В ту ночь Александр Максимович не спал. Сначала он поверить не мог, что вновь встретил Риту, после того, как она бесследно канула много лет назад. Вот уж действительно, как камень в воду. А ведь он ничем не хотел ее обидеть. Понимал, как ей трудно живется. Украдкой сунул ей в сумочку все деньги, которые у него с собой были. Он знал, что из рук в руки она бы не взяла. А так, может, найдет не сразу. Будет злиться, конечно, скажет, что она не нищая… Но вдруг перезлится и оставит себе? Наверняка, у нее столько нужд… Он и потом готов был бы ей помогать.
Но вот сделать ей предложение – ему и в голову не пришло. Целая жизнь уже стояла между ними. Алесандр Максимович в душе стал матерым, закоренелым холостяком, мысль о женитьбе приводила его в ужас. Его более, чем устраивала женщина, которая вела его хозяйство. Заплатил – и все будет сделано так, как он хочет. Надоела – уволил.
Да и дети Риты неизвестно – приняли бы его или нет. Мальчишки, сложный возраст, да еще Юркины сыновья. Не дай Бог, в них проявится его характер. Тогда с ними справиться будет невозможно.
А потом Александра Максимовича ошпарила мысль, что эта девушка, которая ему так понравилась, и которая стала нынче его любовницей, может быть его дочерью. Пусть и была у них с Ритой всего одна ночь вместе, но чем черт не шутит.
Он стал лихорадочно вспоминать – сколько лет назад произошла эта встреча, сколько лет Майе – и покрылся холодным потом. Сама Рита, хорошенько потрепанная жизнью, выглядела теперь лет на двадцать старше его, но Майя – прехорошенькая. Похожа она на него, или на Юрку? Рита знает, конечно, кто ее отец.
Но если произошло непоправимое, то что теперь делать? До сих пор Александр Максимович относился как к столу, на котором стояло немыслимое количество блюд, и оставалось только выбирать – не попробовать еще ли это? Он и пробовал – новый курорт, новый клуб, новые развлечения, новых девушек. А теперь впервые в жизни ему стало страшно.
Обычно, когда у него появлялась какая-то проблема, он звонил своему психотерпевту. Это было – в ногу со временем. Александру Максимовичу и в голову не пришло бы лечиться алкоголем или плакаться друзьям. Нет, на Западе не дураки, там каждый обеспеченный человек ходит к своему врачу.
Психотерапевта звали Артуром Игоревичем, он был самым модным в городе и дорогим. Консультация у него стоила целое состояние. Еще он получил известность, как путешественник на собачьих упряжках, и это добавляло ему популярности. Женщины текли к нему, хотя в душе он был женоненавистником.
И Александру Максимовичу это импонировало. В свое время, когда он рассказывал врачу свою историю, тот обвинил во всем Риту и оправдал поступки своего пациента. Кроме того, он ни разу не сказал, что Александру Максимовичу стоило бы жениться. По мнению психотерапевта его клиент будет счастлив именно оставаясь холостяком. Но что он скажет на этот раз? Можно ли оправдать такую преступную ошибку? Или ошибки все-таки не было? Просто довольно подлый поступок. Он воспользовался неадекватностью девушки, которая впервые была пьяной. Причем, по его же вине. Нет, придется испить эту чашу самому.
Он брался за телефон в пять утра, потом в шесть… Хотел звонить Рите, но понимал, что еще неприлично рано. Хотя спали ли они вообще с дочерью в эту ночь? Что и как она рассказала матери? Александр Максимович держался за голову и временами фыркал тяжело, как медведь. Впервые за долгие-долгие годы он вспоминал детдомовскую жизнь так ярко. Ему было стыдно перед мертвым Юркой, а перед Ритой и ее дочкой… даже выговорить невозможно, что он испытывал.
Утром Рита позвонила сама. Он увидел на мобильнике незнакомый номер и сразу догадался, кто это.
— Да? — сказал он и не узнал своего голоса. Прокашлялся и повторил, — Да?
— Нам надо поговорить, — сказала Рита.
