23 ноября. Наташа со страхом и трепетом ждала этого дня, ждал его и Коломийцев. Они сегодня после обеда шли в больницу к майору Терещенко. После дневного обхода врач дал им десять минут на посещение.
Они робко вошли в палату интенсивной терапии вслед за медсестрой. Игорь в некотором страхе остановился у двери, а Наташа прошла в светлое помещение с высоким окном и села рядом у кровати майора. Он в палате был один. Его широкая кровать с высоко-поднятым изголовьем стояла в середине с левой стороны от двери.
Терещенко лежал с открытыми глазами, укрытый тонким одеялом и тяжело дышал, уголки его чуть припухших губ, были опущены. Когда ребята вошли к нему, он повернул голову и посмотрел на дверь, а потом и на севшую рядом с ним, Наташу. Она вяла его за левую руку и слегка сжала своими тонкими пальчиками его горячую ладонь. Он хотел что-то сказать на это, но видимо, не мог. На щеках был яркий румянец от внутреннего жара, глаза были наполнены влагой с чёрными расширенными зрачками, и казались стеклянными. Наташа держала его руку и ощущала мелкую дрожь в мышцах. Подошёл Игорь и встал у кровати в ногах.
- Саша, тебе полегче? - тихо спросил он. - Мы же чуть с ума все не сошли, так было плохо и страшно за тебя и Славку!
- Он... что с ним? - в страшном напряжении разлепил губы Терещенко.
- Молчи-молчи, тебе нельзя говорить! - чуть ли не выкрикнул Игорь. - Врач не разрешает, а то нас к тебе больше не пустят... Я сам расскажу - Славик жив и с сотрясением мозга находится здесь же, в этой больнице. Там всё нормально и он быстро пойдёт на поправку... Марина сюда приехала, у него каждый день бывает.
Наташа сидела рядом, держала Александра за руку и давилась слезами. Она молча смахивала их с глаз, смотрела на своего начальника и понимала, что ему сейчас не до разговоров, в его глазах стояла боль, поэтому они и наполнялись влагой и зрачки так сильно были расширены. Потом эта дрожь в мышцах, это тоже от боли - он тяжело дышал и молчал. Он терпел эту сильную боль и Наташа это видела и чувствовала, она гладила его по левой руке, которая неизвестно как уцелела в этой чудовищной аварии, а сама не могла больше удержаться, она наклонила голову и, вздрагивая всем телом - заплакала, закрывая глаза ладонью.
Александр повернул к ней голову и вскинул брови, потом пошевелил кистью руки, что была в её ладони, он попытался поглубже вздохнуть, но не получилось и он сильно вздрогнул, напрягаясь всем телом.
- Сашка, ты лежи спокойно и побыстрее поправляйся, а мы ещё придём к тебе, мы, если можно будет, ходить станем каждый день, - взглянув на вошедшую медсестру, сказал Игорь. Когда вышли из палаты, Наташа устремилась по коридору в ординаторскую, она вышла оттуда с лечащим врачом Александра и, проходя с ним к лестнице со слезами на глазах говорила:
- Я же чувствую, что ему сильно больно!.. Неужели нельзя ничего сделать, чтобы как-то облегчить его состояние? Ведь можно же!
Игорь пошёл рядом и взял Наташу под руку, он тоже внимательно слушал ответы врача.
- Можно, но не нужно, - ответил врач. - Там у него в капельнице есть обезболивающие и противовоспалительные лекарства, они мало помогают при его таком состоянии, а сильные средства колоть часто нельзя, не выдержит сердце. Мы такой укол делаем на ночь, чтобы хоть поспал немного... Когда заканчивается его действие, тогда боль возвращается. Но дней через пять, уже станет легче... Нужно немного ещё потерпеть. Он у вас держится молодцом!.. Ничего, девушка - всё будет хорошо, успокойтесь! Эти боли не связаны с какой-то особой патологией, просто переломы дают о себе знать и внутренние зашитые разрывы. Но это уже по медицинской части, что вы в том поймёте, да и не нужно вам лишний раз вдаваться в такие тонкости... Вы сами-то, успокоительное пьёте? Выглядите не очень, я скажу... Не спите, небось, по ночам? - и врач пристально взглянул на Егорову. - Одним словом, отвечу на ваши вопросы девушка тем же - нельзя ему много обезболивающего, часто колоть эти вещества мы ему не можем!
