Люди любят читать про попаданцев, но представьте себе, что кому-то не повезло попасть дважды!
Сначала Джен Сазерленд попала в параллельный мир, который называет себя Свободным. А через несколько лет ее украли тамошние дикари, которые живут... в каменном веке. Это не то, чему можно радоваться.
Что будет с героиней?
Прежде всего, дикари постараются убедиться, а человек ли она...
-------------------------
Голова Джен болталась, ветви деревьев били по обнаженному телу, но она могла только мычать, не в силах даже прикрыть руками лицо. Ее руки и ноги были прикручены к жерди, рот был заткнут какой-то деревяшкой и затянут сверху широким ремнем, волосы скручены в узел и замотаны в грязной шкуре. Страх, усталость и боль из-за неудобной позы были столь сильны, что Джен не в силах была даже плакать и ругать себя за допущенную оплошность. Ну, почему, почему, почему все это случилось с ней?!
Дикари неожиданно остановили стремительный бег, почти бросили жердь вместе с ней на покрытую старой листвой землю, и Джен все же заплакала, когда увидела, как один из похитителей вытащил каменный нож. Она хотела закричать «Не надо», но деревяшка во рту позволила только замычать. Каменное лезвие оказалось в опасной близости от лица, и Джен все же лишилась чувств, а когда пришла в себя, то увидела, как дикарь бросает в огонь ее отрезанные волосы. А потом похититель вновь склонился над ней, и она попробовала отползти, но куда и как ползти связанной? Дикарь шарил по ее телу шершавыми ладонями, ощупывал и мял, поворачивал и вновь щупал, словно иначе не мог понять, что она такое.
А потом, она даже не поняла, как это случилось, но широкий ремень перестал держать кляп, рот оказался свободен, и тогда она попыталась прохрипеть: «Пустите!.. Пустите… Боги вас накажут!», но дикарь не обратил на ее слова ни малейшего внимания, казалось, даже не понял ее, зато неожиданно зажал ей нос, а потом влил в рот какую-то мерзкую жидкость.
Джен закашлялась, а когда, наконец, смогла нормально вздохнуть, похититель вновь запихал ей в рот прежнюю деревяшку, затянул ремень, и бег возобновился.
Она не могла понять, как долго продолжалось кошмарное путешествие, в котором ее тащили, словно дикого зверя, пойманного на охоте. Ее почти не развязывали, разве что иногда обтирали мхом и какими-то листьями. А еще вливали в горло все то же питье, каждый раз перед этим зажимая нос.
Джен больше не пыталась кричать, почти не плакала и даже не ругала себя, зачем для купания сняла ошейник — ведь с ошейником ее обязательно нашли бы и спасли! — только впала в то отрешенное состояние, когда уже нет сил думать о своей судьбе. День, ночь — она перестала их различать. И уже не понимала, свисает ли с жерди дикарей или без сил лежит у огня. Даже жизнь и смерть стали ей безразличны. Джен хотелось лишь спать и не открывать глаза.
А потом все закончилось, и молодая женщина испуганно поняла, что стоит на четвереньках, тупо пялясь прямо перед собой. Подняла голову, попыталась подняться, пошатнулась и только тогда сообразила, что похитителей рядом нет. На нее в упор смотрели… Должно быть, старухи? Джен была в этом не уверенна. Тощие, жилистые, вонючие — им могло быть и двадцать лет, и все сто.
— Отпустите меня… пожалуйста… — зашептала Джен горячечным шепотом. — Боги будут недовольны…
Они о чем-то залопотали, засмеялись, словно самой лучшей шутке, и пока они скалили зубы, Джен убедилась, что вот этих-то зубов у них почти и нет. Наверное, все же старухи.
Одна из страшилищ подошла к ней, с любопытством ткнула пальцем в живот, и они вновь засмеялись, будто она была необыкновенно забавна. Женщины вновь и вновь тыкали ее грязными пальцами, и Джен поняла, что их смешит ее более светлое тело и гладкая кожа. Она всегда считала себя стройной и подтянутой, но, судя по веселью дикарок, ее тело казалось им слишком мягким и нежным.
Когда тычки стали слишком чувствительны, Джен ударила одну из старух по рукам, и сразу же оказалась в крепкой хватке ее подружек.
