Водка - «осетинка» давно в прошлом. Новым лицом республики и точкой притяжения туристов должны стать всесезонные горнолыжные курорты. После пандемии поток гостей в РСО-Аланию ежегодно прирастает, примерно, на 30%. Но если Дагестан в прошлом году посетило 1,5 млн туристов, то Северную Осетию в три раза меньше. Почему никто не спешит вкладываться в республику - в моём репортаже.
«Безакцизка» в 25 градусов
Считается, что виски происходит из Ирландии, где местные монахи освоили его производство на рубеже XIV-XV веков. В Республике Северная Осетия — Алания вам скажут, что настоящая родина напитка — Кавказские горы: древние аланы делали ячменный дистиллят задолго до ирландцев. Правда, ограничиваясь единственной перегонкой, получали крепость всего 25 градусов. Традиция сохраняется по сей день — такой напиток из ячменя или кукурузы называется арака. Продукт же двойной дистилляции именуется осетинским виски.
«Мы аракой не торгуем, потому что она безакцизная, — разводит руками продавщица большого алкогольного магазина в центре Владикавказа. — Есть места, где она продается… Почему из-под полы, официально. Просто без акциза».
Как можно официально продавать бутылку напитка с 25%-ным содержанием спирта без уплаты акциза, я не понял. «Конечно, нельзя продавать, — отвечает один из местных чиновников. — У нас несколько предприятий специализируются на араке, но пока объемы небольшие, лицензирование им не окупится. Поэтому фабричной араки нет… Но, если лично вам надо в Москву привезти, то… могу прислать в подарочной упаковке».
В отнюдь не подпольном (его адрес и часы работы даже индексируются в Google) магазине осетинских национальных напитков «Арака» во Владикавказе бутылки и традиционной рецептуры, и с осетинским виски действительно продаются без акцизных марок. «Фабричное, — кивает головой продавец. — Наше предприятие делает». Арака — это неотъемлемая часть осетинской культуры. На свадьбах, праздниках обычная водка или коньяк ее не заменят. Торговля аракой чем-то напоминает историю с кинжалом: ношение холодного оружия запрещено, но с национальным костюмом — можно. Правда, последнее оговорено законом об оружии, а на продажу безакцизной араки местные власти просто по умолчанию закрывают глаза.
Если арака среднестатистическому россиянину незнакома, то про обычную водку — «осетинку» слышали все. В 1990-е спирт был визитной карточкой региона. «Тогда тут все ринулись в производство водки — заводиков наоткрывали множество. Состояния делали, — вспоминает автор блога об истории, архитектуре и региональной политике Северной ОсетииАлик Пухаев. — Потом крупные алкогольные игроки из центра наши производства задавили. Сегодня от этого уже почти ничего не осталось».
Высокогорные технологии
В советское время главным продуктом Северной Осетии была, конечно, не водка, а электроника. Здесь работало 20 приборостроительных предприятий, 16 заводов электронных компонентов союзного подчинения — Владикавказ называли вторым Зеленоградом. В электронной отрасли республики было занято 30 000 специалистов. В 1990-е почти все эти предприятия исчезли — сейчас в этой сфере работают только редкие исключения. Например, владикавказская компания «Баспик» — единственное в России предприятие, выпускающее микроканальные пластины. Они применяются как усилители светового сигнала в качестве основного элемента приборов ночного видения, а также диагностических устройств в медицине, исследовательских приборов в физике, астрономии и т.д.
Другое высокотехнологичное предприятие федерального значения — семеноводческая компания «ФАТ-Агро», входящая в группу компаний «Пивоваренный дом «Бавария» (принадлежит семье бывшего главы республики Вячеслава Битарова). Посевы на высоте 2500 м оказываются в пространственной изоляции, обеспечивающей необходимую для производства посевного материала стерильность. «ФАТ-Агро» пока занимается только картофелем — располагает самым большим в стране банком сортов, около 200. За год компания выращивает 1 млн микрорастений и 5 млн миниклубней. «По объемам производства мы самые крупные в Европе, — уверяет руководитель программы развития семеноводства«ФАТ-Агро» Светлана Филиппова. — В России мы обеспечиваем 60% рынка по микрорастениям и 40% по миниклубням, а непосредственно по посевным клубням — 5-7%. К 2027 году по клубням планируем выйти на 20%. Наша задача — максимально заместить иностранных поставщиков, которые пока занимают большую часть нашего рынка».
