Любите ли вы качественные осмысления греческих мифов, как люблю их я? Проходите, садитесь, пять с плюсом, можно не конспектировать.
Меня тут только одна аннотация зацепила, пройти мимо уже было никак невозможно, даже если б не конкурс. Но конкурс дает удачный пинок все-таки написать пару слов.
Если это транскрипция мифов в новом антураже, то признаемся себе сразу, Крониды тут выбраны для фансервиса (автора или читателя, или того и другого), потому что посредством известной истории умело рассказывается и многое другое.
Если это роман о любви, то, скорей уж, о любви к себе, о поиске той любви в формате самоуважения – ужасно актуальная штука, куда актуальней банальной романтики (потому что новизны в том, что происходит между мужчиной и женщиной, особо не сыщешь, особливо ежели читал больше одного романа за свою жизнь и прожил больше двадцати лет). Не так интересно, выйдет ли Кора замуж (и за кого – за вон того странного блондина? (боже, боже, как я веселилась от точного описания знакомых мифологических ээээ персонажей)), как то, сумеет ли она пережить первый день зимы.
Если это маленькое, хорошенькое космоприключалово, то почему так много этики, эстетики и морали? И даже чуток детектива с маньяками подвезли? (интересную фазу существования и размножения маньяка оставим на совести автора, нежным натурам не зайдет, а я опять цинично повеселилась).
И вот эти все три ветви повествования автор берет и закручивает в сложносочиненный бонсай, который, тем не менее, вполне легок для читательского любования.
Что, если боги Олимпа не сгинули, а до сей поры существуют? Что, если боги Олимпа вообще не вполне боги, а комсостав? Замкнутая система межпланетного корабля как модель вселенной от Олимпа в рубке до Тартара прозекторской в подвале. Греческие мифы, они о чем же, кроме мифов? О культурном контексте и архетипах, и вот именно с этим автор играет изящнейше, заставляя счастливо повизгивать мое чувство прекрасного. Да, конечно, благодаря знанию контекста я о многих поворотах сюжета знала заранее, но это не мешало мне с удовлетворением следить, как оно будет исполнено в тексте. Чувство юмора – у автора огненное чувство юмора. Трогательный патологоанатом Танат Убийца - мой фаворит. Безопасник Гермес Зевсович с крылышками на щиколотках – уииииии! Планета «Мадонна». Не знаю, закладывала ли автор в текст то, что я в нем прочла, но какая прекрасная тут метафорическая (переходящая во вполне вещественную) борьба религий старой и новой.
Благодаря сугубо мифологической личной коллизии – мы же не удивляемся, когда, например, Тезей соблазняет Ариадну? – на само общение М+Ж отвлекаешься не особо. Гораздо интересней вопросы, которые в антураже ставит автор: о ценности жизни живого существа вообще и ее относительной ценности в сравнении со всем населением корабля. Что такое необходимая жертва? В каком количестве ее можно измерить и допустимо ли принести? Считать ли искусственно продуцированное существо абсолютно живым и имеющим равные биологическому человеку права и свободы? Могут ли такие существа иметь сознание и волю? Может ли воля, сознание, самость зародиться в комке клеток?
Это вопросы общей морали и философии. А есть еще вопросы морали личной – персонажей. Героя, который суть воплощенная смерть, носит ее в себе, поэтому одинок и полагает, что таким всегда и останется. Огромной, неряшливой в связях семейки, инцест, инбридинг, мы все тебя любим, но плохо помним тебя в лицо, потому что видим раз в год. Ожесточившейся после гибели дочери матери, пытающейся раз за разом создать дубликат погибшего ребенка – и безжалостно уничтожающей «неудачные» копии, настолько ослепшей от горя, что неспособна разглядеть, когда у нее появляется действительно живое дитя. И героини, которая открывает огромную, безжалостную правду о себе, и пытается присвоить ее, переварить, жить и умереть с этой правдой – ради спокойствия близких ей людей.
Ну и, конечно, тут есть тема, которая личный мой кинк и не могла оставить меня равнодушной: как ощутить себя живой, если чувствуешь себя биороботом с рождения. Это было очень-очень в точку и по больному месту. Человек, который не чувствует себя вполне человеком, у которого нет права быть подлинным человеком, которому это право – быть, жить, ощущать, чувствовать, любить – дает только любовь другого, только внешний взгляд.
Автор не только пересказал античные мифы, автор вполне умеет писать античную трагедию – но удачно финалит ее античной же песнью козлов, когда в пиковой ситуации на выручку героине является весь комсостав корабля в полном блеске. Кульминационную сцену с автоклавом, правда, читать не смогла – взрыднула и пролистнула, очень уж она автору удалась. Да и сцена с явлением Аида Кроновича на балу полна инфернальной мощи.
О стиле и мастерстве исполнения сюжета не буду распространяться – достаточно того, что мне ни разу не захотелось прицепиться к автору с претензиями, что «царь не настоящий». Герои живые, каждый со своим характером, со своими особенностями, разве что Гермес Зевсович чуть-чуть временами смахивал на Локи из совершенно другой оперы.
Любовный ли это роман? Это сильно глубже обычного любовного романа. Но и любовный роман тоже – о любви к самой себе (см.выше).
А теперь пойду перечитаю сцену с автоклавом, теперь-то уже не страшно по второму разу.