Их руки были жесткими и сильными, так что Джен усомнилась, действительно ли они были стары. А потом ее вновь принялись ощупывать, не пропуская, кажется, ни одного миллиметра тела, лезли руками туда, куда позволительно было заглядывать лишь врачам и ее пациентам, деловито переговаривались, ни на мгновение не выпуская из рук, а потом вновь потащили, словно она была неодушевленным предметом, а не человеком.
Выступавший из мха дикий камень был теплым от солнечных лучей, и Джен обреченно подумала, что это все. А когда в руках дикарок появились ножи, ее и вовсе охватил ужас. Молодая женщина хотела закричать, но голос не повиновался, и даже зажмуриться у нее не получалось.
Она полагала, будто готова уже ко всему — к удару ножом в грудь или живот, к попытке перерезать ей горло или вырвать сердце, но вместо этого произошло нечто совершенно невообразимое. Ее мучительницы принялись мылить ей голову каким-то корнем, после чего начали старательно соскабливать ножами волосы. Ухватили за запястья, прижали руки к камню и принялись срезать ногти. Растянули на шершавой поверхности как морскую звезду, обляпали чем-то липким и дурно пахнущим, а когда эта странная масса высохла, рванули…
Дикарская эпиляция была болезненной и Джен закричала. А ее опять ухватили за руки и за ноги, опять почти бегом понесли, швырнули на что-то вроде батута, и от неожиданности Джен взвизгнула. Попыталась подняться и упала, когда это странное сооружение закачалось от ее движений. Ухватилась за сетку, оцарапалась и только тогда сообразила, что никакой это не батут, а гибкие переплетенные ветви.
Местные женщины кружили вокруг нее, ритмично хлопали в ладоши, и Джен казалось, будто они выкрикивают сплошное «Ре-ре-ре-ре-ре!». Потом, не переставая вопить, они принялись стремительно плести вокруг нее стены из веток, которые смыкались у Джен над головой.
Несчастная вновь ударилась в панику, не понимая, как выбраться из этой странной хижины без окон и дверей. Плетеный пол клетки качался от малейшего движения. Женщины без перерыва вопили. Голова Джен кружилась. Она чувствовала себя мухой, застрявшей в паутине. Призраком среди зыбких теней…
— Ре-ре-ре-ре-ре!..
— Прекратите! — крик не привлек внимания.
— РЕ! РЕ! РЕ!..
А потом хижина начала подниматься, и сквозь неплотно пригнанные ветви Джен разглядела, что ее подвешивают на огромном дереве, а там, внизу…
— Не надо! Я же сорвусь… Я разобьюсь!..
— РЕЕЕЕ!
Одна из женщин качнула клетку, и Джен в панике закричала:
— Не-е-ет!!!
— РЕЕЕЕЕЕЕЕ!
Беспамятство пришло на помощь, и молодая женщина больше не видела пропасти у корней дерева. Зато ее обступили призраки.
Человек в форме, рисующий желтый круг у нее на груди…
Мужчина с внимательными глазами: «Джен, но разве такое воспитание не было слишком жестоким?»…
Бетонный плац и вышки с автоматчиками…
Ворох анкет…
Холеная женщина: «Первая любовь потому и называется первой, что она не единственная»…
Падение вертолета, и она вываливается наружу — прямо в бушующие волны.
— Аааа!..
— Реееее!..
Джен открыла глаза и огляделась.
Ее клетка висела на дереве, а вниз было лучше не смотреть. Закат догорал где-то над деревьями, а Джен сидела, боясь шелохнуться, и вспоминала. Слезы заливали лицо, но даже утереть их было страшно — каждое движение могло стать роковым и закончить ее жизнь далеко внизу на камнях.
Джен вспоминала то, что было забыто давным-давно — люди, обстоятельства, колодки и голод, угрозы, обещания, идиотские клички и позорное ремесло... Она вспоминала. И, наконец, вспомнила все.
Читать целиком можно на портале Автор-Тудей.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1: Исторические заметки, Музыка и танцы, Читая Дюма, Повесть А. Говорова "Последние Каролинги"
Путеводитель по каналу. Часть 2: Книги, писатели, поэты и драматурги, О чтении, Читая Стругацких, Мифология... фэнтези... научная фантастика, США и Кеннеди, Мои художественные произведения, Отзывы на мои художественные произведения, Истории из жизни, Рукоделие, конструкторы и прочие развлечения, Фоторепортажи
Путеводитель по каналу. Часть 3: Видео, О кино, телевидении, сериалах и радио, Галереи
Я на Автор.Тудей Регистрируйтесь, читайте, не забывайте ставить лайки