Чистейшая вода Северной Осетии из горных рек и подземных источников в сочетании с солнцем — идеальные условия для аквакультуры. «Выбирая площадку для собственного форелевого хозяйства, изначально думали о Карелии. Но предпочли Осетию, — рассказывает генеральный директор петербургской компании «Остров Аквакультура» Павел Попов. — В проточной пресной прохладной воде рыба вырастает без неприятного запаха. Благодаря теплому климату нет сезонности — форель растет круглый год и достигает крупных размеров». У «Остров Аквакультура» здесь на четырех площадках 300 бассейнов — в каждом по 5–6 т форели. Рядом с форелевым хозяйством запланировано строительство собственного кормового завода. А чуть подальше построили цех переработки: отсюда охлажденная рыба под товарным знаком «Форель горная» увозится к потребителям в другие регионы. По словам Попова, компания уже вложила 1,5 млрд рублей в развитие собственного производства в Северной Осетии. К 2026 году планируется выйти на объемы 4000 т форели в год.
По данным Минсельхоза республики, еще несколько лет назад форели производилось всего 300 т в год. Деятельность «Остров Аквакультура» привлекла к рыбе внимание и местных бизнесменов: уже в этом году общее производство форели составит 6500-7000 т. Потенциально же республика готова выдавать в год 30 000 т, обогнав Карелию, где производится до 24 000 т.
Сыр да мясо
Осетия располагает примерно 70% российских запасов доломита — его разработкой занимается местное ОАО «Кавдоломит». Имеются запасы свинца, цветных металлов. Весной 2022 года на ПАО «Кристалл» после многолетнего простоя была восстановлена выплавка меди. Правда, о масштабах бизнеса говорит его штат в 60 человек.
А вот некогда одно из крупнейших металлургических предприятий страны, завод «Электроцинк» в 2018 году закрылся. «Существовал еще с царских времен. В середине 2000-х по мере наращивания объемов, а кроме цинка он выпускал свинец, кадмий и серную кислоту, получили жуткие выбросы прямо во Владикавказе. Народ начал протестовать, — комментирует Алик Пухаев. — Владеющая заводом с 2003 года УГМК могла вложиться в полноценную модернизацию, но предпочла просто закрыть завод. К тому моменту сырье уже было не местным, а завозным — цинковые шахты закрылись. И смысла держаться за производство во Владикавказе не было».
Один из местных чиновников, пожелавший остаться неназванным, признает, что промышленность в республике давно разрушена — развивается в основном только сельское хозяйство.
«Валовой региональный продукт республики в 2022 году — около 200 млрд рублей, из них сельское хозяйство — 42,5 млрд рублей, около 20%», — рассказал глава минсельхоза Северной Осетии Алан Кусраев. В горной республике пахотной земли немного — крупным зерновым агрохолдингам здесь неинтересно. К тому же, согласно местному законодательству, земля сельхозназначения в регионе не продается — предоставляется право аренды на 49 лет. На трассе вблизи Владикавказа тянутся ровные, как по линейке, ряды молодых яблонь. Это плантации компании «Казачий хутор» — одного из главных «прорывных проектов». На сегодняшний день засажено уже 920 из запланированных 1100 га яблоневых садов. Построено хранилище-холодильник на 50 000 т. Инвестор — совладелец Mercury Retail (торговые сети «Красное & Белое» и «Бристоль») и ГК «Мегаполис» (крупнейший в России табачный дистрибьютер) миллиардер Сергей Кациев, выросший в семье уроженцев Северной Осетии. По данным Минсельхоза республики, к 2025 году должен быть построен комплекс на 60 га теплиц, способной выдавать до 34 000 т томатов в год. В него агрохолдинг «Эко-культура» вложит 18 млрд рублей.
Однако, главным направлением развития сельского хозяйства в республике выбрана не аквакультура, не растениеводство, а животноводство. В первую очередь молочное. Как ни крути, а осетинский сыр все любят. Особенно с вином.
