Эля не добежала до семиэтажки: чьи-то руки обхватили её за талию и буквально поволокли прочь. Пыль оседала слишком медленно, Элька кашляла, глаза слезились, ничего не было видно, но она зачем-то рвалась вперёд.
- Да хватит уже лягаться! – возмутился Никита. Конечно же, это был он. – Сумасшедшая! Ты о детях подумай, прежде чем так рисковать! Подожди немного, пыль осядет, и мы оценим всю катастрофичность ситуации!
Прежде чем он договорил, из тумана показались трое спасателей, двое из которых несли носилки. Женя была грязная, в застывших пятнах крови и совершенно неподвижная.
- Она жива? – кинулась Эля к спасателям, но её оттеснили врачи скорой помощи, всё это время терпеливо ждавшие за ограждением.
- Жива! – крикнула Карина Андреевна. – Ещё пострадавшие есть? Среди спасателей? – обратилась она к мужчине.
- Пока неясно.
- А кроме Евгении, там был кто-то ещё?
- Тоже неизвестно. Мы у неё спрашивали, а она нам в ответ только: «Помогите, помогите!»
- Мы не ждём, выдвигаемся. Сейчас другая машина придёт.
Мужчина кивнул и снял каску.
Эля посмотрела на Никиту, как будто хотела взглядом передать свои мысли. Говорить сил не было. Что делала Женя в этом аварийном здании? Когда она вернулась и, главное, с кем она вернулась? Где Света? Лёня? Неужели все были там? Но почему же тогда они слышали только Женю? Неужели остальные так и остались в этом доме?
И только один человек мог подтвердить или опровергнуть догадки Эльки. Стефан. Он не стал звонить, а сам появился рядом да так неожиданно, словно из-под земли вырос. И тут же отчитался:
- Женя одна приехала. Сегодня. Её дочь и ваш бывший муж границу не пересекали.
- Любопытно, – пробормотала Элеонора, чувствуя, что с плеч словно сто тонн груза упало, настолько стало легче. «Нельзя жить в вечном напряжении, тревоге. Никогда ещё Тутанию не потрясала такая череда событий! Может, страна тут и ни при чём. Это мои личные события смешались с государственными. Как же я устала!»
Пыль оседала медленно, а для Эльки это время казалось целой вечностью. Постепенно из пыли выходили спасатели, которых она судорожно пересчитывала. Теперь, когда стало известно, что в доме была только Женя, можно было немного выдохнуть. Но расслабляться было рано: хотелось увидеть всех спасателей живыми и невредимыми. Пока из облака пыли вышли не все: не хватало одного, румынского. Сердце сжалось.
Когда пыль осела, Элька увидела, что разбирать почти нечего. Теперь нужно было расчищать завал, осмотреть и, возможно, засыпать подвал, а на этом месте в будущем построить новый элитный дом для молодых специалистов. Удивительно, но даже в состоянии тревоги и усталости, Элька не могла не думать о своей основной работе: спасении Тутании, её будущем и перспективах развития.
- Все живы, – сообщил ей Никита и показал в сторону. Последний спасатель вполне бодро вышел откуда-то сбоку. – Вот, видишь, всё обошлось!
- Только чудом, – тихо ответила Эля. На улице было совсем темно, но вокруг зажгли огромные фонари-прожекторы. Элька даже не заметила, когда это всё делали? Кто здесь свет установил, кто включил? Почему команду дала не она? «И без меня работа делается, – вдруг промелькнула мысль. – И без моих команд принимаются решения». Сейчас она уже могла перевести дыхание и пойти домой, принять душ и лечь спать. Дать отдых усталому телу, не менее усталой голове от тревог и забот очередного дня.
- Элеонора Михайловна, – подошёл к ней Прохор Захарович. Он выглядел каким-то грязным, и Элька с ужасом подумала, что выглядит не лучше. Все они стояли довольно близко к рухнувшему зданию. – Мы можем начать работы по расчистке уже завтра утром. Думаю, за несколько дней справимся. Не такой большой дом был.
Эля медленно кивнула:
- И смету мне занесите с утра.
- Хорошо, – ответил Прохор, кивнул жене, и оба ушли. А Элька смотрела им вслед и думала, каково им всё время быть вместе? Они поженились сразу после школы, вопреки протесту родителей и уже тридцать лет, если не больше, шли рука об руку по жизни. И работали вместе, и дома вместе! Надо же, и не развелись.