После того, как врач ушёл, они медленно спустились вниз. Наташа взглянула на Игоря, но сказать ничего не смогла. Он понял её состояние, снова подхватил её под руку и повёл на выход.
Они брели по опустевшему и туманному Центральному парку в каком-то смятённом состоянии. Наташа шла в эти мокрые сумерки с непокрытой головой, а Игорь с надвинутой на лоб фуражкой. Всё утро она ждала звонка от Массальской, но его не было. Может быть она уже собирается ехать, или находится в порту? Егорова вскинула глаза на Коломийцева.
- Как ты думаешь, Елена Сергеевна быстро приедет, когда её ждать? - спросила Наташа тихим голоском.
- Никогда, - коротко и жёстко ответил Игорь.
- Почему ты так говоришь?
- Потому что - знаю!.. Не приедет она, можешь не ждать... - он пошёл быстрее по аллее, а потом остановился и повернулся к Наташе. - Она испугалась, что майор больше не поднимется. Что, думаешь она не просчитала такой вариант?
- Ты говоришь очень жестоко, Игорь, - хотела оборвать его Наташа, но он продолжал:
- Погоди, дай сказать... Разве я её обвиняю? Нет, я понимаю, что там у неё на руках ещё и больной отец... И, как тут быть? Она знает, что приедет Надя и Сашу не бросит, а там... Султанов говорил, что нет никого из родни, кто мог бы за отцом ухаживать. Так что, делай выводы сама! - Коломийцев снова медленно пошёл вперёд по длинной и пустой аллее.
Они до Загорянки шли уже молча, каждый думал о своём, а когда пришли их встретил в дверях отец Наташи:
- Тут, ребята такое дело, - начал он. - Надя звонила нам очень взволнованная... Почувствовала недоброе и срочно едет домой уже сегодня, не хочет больше быть в санатории до конца срока, сейчас на автобус садится... Ей Света не могла ничего больше уже сказать, только просила не волноваться, но... Она хотела приехать прямо на работу, Света отговорила и просила быть дома. Она позвонит, как только приедет.
Наташа с Игорем переглянулись.
- Кто её встречает? - спросила Наташа.
- Никто, она позвонит, как только будет дома, я и хотел вас попросить, быть сегодня вечером у неё... Сможете? - Егоров смотрел на ребят, не пропуская их на лестницу.
- Да, но мне очень тяжело это всё... я расплачусь, а это будет некстати, - ответила Наташа. - Игорь пойдёт. Он может рассказать тактичнее и деликатнее, я знаю, - она посмотрела на Коломийцева вопросительно.
- Хорошо, - Егоров попросил их обоих сейчас же зайти к Султанову.
У него в кабинете Игорь получил некоторые указания от полковника, относительно того, что следует сказать сестре Терещенко, а заодно и расспросил ребят, как они сегодня сходили к майору. Наташа молчала, говорил Коломийцев из его слов полковник понял, что хороших новостей относительно состояния майора, ждать ещё рано.
- Его обезболивают с капельницей, но это слабо помогает, вот мы с Наташкой и расстроились, - говорил Игорь, - а теперь она даже к Наде не может идти... Но, я ничего такого его сестре не скажу!
- Игорёк, - попросил его полковник Султанов, - ты когда придёшь к Наде вызови сразу "Скорую помощь". Пусть стоит у дверей подъезда на всякий случай. Объясни им ситуацию, мало ли...
- Да, я понял всё, Евгений Петрович, - Игорь опустил глаза.
- Вот и хорошо... Сразу звони мне оттуда, если что... Думаю, она приедет домой не раньше шести вечера, - Султанов отпустил Коломийцева и приступил к Наташе с вопросами по рабочим делам. Он достал папки с материалами по делу шестой школы и попросил её провести их опись для передачи в прокуратуру.