В отличие в соседней Грузии по эту сторону Кавказских гор виноделие исторически развито не было - здесь больше варили пиво. И потому долгое время вино из местного винограда не продавалось - разве что неоициально у гаражников. В 2016 года собственное вино есть - только один винодел лицензировал производство из местного винограда. 35 000 – 45 000 бутылок в год. Зато, когда турист в ресторане просит налить местное вино, официанту больше не приходится разводить руками – принесёт марку KD. В рознице белое от 1200, красное – от 1500 рублей. В меню ресторана оно ещё дороже. Зато после употребления бутылку можно забрать домой в качестве сувенира – этикетка каждой расписана вручную. Кажется, в России так больше никто делает.
Не считая транзитников
Пока не достроена окружная дорога, вереница фур идет в Грузию и обратно прямо через микрорайон Владикавказа. Грузовой маршрут в Россию через Грузию был всегда, но сейчас после закрытия границ на западе России и скачка поставок из Ирана нагрузка на него заметно увеличилась. По данным Федеральной таможенной службы России, в 2023 году товарооборот через Верхний Ларс по сравнению с прошлым годом вырос более чем на 20%.
За последние пять лет пропускная способность этого пограничного пункта пропуска возросла на 50%, в июне этого года здесь увеличили общее количество полос для движения транспорта до 39, что позволит оформлять до 1500 грузовых автомобилей в сутки. С российской стороны строительные работы еще не завершены, на грузинском пропускном пункте преобразования уже закончены. Сейчас Грузия ведет работы на подъездных путях. В районе грузинского селения Коби на трассе установлен информационный щит, где грузинские и латинские буквы соседствуют с иероглифами. Мимо него проезжают китайцы на строительной технике, которые строят новый тоннель — после его ввода водителям больше не придется петлять по серпантину. Сейчас на многих участках машины с трудом разъезжаются, дорога не только сложна, но и очень опасна. Среди идущих в оба направления грузовиков — множество легковых машин и автобусов с номерами разных регионов России. Индивидуальные туристы и группы на своём транспорте. Но много и местных машин, работающих в режиме маршрутки.
«Везу в Тбилиси, всего 4000 рублей», — зазывают таксисты в аэропорту Владикавказа. Авиабилет Москва-Тбилиси в августе стоил 21 000 рублей, долететь же до столицы Северной Осетии можно было за 7000 рублей. В итоге через Осетию получается добраться до Грузии в два раза дешевле. Как рассказал в интервью Forbes глава комитета по туризму республики Ацамаз Дзарахохов, в 2022 году Северную Осетию посетило 950 000 гостей — на 33% больше, чем в 2021-м. Из них, как он говорит, примерно поровну туристов и экскурсантов. Первые — это те, кто переночевал, вторые — проведшие в Осетии не менее трех часов (в основном приехавшие на экскурсии из соседнего Ставрополья). Непосредственно транзитники, сразу же отправившиеся на пограничный пункт Верхний Ларс, в это число не входят. За первые шесть месяцев этого года число гостей приросло к аналогичному периоду 2022-го на 29%. По данным МВД Грузии, в страну въехало в прошлом году почти 1,5 млн россиян.
С Братом и Сталиным
Среди гуляющих вечером по главной пешеходной улице Владикавказа проспекту Мира туристов, видимо, немало. Но отличить их от местных не всегда удаётся – жители Владикавказа не создают явного контраста. Более того, за несколько дней я встретил лишь пару женщин в хиджабах. Да и бородатых мужчин на улицах куда меньше, чем в Москве. Дело даже не том, том, что большинство осетин – христиане. В республике живёт много других национальностей, исповедующих разные религии. Просто здесь светский стиль. Над выложенным плиткой проспектом звучит мягкий голос Джо Дассена. Интеллигентно смотрится бронзовая фигура человека с котом. Собственно, именно по заглаженному до блеска коту догадываешься - памятник жившему тут три года Булгакову. На каждом углу кофейные автобусы – хипстерская мода пить кофе на улице пришла сюда совсем недавно. В целом, Владикавказ выглядит очень спокойным и ухоженным – внимание властей к городской среде чувствуется.