- Может, и мы пойдём? – спросил Никита. – Дома Петька, Глаша и Василий волнуются.
- А Ульяна Львовна? – усмехнулась Элька. – Не волнуется?
- Она почти весь день здесь, – ответил Никита. – Там, в соседнем дворе присядет на скамейку, отдохнёт пять минут и обратно, в толпу, ждать каких-то результатов.
- Ей-то это зачем? – удивилась Эля. – Совсем любопытство замучило? Или она так пытается прикрыть своё недавнее отвратительное поведение по отношению к своей семье?
- Зря ты так. Она за тебя переживала, на месте сидеть не могла. Я её пытался домой отправить, она ни в какую.
- Это ты зря думаешь, что Ульяна Львовна из-за меня переживать может, – огрызнулась Эля и показала на руины. – Там, между прочим, очередная пассия её сына была! Мать родной внучки. Так что я на твоём месте с выводами бы не торопилась. Что у неё в голове происходит, мы знать не можем.
Ульяна Львовна ждала их в сторонке, громко обсуждая с подругами-пенсионерками всё происходящее. Увидев Элю, она пустила слезу. «Э, нет. Так быстро мы с тобой точки соприкосновения уже не найдём. И опять тратить годы, чтобы жить в мире и гармонии друг с другом! Как важно думать, прежде чем что-то говорить и делать. Как важно стараться не обидеть людей, с которыми живёшь под одной крышей!» – подумала Элька, но вслух ничего не сказала и даже позволила свекрови её обнять.
Возле дома они наткнулись на Ирину с коляской. Она болтала по телефону и выглядела взволнованной. Даже как-то чересчур.
- Это Лёня, – шепнула она, прикрыв динамик рукой. – Просит денег.
- Уже? – подняла бровь Эл. – И где ты, по его мнению, должна их взять?
Ирина кивнула на Ульяну Львовну и покраснела.
- Вот что, – сказала та строго и вырвала у неё из рук телефон. – Послушай меня, Лёня…
- Мама? – Лёня так громко удивился, что стоящая рядом со свекровью Элька, отчётливо его услышала. – Может, и к лучшему, что ты рядом оказалась. Я попал в беду…
- Знать ничего не хочу! – отрезала Ульяна Львовна. – Выкручивайся сам, как хочешь!
- Мама! У меня мало времени! Меня арестовали, когда я пытался провезти через границу шкатулку Эльки. И они не верят, что она принадлежит мне!
Элька мысленно возмутилась: это её шкатулка! «И правильно, что тебе не верят! На лице же написано: хапуга!»
- Оказывается, в послевоенные годы прошлого столетия она была похищена из какого-то там музея и это собственность Венгрии! Столько лет прошло! Понятно же, что не я её украл! Эта шкатулка входит в какую-то там опись или фонд музейных ценностей и у меня на неё не оказалось декларации. Я так и не понял, что от меня хотят! И теперь мне грозит несколько лет тюрьмы! Мама, срочно пришли мне денег на адвоката! Пусть он меня защитит и докажет, что шкатулка Элькина, вот пусть её и судят! Женя куда-то исчезла. Вот паразитка, бросила меня и слиняла. Мама! Ты только быстрее адвоката найди, самого лучшего. Я тебе сейчас фамилии назову…
Ульяна Львовна нажала на отбой, и первая вошла в подъезд, а Эля переглянулась с Ириной и недоумённо проговорила:
- Я ничего не понимала!
- А я так поняла: шкатулка, которую, как ты говоришь, твоя бабушка купила буквально за копейки, оказалась очень ценной вещицей. Более того, её украли из музея в Венгрии в пятидесятых годах прошлого века. А когда твоя бабушка её купила?
- В девяностых, наверное, – задумчиво произнесла Эля. – Сейчас уже и не вспомнить! Но как такое могло получиться? Бабушка купила её как-то очень дёшево. Она у меня старые вещи не особо любила. Особенно чужие. Испытывала к ним лёгкую брезгливость, как она сама выражалась. Но шкатулка запала ей в душу. Бабуля сказала, что видела в детстве похожую у Орловых.
- Твоя бабушка была знакома с Орловыми?
