитесь в областную многопрофильную, поезжайте в Германию,— сказала Света,— Моего Вадика оперировали там. И теперь раз в полгода мы ездим, наблюдаемся. Ну, в крайнем случае, может, в Москву у вас получится взять направление. А в нашей клинике сейчас толковых специалистов нет – поувольнялись, уехали в столицу. Я бы на вашем месте не рисковала. Ведь речь идёт о сердце ребёнка.
Вытирая слёзы, Юля села за компьютер. Она работала преподавателям английского языка, неплохо знала немецкий, но всё-таки составить письма в зарубежные клиники ей было нелегко. Пришлось обращаться к словарям, смотреть специальные термины, переводить заключение отечественных специалистов. В течение нескольких дней женщина получила ответы. Несколько немецких докторов готовы были взяться за операцию, но сумма требовалась астрономическая. Зайцевы никогда не видели таких денег.
В этой ситуации Юля надеялась на помощь мужа Максима. Конечно, она знала, что у супруга больших сбережений нет, но может быть, ему придёт в голову хоть какая-то идея? Или он хотя бы отыщет слова поддержки… Убитой горем женщине это было просто необходимо. Хотя бы ненадолго прислониться к крепкому плечу. Сама она знала, что сделает для дочки всё, что в её силах и даже больше.
Пока состояние Ули было относительно неплохим, у семьи имелось время, чтобы собрать деньги. Юля устроилась на вторую работу, теперь она трудилась не только в колледже, но и в частной школе. А ещё начала подрабатывать репетитором. В выходные дни занималась с детьми и взрослыми, которые хотели усовершенствовать свой английский. Но и этого было недостаточно. До глубокой ночи Юля писала курсовые, дипломные, рефераты — её координаты, номер телефона и электронную почту, студенты стали передавать друг другу — знали, что работу «англичанка» сделает качественно и вовремя, а цену возьмёт божескую.
Одно мучило Юлю — вдруг врачи не сумеют помочь Ульяне? Значит, у девочки осталось в запасе совсем немного времени. А она, мать, вместо того, чтобы проводить каждую минуту с дочерью, занимается всё время этим проклятым английским.
Юля использовала любую возможность, чтобы добыть денег, без которых в этом мире просто не выжить. Теперь она жалела каждую копейку, и полноценное питание обеспечивала только Ульяночке. Для себя и мужа покупала самые дешёвые продукты. Варила каши, заправляла их томатным соусом и жареным луком, разливала «жидкий» чай без сахара.
Дом очень скоро начал выглядеть пустым. В первую очередь Юля продала несколько ценных картин, доставшихся ей в наследство от родителей. Разместила на электронной доске объявлений свою мутоновую шубу, отнесла в скупку всё имевшееся в доме серебро и золото, включая два обручальных колечка. Распродала мебель, кроме самой необходимой. Потом подруга подсказала, и Юля объявила сбор в соцсетях. Ей пришлось пережить много тяжёлых минут. Наряду с людьми, которые писали слова поддержки и присылали небольшие суммы, находились и те, кто не верил молодой женщине. Эти пользователи считали, что Юля просто хочет заработать ан ребенке. Если её дочь действительно так больна, то никакая Германия ей не поможет.
Юлю очень ранили подобные фразы, она плакала, и снова искала утешения у Максима.
У мужа был небольшой бизнес – автомастерская. Конечно, имелся и собственный автомобиль. Юля надеялась, что муж продаст всё это — и машину, и мастерскую. Но Максим сказал, что операция – лишь начало лечения, дочери надо будет восстановиться, потом, возможно, придётся покупать путёвки в санатории. А как потянуть всё это без денег? Лучше уж взять кредит, и выплачивать его потихоньку.
Юля заметила, что Максим всё реже стал бывать дома. Она надеялась, что он тоже подрабатывает, может быть, работает таксистом по ночам. Но денег на счету не прибавлялось. И со временем женщина поняла, что Максима стала просто тяготить домашняя атмосфера. Вся жизнь теперь была сфокусирована на больном ребёнке. Юля или занималась уходом за девочкой, или работала. Ей совсем было не до мужа. Сначала Максим спрашивал, где его чистые вещи? Или – что сегодня на ужин? А потом понял, что это бесполезно.
— Постирай сам свои рубашки! — отмахивалась Юля.
Или просила:
— Пожарь себе и мне яичницу и завари чай.
Она не могла заглянуть Максиму в душу, иначе поняла бы, что он старается абстрагироваться, не тратить нервы. В самом начале, когда Ульяне был поставлен диагноз, он очень жалел дочь, чуть не плакал, глядя на неё. Его злила собственная беспомощность. Ну, что он может сделать в этом случае? Дать Уле другое сердце – не в его власти.
И естественное чувство самосохранения подсказало ему особую линию поведения. Вместо того чтобы любой ценой зарабатывать деньги, он стал пропадать у друзей. А потом один из приятелей познакомил его с женщиной. Она была не такой уж юной, но очень приятной внешности, жила в другом районе города. Как-то она попросила Максима о небольшой услуге – она купила кондиционер, не сможет ли он привезти его к ней домой?
Максиму очень понравилась квартира Любы. Однокомнатная, но обставлена с большим вкусом. Комната разгорожена изящной ширмой на две части – у двери «гостиная», с мягким уголком и телевизором, у окна «спальня» с широкой арабской кроватью. Балкон же и вовсе превращён в настоящую оранжерею.
Люба угостила Максима вкусным ужином. Это было тем более приятно, ведь дома он питался теперь кое-как. А здесь закуски и горячие блюда хорошо пошли под французское красное вино и марочный коньяк. Потом Люба предложила устроить себе маленький «выходной», посмотреть кино.
— Если ты придёшь домой не злой и усталый, а в хорошем настроении, то и жене, поверь, будет полегче,— сказала она.
Они вдвоём посмотрели захватывающий триллер, выпили кофе с ликёром, и Максим отправился домой на такси. Сказал, что до следующего вечера оставит свою машину на стоянке возле дома Любы.
Юля в тот раз ничего не заметила – Максим нередко задерживался на работе. Но, начиная с этого вечера, он уже не возвращался домой рано. Со временем Люба убедила его, что вовсе не обязательно из кожи вон лезть, отправлять дочь в заграничную клинику.
— Поверь, наши врачи не хуже. И операцию твоей дочери должны сделать бесплатно. Это просто сейчас мода такая, лечиться где угодно, но не в России. На самом деле это просто глупо!
И Максим ей поверил. При этом он знал Юлю, понимал, что она не откажется от своего плана, переубедить её не удастся. Тогда он пошёл ва-банк. Тайком снял все деньги с карточки, купил две путёвки в Таиланд, и пригласил Любу составить ему компанию.
— А как ты объяснишь это жене? — спросила новая подруга.
— Наверное… я к ней уже не вернусь, — подумав, ответил Максим.
В этот день Юля водила дочку в поликлинику, там пришлось провести несколько часов. Нужно было посетить терапевта и несколько узких специалистов, везде очереди. Юля и Ульяна вернулись домой уставшие. У женщины даже не было сил готовить ужин. Она собиралась сварить пельмени, которые по дороге купила в магазине.
Однако дом встретил обеих непривычной тишиной. И казалось, в нём чего-то недостаёт. Юля поняла не сразу. Из маленькой прихожей исчезла обувь Максима, на вешалке больше не висели его куртки. Когда же женщина сообразила, в чём тут дело, она быстро прошла в комнату, распахнула дверцы шкафа. Точно – вещей не было...