Президент Беларуси анонсировал крупную российскую операцию в направлении Харькова, а также, возможно, Одессы. Пока тяжелая техника стекается в Ростов по трассе «Дон», где совсем недавно в обратную сторону проходил «Вагнер», Украина лихорадочно ищет резервы.
О том, что происходит в тылах и в головах ВСУ после провала контранступа — пишет политолог Андрей Лазуткин.
Идиоты и воры у власти вместо решения проблем снимают мотивирующие ролики. К середине августа в контрнаступ были брошены последние кадровые резервы ВСУ, которые берегли на случай прорыва и которые теперь сгорают на линии российской обороны. Это значит, что если война продолжится, к следующей летней кампании Украине придется проводить всеобщую мобилизацию.
Людям об этом прямо не говорят, но для выполнения масштабной задачи Зеленский недавно заменил руководство территориальных центров комплектования — аналога наших военкоматов. Прежних военкомов сняли под предлогом борьбы с коррупцией — они действительно сидели жирно и здорово насосались денег. По повесткам брали всех подряд, но потом, по удивительному совпадению, в строю оказывалась исключительно сельская молодежь из бедных семей, которая не могла откупиться. Дальше в каждое село поехали гробы, и, чтобы успокоить общество, офис Зеленского начал снимать мотивирующие ролики с говорящими слоганами а-ля «страх это нормально». Для умных людей это сигнал, что качественных изменений в призыве и подготовке военнослужащих не будет, добровольцы кончились, а всем остальным придется «преодолевать страх».
Инструкторы из НАТО — миф
Вопреки расхожему мнению, никакой особой подготовки (а тем более специальной натовской) на Украине нет и близко. Тем, кто имел опыт военной службы, рекомендуют изучать видео в интернете. В основном это касается общей информации: медицины, окапывания, связи, маскировки, овладения личным оружием. Если всему этому учить с нуля, нужно минимум полгода, и никаких специальных курсов для людей без опыта воинской службы на Украине нет. То, что дает НАТО за рубежом — это общевойсковая подготовка, а каких-либо базовых программ обучения по новым реалиям войны тоже пока не разработали. Поэтому полезные навыки черпают в интернете или передают из уст в уста. Но, опять же, попробуйте на гражданке починить машину или сложить стену, руководствуясь только примерами в интернете. Мягко говоря, получится не у каждого.
Второй важный момент — это экипировка, без которой опыт не имеет значения. Наиболее ушлые идут добровольцами в структуры, типа «Азова», у которых собственные каналы снабжения, но туда большой конкурс и берут лучших по физической подготовке и самых мотивированных отморозков. Во всех остальных случаях экипировку надо покупать за свой счет, либо скидывать свою банковскую карту волонтерам, то есть попрошайничать. Комиссия «волонтеров» составляет примерно 50%, и то, если речь идет о раскрученном подразделении, где бойцы могут поднять медийную огласку, что волонтеры воруют слишком много. В остальных случаях деньги идут непонятно кому и непонятно куда. Есть и случаи, когда «кидают» целые подразделения, а купленная на сборы техника, типа внедорожника, успешно выполняет задачи в Киеве, возит самого волонтера и на фронт не торопится.
Понятно, что если призван молодой человек, который не смог откупиться, то и покупать экипировку ему будет не за что. Однако если в начале войны разовой откуп от патруля стоил от 100 у.е., откуп от комиссии — 3-5 тысяч, сбежать в Европу можно было от тысячи долларов, то потом гайки закрутили, взятки стали брать только у проверенных людей, и одновременно развелось огромное количество мошенников, которые берут деньги, но потом обманывают.
Схемы выезда из страны самые разные: это липовая справка о якобы учебе в европейском вузе, фиктивные браки (искали многодетных матерей-одиночек или усыновляли детей), сопровождение инвалида за границу, включение в базу водителей-волонтеров (им можно беспрепятственно пересекать кордон), а также нелегальный переход с проводником.
Если же оставаться в стране, то есть вариант устроиться на оборонный завод, где дают бронь, например, токари и слесари спокойно пересидели мобилизацию. Либо пойти в забой в шахту или на любое энергетическое предприятие. Конечно, есть риск, что по вашему объекту прилетит российская ракета, но отсюда и льготы. Более блатной вариант, особенно для имеющих юридическое образование (в основном это дети начальников средней руки) — самому устроиться при военкомате и участвовать в мобилизационных мероприятиях, то есть в отлове. Однако от всеобщей мобилизации все перечисленное не спасет.
