Петушиное пение телефонного будильника разрушило волшебную иллюзию сна. Эмма попыталась, не открывая глаз, придушить телефон, но тот соскользнул на пол и продолжал настырно кукарекать под кроватью. Пришлось открыть глаза и спустить ноги с кровати. Заставив будильник замолчать, Эмма попыталась вновь вернуться в свой сон, но он растаял, оставив только ощущение счастья, нежности, мужской надежности, чего в реальной жизни у нее не было.
В комнату заглянула мама:
– Дочка, вставай, я оладушки напекла.
– Ну мама, какие оладушки? Я уже сама оладушком стала! Гранола и йогурт обезжиренный – вот мой завтрак.
– Я в шесть утра встала, чтобы вам с отцом завтрак приготовить, – обиделась мама. – На вас невозможно угодить!
Через полчаса Эмма уже спешила к метро. Сесть, конечно, не удалось – час пик. Она стояла, уцепившись за поручень, и безуспешно пыталась вспомнить свой сон. В какой-то момент в памяти всплыла улыбка и ласковый взгляд. Поезд, подъезжая к станции, резко затормозил, Эмма потеряла равновесие. Сзади чьи-то руки подхватили ее под мышки, удержали на ногах. Как все представительницы слабого пола, Эмма всегда была готова к обороне, она резко отстранилась, бросив на соседа испепеляющий взгляд. Тот тут же убрал руки, подняв их на манер сдающегося в плен фрица и усмехнулся:
– Ну вот, хотел спасти вас от падения, и получил такой сердитый взгляд. А потом обижаетесь – куда делись джентльмены.
Эмма почувствовала себя неловко, буркнула «извините», и тут же рассердилась на себя – за что извиняется? А может, причина ее смущения была в том, что мужчина оказался симпатичным: простое открытое лицо, светлый ежик волос, озорные глаза и добрая улыбка. Худощавый, среднего роста, не красавчик, не качок, но… что-то знакомое... Может, где-то пересекались… или показалось…
Между тем поезд остановился, двери вагона разъехались, и она вышла на перрон. Состав медленно тронулся. Эмма оглянулась и встретилась взглядом с недавним спутником, он тоже смотрел ей вслед через стекло. Словно ниточка, тонкая, как паутинка, протянулась между ними. Поезд набрал ход и скрылся в тоннеле, ниточка оборвалась. Через десять минут Эмма уже была на своем рабочем месте в городском архиве и забыла об инциденте.
Многие считают работу архивариуса скучной, но Эмма ее любила. Перелистывая церковно-приходские книги девятнадцатого века, подшивки газет давно минувших дней она словно погружалась в глубины времени. Её поражала живучесть написанного слова – человека давно уже нет на белом свете, и прах его истлел, а сделанная его рукой запись – вот она, существует, словно голос сквозь века: «Я был, я жил».
Особенно любила Эмма заниматься генеалогическими изысканиями. Это было сродни детективному расследованию, и когда удавалось отыскать в метрических книгах предков заказчика исследования, она испытывала торжество победителя. Сегодня ей как раз предстояло оформить такое, уже завершенное исследование для передачи заказчику. А еще надо было обязательно успеть купить туфли на шпильке для нового платья. Завтра при полном параде она должна присутствовать на свадьбе двоюродной сестры Станиславы.
Идти на эту свадьбу Эмме совершенно не хотелось по двум причинам. Во-первых, они со Стаськой никогда не были особенно дружны. Уж слишком разные уродились. Да еще и разница в семь лет не прибавляла взаимопонимания. Когда Эмме было лет четырнадцать и хотелось свободы, приключений, ей часто навязывали семилетнюю сестру, егозу и ябеду. Эта не в меру любопытная девчонка лезла буквально во все дела Эммы и донимала ее бесконечными вопросами. Родители Стаси, заядлые туристы, отправляясь на очередной сплав или в горы, оставляли дочь на попечение родственников. В такие дни Эмма Стаську тихо ненавидела, но деваться было некуда и приходилось либо таскать этот «хвост» за собой, либо отказываться от встречи с друзьями и сидеть с сестрой дома.
Станислава выросла в длинноногую худую, на зависть Эмме, девицу, любительницу тяжелого рока, тусовок и мотоциклов. Эмма же предпочитала классическую музыку, тишину музейных залов и хорошую литературу. Рост Эммы не дотягивал до среднего, Стаске она была по ухо, и со всеми своими округлостями на фоне сестры смотрелась комично. Во всяком случае, ей так казалось.
А во-вторых, в свои двадцать два Станислава выходила замуж, а у Эммы в ее двадцать девять даже постоянного парня пока не было. На свадьбе самые «тактичные» из родственников непременно начнут приставать с вопросами типа «ну а ты когда же пригласишь нас на свою свадьбу?». Как это выдержать?
Как бы то ни было, но на торжество Эмма явилась. Темно-лиловое платье, туфли цвета металлик, черные миндалевидные глаза на бледном лице в обрамлении каштанового каре – все сложилось, просто сама «мисс совершенство». В таком виде она чувствовала себя как в броне под взглядами многочисленных дальних родственников.