- Совсем немного, – кивнула Эля. Она отошла от подъезда, устроилась на скамейке. С одной стороны от неё присела Ира, с другой — Никита. Вытянув ноги, Элька продолжила: – Она стояла у истоков Тутании. Государство у нас совсем молодое и до сих пор есть живые свидетели, помнящие последних Орловых.
- А что с ними стало? – спросила Ира.
- Этого доподлинно никто не знает, – сказал Никита. – Ходил слух, что всю семью расстреляли. Но официальных бумаг, подтверждающих это, не найдено. Они просто исчезли! Столько лет прошло, и никто не явился в Тутанию с требованием вернуть им эти территории и ценности, которыми сейчас владеет государство.
- Поговаривали, что они бежали от революции в России, но почему не сюда? – задумчиво произнесла Эля. – Где-то прятались. Здесь их не видели с 1915 года. А бабушка видела их, будучи совсем маленькой девочкой. Она играла во дворе новой усадьбы, пока её мама там кухарничала. Поваром она была.
- Новой усадьбы? – переспросила Ира. – Их здесь две, что ли?
- Было две. Долго объяснять, но сегодня мы, кстати говоря, нашли старую усадьбу. Вернее, её остатки. Бабушка говорила, что её снесли, когда она сама ещё ребёнком была, но уже после исчезновения Орловых. Так получилось, что никто и не вспомнил, где она находилась, да и не искали место раньше. Была и была, всё равно снесли!
- А зачем снесли-то? – спросила Ира.
- Наверное, была в аварийном состоянии, пожал плечами Никита. Эля кивнула, соглашаясь, и рассказала Ире про подвал, их предположения, про рухнувший дом.
Быстро пересказав события дня, Элька задумалась. Ей вдруг захотелось заглянуть в старый подвал, когда его очистят. Прикоснуться к истории.
- О чём я? – растерянно посмотрела на Никиту и Ирину Элька. – Ах да! Шкатулка! Так вот, единственное воспоминание бабушки, сохранившееся со времён Орловых, так это тот день, когда она играла с самодельной куклой во дворе. Бабушка полагает, что ходила она тогда ещё не очень хорошо, потому что помнит, что ползла по ступеням в дом. Она ребёнком была, не думала, что нельзя ей внутрь. А там она видела шкатулку, красивую женщину, всю в украшениях. Всё. И вот когда в начале девяностых мы с ней проходили насквозь какой-то рыночек, она вдруг увидела эту шкатулку и захотела её. Даже несмотря на то, что она была вся чёрная, грязная! Даже мне неприятно было, а я человек не сильно брезгливый. Да и бабушка в перчатках орудовала, пока очищала её. Такая вот история. Удивительно, что это грязная, купленная на задворках рынка шкатулка, оказалась такой ценной!
- Неужели он меня и здесь обманул? – тихо проговорила Ира, на автомате одной рукой качая коляску с Даней. – Наплёл мне про сокровища, а сам ехал за конкретной вещью. За твоей шкатулкой!
- С чего ты это взяла? – спросил Никита. Он заметил, что Эля слегка подрагивает. Ночи в Тутании почти всегда холодные. Сняв с себя лёгкую куртку, он накинул её на плечи Эльки, прижал к себе и уставился на Ирину, ожидая, пока та ответит. Девушка шевелила губами, уставившись в одну точку.
- Ира? – тихо позвала её Эля.
- А? – очнулась она. – Ой, простите! Я вспомнила, как незадолго до того, как мы уехали, я застала Лёню в каком-то странном состоянии. Он что-то смотрел в телефоне и повторял: «Она у неё! Она у неё!» Я тогда ещё приревновала. Не знаю почему. Беременность у меня такая эмоциональная была! Обычно я свои эмоции не показываю. Не люблю этого. Зато за время беременности я всем мозг вынесла! Сейчас даже стыдно.
- И не думай стыдиться, – нахмурилась Эля. – Гормоны! Подумаешь.
- Так он, значит, всё это время искал шкатулку? Твою шкатулку? И что же, он меня планировал бросить или это получилось спонтанно?
- Этот ваш Лёня бежит от ответственности, – презрительно заявил Никита. – Только у него появляются обязательства, как он руки в ноги и бегом прочь!