Сколько стоит смерть
В таблице мартовские цифры довольствия сухопутных войск ВСУ — перед контранступом деньги перераспределили, стали платить в 2 раза меньше в тылу, и больше — на передовой. В тылу боец получает примерно 20 тысяч гривен (500 долларов), во время участия в боевых действиях — 120 тысяч (3200 у.е.) С учетом огромных потерь, именно столько стоит жизнь украинца в современной войне. Американцы могли бы платить и больше, но, видимо, есть какой-то расчетный процент потерь, исходя из которого закладываются выплаты. Но если вы думаете, что на фронте можно не только остаться в живых, но заработать, то, во-первых, «боевые» выплачивают не всем, а как повезет, во-вторых, все средства тут же тратятся на покупку нового снаряжения.
Кроме того, вся украинская армия воюет в кредит — более 70% государственного бюджета формируют внешние поступления, из которых и оплачиваются боевые действия. Самостоятельно Украина не продержалась бы и месяца чисто экономически, на что, похоже, был российский расчет в феврале-марте 2022 года.
А теперь представьте, что вы попали в такое подразделение, набранное по принципу «отловили — обучили в интернете». Даже если вы весь из себя Рэмбо или кадровый военный, то ваше выживание все равно зависит от действий коллег по опасному бизнесу. И если вы всему научились, нашли деньги и купили снаряжение, то безграмотность сослуживцев все равно даст о себе знать при выполнении задания. Приятным бонусом идет массовое употребление алкоголя и наркотиков — понятно, что в боевых подразделениях не все такие, но люди приходят такими с гражданки, и это распространенное явление, которое приводит к росту потерь и уничтожению военного имущества.
Что говорят отцы-командиры?
Под контрнаступ Рада специально приняла закон №8271 согласно которому офицеров фактически вывели из-под ответственности за потерю личного состава, плохое планирование операций, обеспечение, обучение и управление (суд теперь может назначить любое наказание ниже минимума за такого рода воинские преступления). Тем же законом введены драконовские меры для отказников, не выполняющих приказ. Раньше в законодательстве был пробел, например, отказник мог заплатить штраф, размер которого составлял до десяти процентов боевых выплат (на практике просто вывозили в соседнее село и держали на подвале), а теперь им всем дают реальные сроки. То есть, с одной стороны, власть развязывает руки кадровой армии, а с другой стороны, специально устрашает мобилизованных.
В итоге, если в украинской пропаганде солдат показывают героями, то на фронте отношение к ним, как к скоту. Офицеры ставят заведомо невыполнимые задачи, для решения которых не хватает сил и средств, что оборачивается огромными потерями, за которые потом никто не несет ответственности.
Теперь этих прекрасных офицеров с фронта отправили на ротацию: проводить отлов в территориальных центрах комплектования вместо коррупционеров. Но, скорее всего, произойдет просто передел коррупционного рынка — потому что система устроена так, что жизнь и смерть человека зависит от действий патруля на улице или от личного решения военкома. Деньги вам понесут сами, кем бы вы ни были, хоть святым Петром.
Мобилизация путем удара в печень
Однако есть и плюсы: воровать можно не только на оружии, форме, продовольствии, но и на информационных кампаниях. После того, как западные партнеры дали отмашку критиковать контрнаступ, Минобороны Украины начало медийную кампанию «с человеческим лицом» под названием «Тяжело, но стоит». Тема кампании — страх мобилизации, который нужно преодолеть. В агитационных видео проводятся параллели с детскими страхами сельского населения — типа боязни большой собаки или страха утонуть в реке, а потом герой ролика их мужественно преодолевает, вырастает и вступает в ВСУ.
По роликам четко видно, что целевая аудитория такой пропаганды — не взрослые мужики, а сельская молодежь допризывного возраста, дети. Значит, есть расчет, что война продлится еще год-два, и альтернативой всеобщей мобилизации может быть только выгребание подрастающего мобресурса из села. Поэтому сегодня ты боишься большой собаки, а завтра не будешь боятся русских, это одно и то же.
