В 1987 году врачи муниципальных больниц города Сент-Габриэль, который находится в штате Луизиана, столкнулись с беспрецедентным ростом случаев рака. Для региона, который раньше был одним из лидеров разве что по респираторным заболеваниям, увеличение статистики по раку было неожиданным. Тогда врачи списали это на статистические погрешности, но продолжили наблюдать за ситуацией. Примерно в то же время с аналогичной картиной столкнулись и врачи городов по соседству с Сент-Габриэлем.
По странному стечению обстоятельств эти города располагались вдоль реки Миссисипи, в местности, которую давно облюбовали владельцы нефтеперерабатывающих предприятий и заводов по производству химикатов. Вскоре этот 130-километровый участок между Новым Орлеаном и Батон Руж получит прозвище “Аллея рака”.
Начало XX века в штате Луизиана был встречено с оптимизмом. Именно в этом штате, в котором выращивали только хлопок, в августе 1901, началась коммерческая добыча нефти. В 1902 году было найдено еще одно месторождение, неподалеку от местечка Энс-ла-Бьютт. Таким образом, уже спустя каких-то 20 лет Луизиана производила 35,3 миллиона баррелей нефти или 8% всей нефтедобычи США.
Но 1929 год ознаменовался одним из крупнейших мировых экономических кризисов, вошедшим в историю под названием “Великая депрессия”. Он не обошел стороной и Луизиану. Местные нефтяные магнаты были вынуждены закрыть ряд производств, что привело к росту безработицы. Региону угрожал экономический и социальный коллапс. В надежде остановить это, правительство штата пошло на беспрецедентный шаг, последствия которого сполна смогли оценить и почувствовать на себе лишь потомки. Правительство штата предоставило нефтяным магнатам огромные льготы по покупке земли для строительства на ней заводов и даже согласилось на существенное снижение суммы поступающих от них налогов в местную казну. Это мера была вынужденной, но она позволила региону сохранить столь важную для нее нефтедобычу.
Таким образом, к началу 1980-х годов на 137-километровом участке пути между Батон-Руж и Новым Орлеаном оказались сосредоточены около 200 крупных предприятий, на которые до сих пор приходится порядка 25% всей нефтехимической промышленности США. Этот бизнес приносил огромные доходы своим владельцам, чего, впрочем, уже нельзя было сказать о местных жителях.
Приход Сент-Джеймс, один из тех, где в 1987 году впервые обратили внимание на рост раковых заболеваний, на 48,8 % состоял из афроамериканцев. Обитатели этого прихода не могли похвастать высоким уровнем жизни. Луизиана к тому времени стала таким местом, в котором было удобно зарабатывать деньги, но не жить. Рост нефтеперерабатывающих предприятий привел к значительному ухудшению условий для жизни. Люди с соответствующим доходом стремились переехать вглубь штата, поэтому оставались на старых местах лишь те, кто не мог переехать в силу возраста, либо попросту не имели на это средств. Конечно, нельзя сказать, что люди, которые оставались там жить, были предоставлены сами себе. Это не так - на территории штата действовали специальные программы федерального правительства по здравоохранению, агентство по защите окружающей среды постоянно контактировало с руководством местных заводов. Но общий уровень жизни в регионе был существенно ниже, чем в соседних, в силу наличия огромного количества вредных производств.
Национальные институты онкологии, как правило, весьма осторожно говорят о возникновении так называемых “кластеров рака”. Кластер рака или, как еще его называют, онкологический кластер - это ситуация, при которой большое количество раковых заболеваний возникает примерно в один период времени у группы людей, объединенных проживанием на одной территории или схожим видом деятельности. Но в одном ученые единогласны - подобные ситуации встречаются крайне редко. Впрочем, даже несмотря на то, что рак - к сожалению, довольно распространенное заболевание, случаи его возникновения поддаются классификации.
Такие исследования были проведены и в Луизиане. Одно из самых крупных исследований было представлено в 2000 году, на основе наблюдений, собранных за последние 30 лет. Оно показало, что процент раковых заболеваний у обитателей Раковой аллеи не выше, чем у других жителей штата. Более того - этот процент даже несколько ниже, чем у представителей аналогичной возрастной группы в другой части штата.
Впрочем, результаты данной работы не должны восприниматься как истина в последней инстанции. Уже тогда некоторые ученые обращали внимание на то, что при проведении этого исследования игнорировались некоторые группы населения, а часть онкобольных и вовсе оказалась за бортом исследования как “невалидная”. Пресса и вовсе смогла проследить связь между этим исследованием и компанией Shell Oil - одним из мастодонтов нефтеперерабатывающей промышленности и, по совместительству, одного из крупнейших работодателей региона. В прессу просочились факты, свидетельствующие о том, что данное исследование было частично профинансировано представителями этой компании.