Наташа выдвинула стул и присела в его кабинете, складывая папки перед собой. А перед глазами всё стояли картины сегодняшнего дня и лицо лечащего врача, который ей доказывал необходимость подождать и потерпеть...
Резко распахнулась дверь, на пороге появился Андрей Жигулин, он вошёл в кабинет и положил на стол перед полковником Султановым результаты последней экспертизы по делу погибшей актрисы Райской.
- Тут в отчёте сказано, - начал он без вступления, даже не взглянув на Егорову, - что в крови найдены продукты распада, уже не значительные, некоего препарата из группы барбитуратов. Это странно, я сделал тут же запрос в районную поликлинику, где наблюдалась эта женщина, там выдали отрицательный результат относительно приёма подобного препарата. Ничего такого, она в последние месяцы не принимала.
Жигулин захлопнул свой блокнот и посмотрел на полковника вопросительно. Султанов снял очки:
- Что же теперь делать? - медленно проговорил он.
- Возбуждаться, конечно же... Тут явно, не всё чисто, - ответил Андрей. - Я бы ещё раз отправил экспертов осмотреть её квартиру после потопа.
- Ладно, иди...
Евгений Петрович позвонил в дежурку и попросил прийти Игоря, пока он был на месте и не ушёл встречать сестру Терещенко.
Когда тот вошёл, Султанов подозвал его к столу и показал результаты экспертизы, принесённой Жигулиным только что.
- Игорёк, ты ничего странного не заметил там в квартире у актрисы? - спросил вкрадчиво полковник.
- Заметил одну деталь... Потом только пришло прозрение, - ответил парень.
- Ну, что?!
- Дверь, помните в ванную, я выбил её и она упала внутрь. А, разве так бывает, чтобы дверь туда внутрь открывалась? Как это? - Игорь недоумённо пожал плечами.
Султанов приподнялся и нервно полез рукой в карман пиджака. Вынул оттуда носовой платок и протёр им свои вспотевшие очки.
- Что это может быть, по твоему? - спросил он у парня.
- Не знаю, но такое вообще не типично для однокомнатных квартир... Я бы, экспертов снова туда послал, мало ли что? - он предложил тоже самое, что и Жигулин.
- Вполне логично, - ответил полковник. - Я сам ещё раз с ними туда поеду. Егорову пока, ничего не докладывайте, - попросил он напоследок и стал собираться на выезд.
Наташа пришла домой после семи часов и отправилась в кухню.
- Приехала Надежда, ты не знаешь? - спросила у неё мама, тут же вошедшая к ней и вставшая в дверях.
- Не знаю, Игорь не звонил ещё перед моим уходом из кабинета, - ответила она и вскинула глаза на мать. - Мама!.. Ему очень больно, Саше... Мама, - она встрепенулась и схватилась за ворот, будто её что-то душило и не давало свободно вздохнуть, - я не хочу чтобы ему было больно, не хочу!..
- Но, что же делать, Наташа? Такие серьёзные ранения у него, вот и отец сказал, что часто обезболивать нельзя, - мама пыталась успокоить дочь, как только могла. - Думаю, надо чтобы кто-то рядом с ним постоянно был. Это уж я знаю по своему собственному опыту... Я, когда пыталась второго родить ребёнка, тебе три годика тогда было... Да, что ты так смотришь? - Светлана Ивановна присела к столу. - Я тогда неудачно упала, полезла дома в антресоль, а мы в бараке ещё жили, ну и не удержалась... Привезли в больницу, выкидыш... Вот тогда после операции у меня тоже сильно всё болело, прямо хоть плач... Срок был уже большой и всё серьёзно... Если бы не отец - он каждый день ходил и сидел рядом со мной. И тогда боль стала проходить, легче становилось, от одного его присутствия. Вот и тут - считаю, что надо постоянно с ним кому-то рядом быть, как только разрешат... Хорошо, что Наденька приедет!