Вопреки представлениям о Северном Кавказе, сверкающих чёрных джипов с тотальной тонировкой не встретил ни одного. Тонировку гаишники давно вывели под корень. И даже приучили джигитов не превышать скорость. Автомобили же чиновников, отнюдь не мерседесы, и в основном белые. И заниженные Lada Priora в глаза не бросались. Но, кажется, даже в Тольятти не сохранилось столько экземпляров давно снятой с производства Lada Kalina. Единственная местная особенность – вообще никто не пристёгивается за рулём. Просто не принято. Зато когда останавливает сотрудник ГИБДД, принято выйти из машины (в Москве все давно приучены протянуть документы через окошко). Пожать незнакомому инспектору руку. Выслушать риторический вопрос о причинах неиспользования ремня безопасности. Каждый второй водитель, с которым ездил корреспондент Forbes, не имел ОСАГО. « Со срочной службы всего месяц назад вернулся – оформить не успел», - объяснил один из них инспектору, когда нас остановили. Договорились на месте. При этом коррупция по-осетински выглядела забавно: водитель просто сгонял для постовых за мороженным.
Помимо осетинских пирогов, в ресторанах есть ещё несколько блюд местной кухни. Например, фирменный шашлык из нежирной говядины – для Москвы экзотика. «Безалкогольное пиво? – задумалась официантка в ресторане. – Давайте я принесу осетинское пиво». Пиво из Осетии и «осетинское пиво» - не одно и то же. Последнее – национальный напиток, сваренный из солода и хмеля, но безалкогольный. Чем-то напоминает квас с кофейным привкусом. И стоит как квас. В целом, поесть здесь не только вкусно, но и по сравнению с Москвой очень дёшево.
«У меня идея популяризации Осетии как места IT-туризма, — говорит Алик Пухаев. — Программисты получают проект, допустим, на четыре месяца работы. И уезжают писать код куда-нибудь во Вьетнам или Таиланд. А могут ведь здесь работать. Поднимаешь глаза от ноутбука, а перед тобой горы».
По словам руководителя владикавказского учебного центра «Стартап» Азамата Гаглоева, в республике уже немало и собственных айтишников, выполняющих заказы для внешних рынков. «Про IT-туристов мне пока ничего не известно, но есть переехавшие сюда из других регионов жить постоянно», — говорит он.
Посмотреть и подышать
Главный артефакт Северной Осетии - красивейшие горы, которые здесь видны из любой точки. «У нас в отеле останавливаются чаще всего на три-четыре дня. Просто отдохнуть в тишине и красоте. Релаксировать», — рассказывает совладелец Forrest Terrace Hotel Заур Хадарцев. Отель пяти звезд был построен в 2020 году над живописным ущельем, по которому бежит горная река. В нем всего 50 номеров, двухместный в августе стоил 17 000 рублей за ночь. За что такие деньги? «Здесь обалденная красота», — объяснил мне турист из Ростова-на-Дону, гулявший по специально проложенному над отелем терренкуру.
В горах встречаются небольшие каменные строения – так называемые родовые башни.«Каждое село — это фактически один род, — рассказывает Заурбек Цаллагов, автор проекта «Родовые башни Цаллаговых». — Жить в башнях могли себе позволить лишь князья, однако в случае осады врагов туда переселялось все село». В родовом селе Цаллаговых — Унал от древних башен, жилых и боевых, остались одни развалины, сейчас их облик восстановили. Проводя экскурсию для корреспондента Forbes, Заурбек демонстрирует деревянную люльку, в которой вырос не только он сам, но и его прадед. Показывает надочажную цепь, которая хранится в семье более 400 лет, и многое другое, дошедшее из прошлого. С 2018 года башни и двор при них превращены в этно-культурный комплекс — здесь проводятся фестивали и театральные представления. В республике подобных объектов, из которых можно было бы выстроить колоритный познавательный туристический маршрут, не так уж много. (Подробнее про башни Цаллагова: Как парень в горном селе зарабатывает 3 млн рублей в месяц на родовых башнях)
По словам Ацамаза Дзарахохова, туризм — приоритетное направление развития республики. «Нами разработан мастер-план развития туристических территорий республики — 95 проектов. Из них семь с детальной проработкой, — рассказывает он. — Готовится мастер-план Владикавказа как города-курорта — строительство в южной части санаториев. У нас же минеральная вода, грязи».
Если Эльбрус, который находится на границе Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, популярное место отдыха, то Казбек в Северной Осетии в контексте массового туризма давно забыт. «Казбек — это бренд не хуже Эльбруса. По данным погранслужбы, в 2022 году через погранпост на пути следования к Казбеку прошло чуть менее 5000 человек, — говорит Дзарохохов. — Пока это дикий туризм. Но можно выстроить лагеря с инфраструктурой на маршрутах, места для палаток, зарабатывать на услугах».