Однако ряд других исследователей напрямую указывает на взаимосвязь между развитием рака и непосредственным проживанием рядом с этими заводами. Так, в 2018 году были собраны данные о том, что у тех жителей, которые проживают в радиусе 1,5 мили от завода Denka, распространенность рака выше на целых 44% процента, чем у жителей страны в целом. Но эти факты не признаны достоверными: при сборе информации исследователи использовали не официальные медицинские источники - данные из больниц, выписки из карт - а отталкивались от свидетельств местных жителей, которые ссылались на свои воспоминания. “Да, я помню, в 70-е у меня был коллега, мы жили по соседству и потом он умер. Кажется, от рака” - примерно так звучали большинство доказательств. Фраза “врет, как очевидец” заиграла новыми красками.
Не стоит забывать о приписываемых британскому публицисту XVIII века, Томасу Даннингу, словах о том, что “нет такого преступления, на которое отказался бы пойти капитал ради получения 300 % прибыли”. Крупные корпорации крайне заинтересованы в покупке дешевых земель с наименее строгими а то и вовсе отсутствующими экологическими нормами. А местные власти, в надежде заманить на свою территорию те самые корпорации, сознательно устанавливают свои экологические стандарты ниже общедопустимых уровней. В случае с Аллеей рака ситуация еще более нелепа - федеральное правительство в надежде вдохнуть в регион новую жизнь в несколько раз снизило налоги для тех корпораций, которые согласились разместить там свои производства. Таким образом, в местный бюджет налоги практически не поступают, и сложилась ситуация, в которой лишь один настоящий выгодополучатель - корпорация. А размещение производств с токсичными отходами делает стоимость земли еще меньшей.
Корпорации часто прибегают к обману - они ссылаются на то, что, к примеру, вредное предприятие по переработке отходов будет построено там, где существует наименьший риск для населения. Используется аргумент о том, что при низких эксплуатационных расходах нового предприятия будут оставаться средства на улучшение жизни местного населения. Но, как показывает практика, эти радужные картины будущего не имеют ничего общего с действительностью.
Основная проблема заключалась в том, что малообеспеченные слои населения не имели практически никаких рычагов политического давления. К делу начали подключаться политические активисты.
Еще в 1970-е годы, до появления термина “экологический расизм”, знаменитые “Черные пантеры” обращали внимание на проблему замусоренности черных кварталов, организовывали протесты против загрязнения окружающей среды. Пуэрториканская организация Young Lords стремилась привлечь внимание общественности к проблеме токсичных отходов. А еще раньше, в 1967 году, на улицах Хьюстона вспыхнули беспорядки, которые были устроены местными афроамериканцами в знак протеста против размещения в их квартале городской мусорной свалки - те беспорядки даже привели к человеческим жертвам, тогда погибло 2 человека. Эти группы (за исключением “Черных пантер”) были малочисленны и не могли в те годы сильно повлиять на общественное мнение, но их вполне можно считать предшественниками более крупных движений направленных против экологического расизма.
Дело в том, что неблагополучные слои населения и этнические меньшинства в таких штатах попросту исключены исключены из местной политики и общественной жизни. Члены этих общин лишены голоса. Поэтому один из основных методов борьбы заключается в вовлечении представителей таких слоев политическую жизнь общества. Исследования показали интересную закономерность - участие афроамериканских общин в политической жизни напрямую коррелирует с уменьшением рисков для здоровья и смертности. Необходим постоянный публичный диалог между представителями неблагополучных общин и местных политиков, встречи с представителями компаний. Влияние оказывает и пресса - компетентное освещение таких проблем повышает уровень осведомленности среди общественности.
Впрочем, обитателям 137-километровой аллеи сейчас вряд ли до проблем связанных с установкой ветрогенераторов. Место, в котором им приходится жить, можно по праву назвать зоной бедствия. К многочисленным бедам местных жителей можно отнести и географическое соседство с таким непредсказуемым и опасным Мексиканским заливом, в районе которого часто случаются ураганы. Так, в 2005 году в результате печально известного урагана “Катрина” в водоемы поблизости Нового Орлеана попало более 11 миллионов галлонов нефти, а в 2017 году, из-за последовавших перебоев с подачей электроэнергии (тут “постарался” уже ураган “Харви”) возник пожар на одном из хранилищ, в результате которого на открытом воздухе 3 дня горел газообразный хлор.
Разрушительные последствия, совсем недавно, в 2021 году, принес ураган “Ида”. Так как прогнозируемый “маршрут” урагана проходил как раз через промышленные районы Раковой аллеи, местные заводы, перед угрозой, как тогда казалось, неминуемого уничтожения, принялись в несколько раз больше, чем обычно, выбрасывать в воздух канцерогенные вещества. Ради экономии времени был использован особо вредный для окружающей среды метод “факельного сжигания”. Этот метод, как правило, нежелателен в обычных условиях, но в критических ситуациях его часто используют для того, чтобы быстро избавиться от химикатов, которые сжигаются непосредственно в воздухе. Но маршрут урагана изменился, и промышленные мощности Аллеи практически не пострадали, чего нельзя сказать о домах местных жителей. Таким образом, новый, 2022-й год они встретили не только с разрушенными домами, но и с возросшим уровнем загрязнения воды и воздуха.
