Из груды скользких карасей с ясным взглядом печально-недоумевающих глаз она выбрала четырех самых больших и толстеньких. Соскребла чешую. Затем, воткнув острый конец узкого ребристого ножа в дырочку, ловко вспарывала брюшки и вытряхивала внутренности в полиэтиленовый мешочек.
– Этот еще живой. Даже жалко, – рука с ножом задержалась в воздухе. Олеся через плечо посмотрела на Люду, которая резала овощи для салата.
– Судьба у них такая, – равнодушно отозвалась Люда, ссыпая ломтики красного помидора в салатницу. – Вот коров жалко, потому что в них столько заботы вкладываешь. И они настолько человеку доверяют, что, когда их ведут на бойню, покорно идут за ним, грустно взмахивая длинными ресницами. Вот где сердце разрывается…
Ноябрьский вечер невнятно серел за окном. Вроде еще светло, но воздух на кухне и все предметы как бы покрылись серым налетом. Были те минуты, когда свет включать рано, в то же время вроде пора.
Когда-то они работали на одном заводе: Олеся – в проектном отделе, Люда – наладчиком станков. Обе были активными общественницами, вместе участвовали в спортивных соревнованиях. Но в начале 90-х годов в оборонке начались проблемы – зарплату задерживали, сбыта большей части продукции не было. Обе попали под сокращение. Так они потеряли друг друга из виду. В те года каждый выживал как мог. Люда понемногу продавала заводские акции. Потом ее единственная дочь удачно устроилась на работу в иностранную фирму. И потихоньку благосостояние приумножалось: свою однушку она обменяла на двушку, а рядом в строящемся доме приобрела квартиру для дочери.
А Олеся огляделась вокруг, решила, что жизнь дает ей шанс работать не просто за хлеб с маслом, а еще и с икрой. Начала челночничать. Она быстро обнаружила в себе коммерческую жилку. Когда рынок насытился вещами, переключилась на продукты питания. Сейчас у нее несколько точек по продаже рыбы. Они встретились случайно в торговом центре. Разговорились. Узнав, что у Люды день рождения, Олеся собрала в пакет карасей, они купили овощей и отправились к имениннице.
– Знаешь, меня всегда удивляет гармония в природе, – Люда подняла половинку бокастого красного помидора. – Смотри, как расположены семена: ровно по дуге почти на равном расстоянии. Или вот огурец, какая симметрия во всем.
– Да, – оживилась Олеся, повернув к ней свое миловидное лицо с глазами красивого болотного цвета и ямочкой на решительном подбородке. – Я тоже всегда поражаюсь этому. Вот карась целый: аккуратненький, небольшой. А как начнешь его поедать, косточки в такую кучу вырастают, что думаешь: как же все это так рационально было уложено природой в небольшой организм.
– Да, – задумчиво ответила Люда. – Жаль, нет этой гармонии в человеческой природе. – Она немного запнулась, но весело продолжила, вытирая руки: – Ну все. Можно садиться за стол. Рыба теперь сама в духовке «дойдет».
Стол, покрытый клеенкой оливкового цвета на фоне оранжевых обоев, превратился в натюрморт, достойный кисти художника: в прозрачном салатнике весело толпились ярко-зеленые огурцы с рубиновыми ломтиками помидоров. Между ними невозмутимо лежали белоснежные луковые кольца. Вредная соль затаенно впиталась в овощи. Зато черные пылинки черного перца озорно нежились на ломтиках овощей, которые, с наслаждением впитывая в себя оливковое масло, лоснились и вызывали неудержимый аппетит. Тарелки из модного когда-то немецкого сервиза «Мадонна», столовые приборы, вино в бутылке, фужеры, светло-желтый нарезанный сыр – все это перламутрово заблестело в лучах вдруг прорвавшегося из окна солнечного луча.
– Ну что, за твое рождение, – Олеся подняла бокал с мгновенно заволновавшимся бордовым вином.
Салат перекочевывал в тарелки и быстро убывал.
– А что ты вдруг заговорила о человеческой природе. Там с организмом такая же красивая история, как и у животных, – посмеиваясь, сказала Олеся.
Голубые глаза Люды повлажнели.
– Я имела в виду человеческие отношения. Грустно, когда любимый человек предает.
– Ах, ты об этом.
Люда встала, нагнулась к духовке, вытащила противень. Она переложила в плоскую тарелку загорелых рыбешек с выпученными бельмами вместо глаз, поставила на стол. Включила свет.
– Хорошая у тебя фигура, – похвалила Олеся. – Продолжаешь спортом заниматься?
– Да так, для себя. С девчонками на лыжах ходим, со скандинавскими палками шагаем. В общем, на пенсии не скучаю. А у тебя как?