Жених и невеста прибыли в ЗАГС не на лимузине, а на байке. На женихе вместо традиционного костюма – кожаные брюки и жилет поверх белой футболки, а на невесте традиционное белое платье. Под многослойной капроновой юбкой с разрезом от талии – кожаные треггинсы молочного цвета и белые кроссовки вместо туфель. На голове в небрежно собранных волосах венок из живых цветов (над этой «небрежностью» стилист трудился около часа). В этом наряде Стася смотрелась особенно нежно на фоне невысокого, широкоплечего, брутального Олега.
Во время регистрации Эмма заметила в стане гостей жениха молодого человека с романтической внешностью – темные волнистые волосы, выразительные глаза, длинные нервные пальцы, серый костюм классического покроя и белая рубашка. В памяти Эммы всплыл образ Шопена. В какой-то момент их взгляды встретились. Эмма старалась не смотреть в его сторону, во всяком случае, не разглядывать, но чувствовала, что теперь «Шопен» бросает на нее заинтересованные взоры. В ресторане поискала его глазами и вновь их взгляды встретились, он тоже высматривал ее среди гостей. После долгой торжественной части – тостов, поздравлений, подарков, вальса молодоженов – гости, наконец, вырвались на танцпол. Эмма быстрые танцы не любила и осталась наблюдателем. Сердце забилось, когда заметила, что «Шопен» направляется в ее сторону. И вот уже она в кольце его рук. Все вокруг бодро скачут, а они танцуют медляк.
– Знаете, у нас имена начинаются на одну букву, – оказалось, что он знает ее имя, – меня зовут Эдуард. Но можно просто Эд.
Потом они сидели рядышком в сторонке и наблюдали за всеобщим весельем, болтали обо всем и ни о чем.
– Эмма, у меня к вам просьба. Давайте слиняем тихонько отсюда, возьмем такси, и вы покажете мне город, свои любимые места.
– А вы приезжий?
– Ну… мне хочется увидеть город вашими глазами, – уклончиво ответил Эд.
Эмма оглянулась на зал. Молодожены уже уехали, гости дошли до стадии дурацких конкурсов, придуманных ведущими.
– А почему бы и нет? Поехали, – легко согласилась она.
Опустевший ночной город, отражение огней в мокром асфальте, мягкое шуршание шин, шампанское из горлышка, вновь кольцо теплых рук, нежный взгляд. Она словно погрузилась в свой недавний сон, потеряла ощущение времени. И вот уже сереет рассвет, и они, отпустив такси, сидят на качелях в ее дворе, целуются, оттягивая момент расставания. Дом спит, светятся только окна родительской квартиры. Сказка тает, пора туда, в привычную жизнь.
А дома запах валокордина и валерьянки, заплаканные глаза мамы, встревоженный отец.
– Ты где была?! Мы тут все больницы обзвонили, уже в полицию собирались!
– Я просто гуляла. Ничего плохого со мной не случилось. Могут люди просто погулять по ночному городу? Мне не пятнадцать лет, почти тридцатник.
– Как ты можешь быть такой жестокой?! Хоть бы предупредила!
– Ну простите, виновата. Я же не думала, что прогулка затянется.
– Вот вырастишь своего ребенка, поймешь, каково это ждать его по ночам.
– Мам, ну если я всегда буду гулять только с вами, то никакого ребенка и не случится. И вообще, давайте отложим разбор полетов на завтра, я устала и хочу спать.
– Наталья, дочь права, пойдем спать, – неожиданно поддержал дочь отец.
Проснулась Эмма поздно, отдохнувшая, с ощущением чего-то очень хорошего, пришедшего в ее жизнь. В предвкушении встречи, она отправилась на пикник, затеянный молодоженами на родительской даче. Собралась одна молодежь, старшее поколение догуливали свадьбу в квартире. Было весело всем, кроме Эммы – Эд так и не пришел. Она терялась в догадках. Может быть он уехал в свой город? Или у него сегодня рабочий день? Или она себя как-то не так повела, и он потерял к ней интерес? Спросить у Стаси? Но ей явно не до чужих отношений, она в своем счастье, смотрит на Олега влюбленными глазами. А может Эд вот-вот приедет? Или придет завтра… А ведь он даже не спросил ее номер телефона… Забыл? Или… Но он всегда может найти ее через Стасю, если захочет… А если не захочет? Но почему? Что она сделала не так?! Может быть вела себя слишком раскованно, позволяя себя целовать в первый же вечер? Или наоборот, он ждал приглашения, и разочаровался, что его не последовало? Ну почему у нее ничего не складывается в жизни? Почему у других получаются отношения, а у нее нет?
Неделя прошла в мучительном ожидании, Эмма всё глубже погружалась в депрессию. Наконец она не выдержала, позвонила Стасе и пригласила вместе пообедать.
Продолжение следует...