- Он не наш! – хором воскликнули Ирина с Элей. Они переглянулись, рассмеялись и не сговариваясь направились к подъезду. Пора было идти домой.
***
- Что же вы, Ульяна, не поедете сыну на подмогу? – ехидно спросил Василий. – Позволите ему в тюрьму сесть?
- Позволю, – Ульяна Львовна хотела ответить решительно, уверенно, но голос её дрогнул. Элька представляла, какие чувства сейчас обуревают свекровь! С одной стороны, обиды, с другой, собственный сын. «Не хотела бы я оказаться на её месте, – подумала Эля и даже зажмурилась. – Нет, только не на её месте!»
- Что же так? – продолжил дед Вася. – Разве не жаль вам его? Кровиночка же ваша!
- Перестаньте! – воскликнула Ульяна Львовна. – Жаль! И сердце кровью обливается! Сын мой, какой-никакой, а сын! Но не могу я всегда его защищать! Он и сейчас не мне позвонил, а Ирине! И через неё хотел у меня помощи просить. Вот и подумайте вы все, какое это унижение, что родному сыну проще позвонить жене, которую он бросил, чем матери! И он хотел просить меня через посредников, а не напрямую, перевести ему деньги, нанять адвоката или что там ещё? Знаете ли, это всё не повод для шуток!
Ульяна Львовна практически перешла на ультразвук. Она говорила с трудом, буквально задыхаясь от душащих её слёз, которые она упорно не собиралась демонстрировать перед всеми. А договорив, она буквально вылетела с кухни, не забыв, впрочем, как следует хлопнуть дверью.
- Перебор, – сказала Элька, обращаясь к деду Васе.
- А я в этот раз не пошутить хотел, а уколоть, – ответил он. Эля удивлённо на него уставилась. За все годы она ни разу не видела, чтобы он проявлял реальную агрессию или ненависть к Ульяне Львовне. – Пока Лёня здесь был, она постоянно, по нескольку раз на дню напоминала мне, что я бомж. И это после всего!.. Да я…
Василий тоже буквально задохнулся от душащих его противоречий, встал и отправился в свой закуток в коридоре.
- Мне показалось, или между ними что-то есть? – спросил Никита. – Они так общаются, словно... Муж и жена!
- Мне тоже так показалось, – кивнула Элька. – И не в первый раз. Они часто так подкалывают друг друга, ну, как очень близкие люди. Может, они все эти годы влюблены друг в друга и ирония – это средство, чтобы не сблизиться? Вот и намеренно обижают друг друга, как дети в детском саду!
- А что им мешает?
- Предрассудки, – пожала плечами Элька.
- Странно это слышать от тебя, – заметил Никита, но развивать тему не стал. – Не хочешь себе завтра выходной устроить? Ты похудела, у тебя появились мешки под глазами. Волосы блёклыми стали.
- Что, настолько страшная? – усмехнулась Эля. – Хочу выходной, ещё как хочу! Но не могу. У меня сейчас гость… ой, уже два! Совсем забыла про этого мистера Дэвиса! Он же приехал и что-то от меня хочет!
- Постой, это тот, которому мы бизнес-план готовили? Так, может, он с ответом приехал?
- Мне отказ пришёл в тот же день, когда я план отправила. А сейчас он приехал и ждёт со мной встречи.
- Странно это всё, – нахмурился Никита. – А второй кто?
- А второй… Пока тёмная лошадка. Сама не понимаю, он друг или враг? В любом случае отдыхать сейчас некогда. Ты знаешь, у меня такое чувство, словно я на финишной прямой. И вот я бегу из последних сил, чтобы, наконец, сорвать эту ленту впереди, и начать замедляться, – поделилась Эля.
- А тебе этого хочется? – спросил Никита. – Замедлиться? Выдохнуть?
- Очень хочется. Хочу в горы на недельку. Чтобы без связи, без людей. И пусть будут приключения!
Элька замечталась, положив голову на плечо Никиты и вдруг уснула. Да так крепко, что даже не проснулась, когда он нёс её на руках до кровати, не проснулась, когда он раздевал и укладывал её под одеяло. Она спала и во снах бродила среди елей и сосен, любовалась голубым небом, но избавиться от чувства тревоги, снять напряжение с тела, всё равно не могла. Даже во сне они её преследовали.
Не забывайте поддержать повесть лайком и комментарием!