Ну, во всяком случае он не такой трус, чтобы избегать этой встречи.
— Когда и где? — спросил он.
Видно, она на несколько минут задумалась, потому что он торопливо предложил:
— У меня на работе не стоит – все равно будут мешать, но напротив офиса есть хорошее кафе.
— Нет уж, — сказала Рита, и он буквально увидел ее жесткую усмешку, — В кафе я с тобой идти не хочу. Сейчас я скажу тебе адрес. Приезжай к нам домой и поговорим.
У него мелькнула мысль, что она хочет, чтобы он явился как жених, честь-честью, с цветами, и сделал предложение. Жизнь пропустила ее через свои жернова, но Рита по-прежнему осталась сказочницей.
— Майи дома не будет, — сказала Рита, — Она уехала к подруге. Но приезжай в первой половине дня. Потом уеду и я.
— Сейчас. Я соберусь и…
Рита положила трубку.
Меньше часа прошло, а он уже был возле ее дома. Он не помнил, чтобы бывал прежде в этом районе. Вокруг грязного двора теснились старые пятиэтажки. Конечно, никакого домофона. Поэтому Александр Максимович сразу позвонил в ту самую дверь квартиры на третьем этаже.
В полутьме коридора Рита показалась ему прежней. Та же маленькая фигурка, те же темные волосы, лежащие на плечах. Он протянул ей роскошный букет белых и розовых роз. Такие дарят любимым девушкам – их в ведро, а не в вазу ставить.
— Проходи, сказала Рита.
Цветы она и вправду поставила в ведро. Наверное, в доме не нашлось столько ваз, чтобы разделить их на букеты.
Аскетическая простота маленькой квартирки. А за ширмой, наверное, кровать Майи. Александру Максимовичу стало еще гаже на душе.
Рита указала ему на диван. Сама села напротив – прямая, строгая. Не предложила ни чаю, ни кофе.
— Рита, — он собрался с мужеством и не стал ходить вокруг да около, — Ты… я думаю, Майя рассказала… Я думаю, ты знаешь, что вчера было.
Она кивнула. И не сказала больше ничего, не накинулась на него с упреками.
— Я…я страшно виноват…И я хотел сделать Майе предложение. Попросить ее выйти за меня замуж. Она не пожалеет. Я все сделаю, чтобы она не пожалела. У нее будет все, что я смогу ей дать…
Рита медленно покачала головой.
— Или, — он взялся рукой за горло, точно хотел помочь себе говорить, — Или она моя дочь?
— Одно время я сама не знала, чья она дочь, — сказала Рита, — Но когда Юрка умер, я собралась с силами и сделала тест. Она – Майя Юрьевна.
Александр Максимович уронил голову на грудь. Наконец-то он смог дышать.
— Замуж она за тебя не выйдет, — также сухо сказала Рита, — Прости, Саша. И богат ты, и фирма у тебя, и бизнес. Владелец заводов, газет, пароходов… а только есть в тебе что-то такое…Не смогла я тебя полюбить. И Майя не сможет. Да и ты ее по-настоящему не полюбишь. Никого ты не полюбишь, кроме себя.
— Но я сломал ей жизнь, — Александр Максимович не пытался отвертеться, — Я мог бы как-то попытаться искупить…
— А не много ли чести ты на себя берешь? — меньше всего он ожидал услышать от Риты эти слова, — То, что произошло, она рано или поздно забудет. А вот если она с тобой свяжется и отдаст тебе кусок жизни, чтобы потом бежать прочь, намылив пятки… Да, она получили урок. Пусть жесткий, но всего лишь урок. Это еще не трагедия.
— Что же ты хочешь, чтобы я для нее сделал? — спросил Александр Максимович, а потом добавил, — И для тебя тоже?
— Ты понимаешь, что из фирмы твоей она теперь уйдет, — сказала Рита, — Связей у девочки нет, ей будет трудно. Если ты поможешь ей… не из-за того, что ты сделал, а в память нашей прежней дружбы – ты же еще помнишь, как дружили мы с Юркой все втроем – это, пожалуй, будет справедливо. Только знаешь, как-нибудь… через третьи руки. От тебя она не возьмет.