Конечно, одновременно происходит и отмыв денег, которые расходуются на статьи военной пропаганды, например, через подряды частным пиар-компаниям. Фишка в том, что продовольствие или форменная куртка имеют фиксированную стоимость, и рано или поздно станет понятно, насколько их цена завышена. А вот ролик в интернете может стоит и 1000 долларов, а может и 10 000, на нем это не написано. Что порождает совершенно чудовищные размеры коррупции в медиасфере.
Однако дело не только в том, что люди чего-то боятся. На них разлагающе действует не сама мобилизация, а когда честные военкомы строят дома в Испании за 4 миллиона долларов (как военком Одессы Евгений Борисов) или, когда дети украинских чиновников массово выезжали за рубеж за несколько дней до начала войны (как трое сыновей секретаря СНБО Алексея Данилова).
Но говорить об этом не очень удобно, поэтому официальная причина принудительной мобилизации с ударами по печени — это страх, который всего лишь надо преодолеть.
Вставка
С формальной точки зрения, всеобщая мобилизация была объявлена на Украине с самого начала СВО, когда мужчинам в возрасте от 18 до 60 лет запретили покидать страну. Действует режим военного положения, который продлевается примерно раз в три месяца, но всеобщую мобилизацию изначально планировали проводить в 4 этапа.
На этапе первом брали военнослужащих с боевым опытом в АТО, затем — бывших контрактников (эти категории часто сами шли добровольцами), затем призывались выпускники военных кафедр и лица без физических и возрастных ограничений. Все эти этапы пройдены, и впереди последний, четвертый этап, когда привлекается так называемый общественный резерв, то есть все граждане страны без возрастных и физических ограничений. Собственно, это и есть всеобщая мобилизация.
Официальные звоночки уже пошли. 23 августа, выступая на форме «Крымская платформа», Зеленский заявил: «Скажу откровенно, военные ко мне обратились, чтобы дать возможность больше мобилизовать». Ранее в начале августа была презентована женская летняя полевая форма и начата закупка женских бронежилетов. Понятно, что массово женщин на фронт не отправят, но привлекут к выполнению административных или хозяйственных задач, чтобы освободить мужские руки. Вместе с тем, по данным Минобороны Украины, около 42 тысяч женщин уже проходит службу в ВСУ, из них 5 тысяч непосредственно в зоне боевых действий.
По разным данным, у Украины сейчас осталось от шести до восьми бригад, которые принимают участие в контрнаступе в качестве резерва. Но насколько численность резерва соответствует заявленной, неизвестно. Большая часть бригад несла потери и проходила ротацию, т.е. реальный оставшийся резерв может быть от 20 до 40 тысяч бойцов.
Примерно в середине августа Forbes писал, что ВСУ отправили в бой одну из последних резервных бригад, подготовленную для наступления на юге. Это 82-я десантно-штурмовая бригада численностью около 2000 человек, оснащённая западными боевыми машинами «мардер», «страйкер» и британскими танками «челленджер», которые перебросили в район села Работино, чтобы попытаться развить успех и прорвать фронта. Это самая западная точка украинского наступления в Запорожье, видимо, туда и попробуют нанести основной удар в рамках «контрнаступа».
Но дальнейшие перспективы туманны. Около 11 миллионов человек выехало из страны, а внутри остались преимущественно женщины, пенсионеры и дети. Есть подозрение, что само украинское руководство точно не знает, какой у него остался мобилизационный ресурс, и поэтому страхуется с помощью непопулярных драконовских мер.
Что касается планов России, то в войска массово поступает новая техника, но пока свежие подразделения не введены в действие и накапливаются в районе Ростова. Специалисты говорят о возможной операции на севере Украины, но, так или иначе, ВСУ не рискуют наступать на Энергодар, чего опасались русские, и не могут задействовать на южном направлении все оставшиеся у них резервы. Из-за этого украинские войска, фактически, топчутся на месте и нигде не могут развить успех.
В остальном, как отмечал Президент во время недавнего интервью, Россия имеет на порядок больше ресурсов, людских и материальных. Никакое западное снабжение «с колес» не заменит собственную промышленную базу, а люди начинают банально заканчиваться. Неудачный «контрнаступ» сильно приблизил развязку СВО, но пока никому не ясно, какой она будет — военной или дипломатической.
Текст: Андрей Лазуткин
Фото: Global Look Press и из открытых интернет-источников