А Надежда в это время уже разговаривала дома с Игорем. Она сидела в своей комнате на диване, слушала не мигая и не отрывая взгляда от Коломийцева, а потом молча встала и пошла в комнату к брату. Постояла с минуту у его кровати, а потом стала заваливаться на неё с посиневшими губами, держа руки у сердца.
Игорь выскочил во двор к стоявшей машине "Скорой". Как и учил его Султанов, он вызвал заранее врачей и сейчас бежал к ним за помощью.
Надежду привели в чувства и уложили в постель, сделав укол успокоительного.
- Кто будет с ней тут ночью, если вы отказываетесь ехать в больницу? - спросил фельдшер у парня.
- Я останусь, больше не кому, - ответил Игорь.
- Вы родственник?
- Да!
- Хорошо, контролируйте пульс и давление... Есть, чем измерять?
Надежда кивнула головой.
- Если что-нибудь пойдёт не так, вызывайте снова нас, - предупредил его врач.
Когда врачи ушли, Игорь прошёл в комнату Александра, где на кровати брата лежала Надя с посиневшими губами и бледным лицом, смотрела в потолок и покачивала головой на подушках. Он сел на уголок постели и потрогал своей ладонью её похолодевшую руку.
- Я останусь и буду с тобой всю ночь, одной тебе нельзя сегодня оставаться, - произнёс он твёрдым и решительным голосом.
- Хорошо, Игорёк... Одна я, и правда, сегодня не смогу... Позвони только домой, скажи там что-нибудь своим родителям, - тихо проговорила она.
- Я им правду скажу, по другому не умею, - и он встал с кровати и пошёл в коридор, чтобы набрать номер своей квартиры. Через несколько секунд она уже слышала разговор:
- Папа, я не приду сегодня ночевать... Нет, не дежурство. У нашего товарища, а я рассказывал тебе, несчастье, а теперь его сестра приехала и одна остаться не может... Я скорую вызывал, остаюсь у неё, нельзя ей одной сегодня быть, плохо ей... Не кому больше, все заняты! - он говорил ровно и без нажима, как взрослый вполне самостоятельный мужчина.
Когда повесил трубку и пришёл в комнату, то улыбался и пожимал плечами:
- Всё в порядке, они не стали возражать... Да, и отцу по большому счёту, всё-равно, лишь бы позвонил и предупредил... Как ты? - он сел снова рядом.
- Вот, Игорёк - после сегодняшней ночи выставит тебе отец завтра утром чемодан за дверь... Куда пойдёшь? - спросила она с улыбкой.
- К тебе, конечно... А там, пусть Сашка меня застрелит, когда из больницы придёт, сопротивляться не стану! - и он с улыбкой покосился на Надежду, а потом опустил голову ей на грудь.
Надежда еле-еле дождалась утра, она всю ночь спала у Игоря головой на коленях, не раздеваясь и не выходя из комнаты брата. Они вместе, как только забрезжил рассвет, стали собираться и вызвали такси.
Надежда вошла в палату, а Игорь остался ждать в коридоре, потому что разрешили сегодня пройти к Александру только его сестре. После утреннего обхода были такие правила. Днём уже возможно было посещение не родственниками, но и то, очень близкими людьми. Она недолго пробыла там, дольше она разговаривала с лечащим врачом, а потом оформляла постоянный пропуск на каждый день.
- Ты поезжай, Игорёк на работу, - просила она, - и большое тебе спасибо, что меня так поддержал... А я останусь тут с ним, в коридоре посижу, а как снова можно будет, войду в палату.
- Может быть, тебе что-то нужно принести, ты скажи, мы всё сделаем, - он взял её руку в свои ладони.
- Ничего не нужно, здесь всё есть... а позавтракаю, я в местной столовой. Тут она не далеко... Иди!