– Я по утрам бегаю. Потом на работе целыми днями ношусь: у меня несколько точек. Вот недавно здесь арендовала помещение, где мы с тобой встретились. Если хочешь, могу тебя взять продавцом.
– Нет, я не хочу работать. Вообще не хочу.
– Так что у тебя случилось?
Люда разлила вино по бокалам.
– Ты помнишь, наверно, я развелась с мужем давно, дочка маленькая была. Одна ее поднимала. Сейчас она в Бразилии работает в нефтяной компании. Знаешь, я к ней летаю, а ее фирма оплачивает мне билеты. Представляешь? Так вот. Как-то после двадцатилетней разлуки заявляется бывший муж и требует раздела квартиры. Не буду рассказывать, что я пережила. Двухкомнатную квартиру пришлось продать, отдать ему часть денег. Так я оказалась в однушке. Но сейчас, благодаря дочери, я буду менять квартиру на двухкомнатную. Но я не об этом хотела сказать.
Они отпили вино. Вечер за окном полностью почернел и одновременно искрился желтыми звездами окон соседнего дома.
– Год назад встретила мужчину. Такой интеллигентный, умный. И я подумала: вдруг это мое счастье на старости лет. Одиночество ведь утомляет, угнетает. Стали жить вместе. Он так настрадался в той семье: жена была жадная, не давала денег на обеды, все время дергала – то в театры, то на концерты. А человеку, может, покоя и семейного уюта хочется. Я ничего от него не требовала. Вот лежит он на диване, и мне ничего от него не надо. Лишь бы был здесь, со мной рядом. Просто был со мной.
Люда сглотнула комок в горле, отпила вина.
– Все вроде нормально было. А месяца два назад заговорил о прописке. Я ему сказала, что квартира останется моей единственной дочери. Но он нет-нет заговаривал об этом. А неделю назад собрал вещи, сказал, что его любовница готова прописать у себя. И ушел... Да ты ешь. Давай еще выпьем.
Под окном коротко взвыла сигнализация. И снова установилась тишина. Мерно тикал будильник. Они взялись за карасей. Но это были уже не рыбки, а еда. И еда эта была вкусной.
– Что-то грустный день рождения получается, – Люда встала и начала готовить чай. – У тебя-то как дела?
– Да почти так же «весело», как у тебя, – усмехнулась Олеся и достала из ящика стола маленькие ложки. – Пять лет назад встретила однокурсника, вспомнили студенческую влюбленность, стали жить вместе. Все было нормально. Но полтора года назад, помнишь, в торговом центре у Дворца спорта был пожар? Для меня это была катастрофа. На мне повисли долги за пропавший товар, ипотека. Через две недели после этого муж ушел от меня. Не то чтобы вот так собрал вещи и отчалил. Просто он повел себя так, что я не выдержала и выгнала его. Такое предательство трудно простить. Но я выстояла. Все у меня потом нормально пошло: выкарабкалась, долги закрыла, еще магазин открыла. И он вдруг появился на пороге. Ну, думаю, ладно. Я как раз взяла тур по святым местам, поехали вместе. И в какой-то момент я вдруг посмотрела на него другими глазами. Шикарная квартира в центре – мной куплена, крутая тачка – моя, все расходы на поездки, продукты, билеты, вещи – это все на мои деньги. Как плита между нами упала. Я поняла, что все эти годы со мной жил потребитель, от которого я не видела помощи ни в бизнесе, ни в моральном плане. Так зачем я должна прощать ему его предательство? Потом стала встречаться с давним поклонником (он большой чиновник, много помогал мне в решении вопросов). Стою я как-то в церкви и вдруг осознаю, что вторгаюсь в чужую семейную жизнь. Я – третья сторона треугольника, не первая, не вторая. Зачем мне это? Разве мне плохо одной?
– Вообще-то, надо, чтоб рядом был надежный человек.
– Конечно. Но мне хочется, чтоб меня полюбили такой, какая я есть. Мне не надо помогать в жизни, я со всем справлюсь сама. Но мне нужны теплота, искренность.
– Ну об этом каждая мечтает.
Раздался мелодичный звонок.
– Это соседка, наверно. С работы обещала зайти. Надо добавить овощи в салат.
Люда направилась к входной двери, а Олеся взялась за нож и крупный блестящий помидор.
– Зачем ты пришел? – раздалось от двери.
– Ну как, с днем рождения поздравить, – услышала Олеся игривый мужской голос.
Движимая смутной догадкой, она двинулась к кухонной двери и замерла.
– Это ты? – в недоумении произнесла она.
За полсекунды в ее голове прозвучало «жадная, денег не давала». И со всей силой негодования она повторила:
– Ты?!..
Мясистая половинка помидора, сверкнув дугообразными ровными вкраплениями крохотных семян, с жирным плеском шмякнулась на красно-коричневый деревянный пол.
Оригинал публикации находится на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Фирдауса Хазипова
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.