Жизнь в непосредственной близости от Аллеи рака влияет даже на менталитет местных жителей. Хохшильд отмечала у этих людей отсутствие жалости к себе, гордость за то, что они могут вынести самые тяжелые испытания. Но еще Хохшильд заметила отсутствие веры в какую-либо политическую волю со стороны государства. Нет, они не считают его злобным Левиафаном, которого интересует только получение прибыли, пусть даже ценой здоровья и жизни местных жителей. В глазах жителей Аллеи рака государство предстает, скорее, беспомощным, легко поддающимся на любые манипуляции со стороны корпораций. Они считают, что государство не в силах им помочь из-за собственной слабости. В Луизиане огромное количество людей, как и в старину, продолжает поддерживать республиканцев. Они с огромной неприязнью относятся к тому, что государство “поддерживает людей, бездельничающих днем и бодрствующих по ночам” , но в то же время они не винят государство в тех масштабах экологической катастрофы, к которым привела его политика на их собственных землях. Эта особенность местного менталитета заслуживает внимания, даже несмотря на то, что свойственна она как раз тем людям, которые могут позволить себе жить вдали от Аллеи.
Несмотря на то, что прошло уже более 150 лет со времен отмены рабства, некоторые исследователи отмечают, что Луизиана во многих аспектах остается тем штатом, где общество организовано по принципам расовой иерархии. По их словам, это можно заметить, даже обратив свой взор на местную нефтехимическую промышленность. Организация этих предприятий во многом похожа на ту, которая использовалась еще до Второй мировой войны, на местных плантациях. Они считают, что нефть, по сути, представляет собой такой же товар, как и хлопок - товар, который необходим всему миру, который требует большого количества частных инвестиций, но который приносит еще большую прибыль, и при этом не требует большого количества квалифицированной рабочей силы или поддержки со стороны государства. А правительство штата, как и 100 лет назад, подчиняется требованиям могущественных частных интересов. Разница лишь в том, если раньше это были владельцы хлопковых плантаций, то теперь их место заняли топ-менеджеры нефтеперерабатывающих корпораций.
Стоит заметить, что местное население добилось некоторых успехов в своей борьбе за существование на этой земле. Так, местная правозащитная организация Diamond подала иск против гиганта газовой промышленности - корпорации Shell, чей завод на протяжении нескольких лет портил жизнь местных жителей токсичными выбросами. Поначалу юристы Shell стремились отделаться малой кровью. Корпорация изъявила желание выкупить дома местных жителей, но предложенные суммы были настолько низкими, что их не хватило бы на покупку нового жилья, не говоря уже о переезде. Но после придания этой ситуации огласке в прессе и ряда протестов, компания согласилась на условия местных жителей и им была выплачена куда более достойная компенсация.
Осенью 2022-го года на юге Луизианы решением суда было отменено 14 разрешений на использование воздуха, благодаря чему на Аллее рака стало меньше на два крупных нефтехимических комплекса. Немалых успехов добилась и правозащитная организация под названием Rise St. James, которая борется с ростом строительства нефтеперерабатывающих заводов на территории округа Сент-Джеймс. Так, благодаря ее деятельности было отменено разрешение на строительство завода по производству пластмасс за 1, 25 млрд долларов, а сейчас она борется с корпорацией Formosa Plastics, мешая ей построить еще более дорогостоящее предприятие.
Людям, которые заинтересованы в продолжении своего нефтяного бизнеса в Луизиане, выгодно уклоняться от ответов на прямые вопросы. Это проявляется не только в лоббировании медицинских исследований с тенденциозными результатами. Так, в последние годы активно муссируется тема урона, который наносится экологии Луизианы во время проведения праздника Марди Гра. Это религиозный праздник, который дословно переводится с французского языка, как “жирный вторник”, особенно пышно справляется именно в Новом Орлеане. Одним из незаменимых ритуалов этого празднества с недавних пор является украшение практически всех приспособленных для этого поверхностей, включая деревья, бусами. И в местной прессе, практически каждый год, после окончания этого праздника, выходят материалы, посвященные тому огромному урону, который эти пластмассовые шарики несут окружающей среде. Подсчитываются суммы, которые придется потратить местным налогоплательщикам на уборку территорий, скрупулезно подсчитывает процент свинца и ртути, который содержится в каждой бусинке и к каким разрушительным последствиям он может привести, если кто-то ее проглотит. Несомненно, последствия этого праздника не самым лучшим образом сказываются на состоянии улиц города, но всерьез рассуждать в данной ситуации о якобы необратимом экологическом уроне - в высшей степени лицемерно.
В мире, где энергоносители с каждым днем становятся только дороже, скорее, приходится рассчитывать лишь на то, что в окрестностях Миссипи перерабатывающих заводов будет становится только больше. Корпорации вложили огромные суммы в строительство комплексов и было бы нелепо рассчитывать на то, что они покинут это место. Но все-таки нынешнее положение дел позволяет смотреть в будущее с осторожным оптимизмом. Если раньше Аллея рака была известна только в пределах США, то теперь об этой проблеме говорят вслух. Ее используют как монету в политических разменах (книга Арли Хоршилл тому яркий пример), но это все-таки лучше, чем полное молчание, которое окружало это место раньше.
Автор - Публий Корнелий