— Ты рассказала Майе о нас? — спросил он.
Рита кивнула.
— Да. Мы с ней всегда были и будем честны друг с другом. Ей сейчас нелегко, но она оправится. Она хоть с виду слабенькая, но сильная.. А для меня… Что ты можешь сделать для меня? Отвези меня на вокзал.
— Ты уезжаешь? — страх опять проснулся в нем, — Отчего? Из-за меня? И куда ты едешь?
— На вокзал, к поезду, — повторила Рита, — Он уходит через полтора часа.
Только тут он заметил в углу сумку на колесиках.
— Пойдем, — сказал он, вставая, — Машина внизу.
По дороге он попытался расспросить ее о том, как она жила все эти годы. О ее детях.
— Извини, — сказала Рита, — Тема закрыта. В нашу жизнь я тебя впускать не хочу.
Несколько минут они ехали молча.
— А ты, как я понимаю, еще одинок, — Рита глядела перед собой.
— Да. И, похоже, ничего серьезного у меня в жизни не будет. Рита, я не стану расспрашивать тебя о твоих. Но… ты всегда была отличным, как это говорится… душеведом.
— Душеедом? — переспросила она, не расслышав.
— Ты всегда знала, что у каждого из нас на душе – у Юрки, у меня… Могла предугадать, что будет дальше. Скажи мне, пожалуйста, я что, так и останусь в жизни один. Как это про женщин говорят – венец безбрачия, что ли… что ж, и на мне лежит такой венец или вроде того? Почему у меня ничего не получается с личной жизнью?
Он спрашивал, но он как бы знал ее ответ. Сейчас она скажет: «Потому что тебе самому никто не нужен».
— Ты можешь жениться, — сказала Рита устало, — Только не строй иллюзий, что тебя полюбят. Если ты открыто видишь, что девушка тянется к твоим деньгам – на такой и женись, такая тебе и нужна.
— Но почему же именно такая?
— Потому что хорошая семья получается только из родственных душ, — Рита пожала плечами, — Если ты хочешь, чтобы кто-то досматривал тебя в старости – заключи брачный контракт. И живи с открытыми глазами – у вас с супругой деловое соглашение. Тебе – ее молодость и красота, полное повиновение, как на Востоке. Ей – роскошная жизнь пока ты жив, и счет в банке после твоей смерти.
— Но Юрка был в сто раз хуже меня, а ты его любила…
— Кто тебе сказал, что он был хуже? Да, он спился…Но тогда, в юности, он умел любить. А в тебе этого нет абсолютно. Вот как не обладают люди музыкальным даром, или не умеют рисовать. И бейся тут, не бейся – ничего не выйдет.
…Когда они приехали на вокзал – на поезд Риты уже объявили посадку.
— Куда ты едешь? — еще раз спросил он, уже не надеясь, что она ему ответит.
Но Рита ответила:
— К старшему сыну. К Павлу. Квартиру оставляю Майечке. Захочет – останется в городе, захочет – переедет. Я никогда не стояла на пути у своих детей. А Пашке я сейчас нужна. Я это сердцем чувствую.
— Он…
— Он сейчас в глухомани. Мне добираться на поезде, потом на электричке, потом – автобусом. Павел работает лесником. Живет в домике без удобств. Ничего, меня этим не напугаешь, проходили мы такое. Но нам сейчас нужно отогреться душевно, ему – о меня, а мне – о его.
— Он тебя позвал?
— Нет. Он не позовет. Я это просто чувствую, я ж сказала. Ты сам назвал меня, как это… Душеведом.
Рита поднялась на ступеньку вагона. Александр Максимович помог ей поднять сумку. Она кивнула, и сразу прошла внутрь. Поезд уже отошел от платформы, а Александр Максимович все шел за ним. Он почему то ждал, что Рита еще выйдет в тамбур и они посмотрят друг на друга. И снег будет лететь, заметая ее черные волосы и белый пуховый платок.