Он пришёл в дежурку, сел рядом с Павловым и взялся за голову. В памяти постоянно возникали её добрые и живые глаза. Надя, Наденька! Какое у тебя красивое имя! Он снова мысленно проживал эту сегодняшнюю ночь: вот они сидят на постели рядом и она кладёт ему голову на колени, а он, прислонившись к подушкам, сидит неподвижно и боится даже шелохнуться, так не хочется спугнуть её покой!.. На столе зазвонил телефон из кабинета Егорова, его просили подняться к нему на второй этаж.
Егоров был в кабинете один. Он нервно ходил вокруг стола и поднял на Игоря свой тяжёлый взгляд, когда тот вошёл:
- Тут Евгений Петрович решил возбуждать дело актрисы, - недовольно начал он. - По результатам экспертизы получается, что ты оказался прав... Эта дверь стояла совсем по другому. Почему после ремонта в квартире она оказалась петлями внутрь, не понятно... Сейчас берёшь Наташу и едете на опрос соседей, тщательный опрос... Может быть что-то на месте и проясниться.
Егоров тяжело вздохнул, ох как не хотелось ему заводить это спорное дело, но факты были настолько очевидны, что скандала в отказе возбуждения можно было ожидать в любой момент при проверке, тем более, что снова обещался приехать Лазарев и очень скоро!
Вечером они докладывали Султанову и сидящему рядом с ним в кабинете Егорову следующее:
- Месяц назад Раиса Викентьева делала ремонт в ванной комнате и коридоре, - докладывал по делу Игорь Коломийцев, - по показаниям соседей из квартиры напротив, с кем она была в хороших отношениях, когда снимали старую дверь, то петли в ванной комнате оказались настолько прогнившими и короб в этом месте слабым, что их решено было перенести на другую сторону и вставить изнутри. Дверь тоже была повешена таким образом, что открываться стала внутрь. Так получилось в результате, что замок внешний был переставлен и, нажав на язычок, можно было защёлкнуть предохранитель, когда человека в ванной не было, что было очень неудобно. Райская, по слухам, хотела всё ещё раз переделать и ждала каких-то ремонтников из другого города, чтобы поменяли ей дверной короб, но работы стоили дорого и она всё тянула.
- Значит, сделав таким образом ремонт, женщина встала на свой смертный путь, - Султанов поглядел поверх очков. - То есть те люди, которые уже планировали подобное убийство и предварительно заходили в её квартиру, чтобы оглядеться, нашли такой аргумент вполне подходящим для инсценировки несчастного случая. Они огляделись, поняли, что можно дверь поставить на предохранитель, что будто бы человек заперт изнутри, и стали действовать... Платонов тоже склоняется к версии, что её сперва оглушили тупым предметом, а потом уже сорвали шайбу с крана.
- Да, очень изощрённое убийство и... делаем выводы, что и в прошлый раз, - ответил на это сидевший в углу Егоров, - что нам в это дело лезть не надо! Вот так, мои дорогие!
Наташа с Игорем подняли непонимающие глаза на Егорова.
- Вы, как хотите, а я оформляю показания, как они есть, а там уже ваше дело, куда их девать, - с упрёком произнесла Наташа. - Я не могу работать на половину... если это убийство, а оно почти доказано, то надо возбуждать дело, а там уж можно будет его закрыть, за отсутствием состава преступления, например, или, как бездоказательное...
- И я за такой же подход, - проговорил Игорь, ещё не зная всей сути.
- Ладно, спасибо вам ребята, и можете быть сегодня свободны, - Султанов открыл сейф и положил в него сегодняшние протоколы.
Когда Наташа с Игорем ушли, полковник Егоров снова выразил сомнение в надобности такого возбуждения, на что Султанов ему ответил:
- Вот погоди, Алёша, приедет Лазарев, и давай ему всё расскажем и посоветуемся. Если и он будет против возбуждения, то тогда не станем даже ничего затевать. Давай его подождём, он приедет сюда послезавтра, двадцать шестого числа.
Генерал приехал и это внесло ещё большую сумятицу, так как информация его явилась настоящим ударом для следствия, но до времени он пока её не обнародовал, так как не знал, что она касается его сотрудников лично.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