В республике анонсированы проекты строительства отелей сетей Cosmos, Cronwell — правда, окончательные решения инвесторами еще не приняты.
Курорты несбыточных надежд
Однако релакс в горах и фестивали в этно-деревне скорее гарнир, а основное блюдо, на которое должны поехать туристы — горнолыжные курорты.
На сегодняшний день такой курорт всего один — сохранившийся с советских времен Цей. Новая горнолыжная трасса запланирована в «Алания парке» — это проект уроженца республики, совладельца «Новоангарского обогатительного комбината» Владимира Гуриева. Строительство нового курорта стоимостью 3,2 млрд рублей на Лысой горе рядом с Владикавказом стартовало в 2019 году, северный склон заработает, по планам, в 2024-м. В парке уже смонтировано колесо обозрения, а вот на месте будущей канатной дороги пока стоят только столбики — до приема туристов еще очень далеко.
Но самый масштабный проект туриндустрии республики — строительство всесезонного горнолыжного курорта «Мамисон» в Алагирском и Ирафском районах. Общий объем инвестиций в курорт, способный принимать 700 000 человек в год, оценивался почти в 180 млрд рублей. Его строительство началось в 2009 году; планировалось, что первые туристы приедут в 2018-м. В 2010 году «Мамисону» был присвоен статус туристско-рекреационной особой экономической зоны. Строительство курорта два раза прерывалось. В 2015 году Главное следственное управление СКР по СКФО возбудило уголовное дело в отношении руководителя подрядной организации, который подозревался в хищении 82 млн рублей из федерального бюджета. А в 2016-м из-за неэффективной работы была ликвидирована и особая экономическая зона на территории будущего курорта. Реализацией проекта сейчас занимается государственное АО «Кавказ.РФ». Согласно последним обещаниям, первых туристов курорт должен принять в сезоне 2023-2024, а выйти на проектную мощность в 2030 году. Впрочем, в республике уже мало кто в эти планы верит.
«С мечтой о горнолыжном спорте»
«Исход западного бизнеса из России полтора года назад Северной Осетии не коснулся — здесь просто не было западных инвесторов», — рассказывает Алик Пухаев. Впрочем, и отечественные бизнесмены, даже миллиардеры — уроженцы самой Осетии не спешат вкладывать в республику свои капиталы. Как заметил один из местных предпринимателей, большинство проектов тут осуществляются не столь на свои деньги, сколько на федеральные субсидии, гранты или льготные кредиты. Например, партнер Сергея Кациева — родившийся во Владикавказе Игорь Кесаев в 2007 году занялся строительством в республике каскада из 17 мини-ГЭС на горных реках. В 2013 году проект стоимостью 8,6 млрд рублей был остановлен «из-за невозможности реализовать его без господдержки».
«Кациев и Кесаев не вкладываются здесь в промышленность, а на садах экономику не поднять. Тут вообще ни одного промышленного предприятия после СССР не построили. Смешно: XXI век, а у нас вторая аграрная революция, — говорит один из моих собеседников. — Республика нищая, дотационная, аграрная, с разрушенными основными отраслями и мечтой о горнолыжном спорте». По итогам первого полугодия 2023 года объем доходов Северной Осетии составил 25,4 млрд рублей, из них 17,9 млрд рублей — безвозмездные поступления из федерального бюджета.
Если отдых в Дагестане на слуху уже несколько лет, то про Северную Осетия как направление внутреннего туризма среднестатистическому обывателю ничего не известно. В 2022 году Дагестан посетило более 1,5 млн туристов, Северную Осетию — в три раза меньше. При этом очевидно, что в отличие от Дагестана заметная часть «переночевавших» в Осетии приехала не на отдых в осетинских горах, а задержалась на маршруте в Грузию.
«Да все просто, — смеется один из местных экспертов. — Власть рассказывает о приоритетности туризма, о том, что на него делают ставку. При этом штат этого «стратегического ведомства» — всего девять человек. И бюджет — 7 млн рублей в год: в эту сумму входят и зарплаты тех же девяти человек, и деньги на продвижение. Это говорит об истинном отношении к отрасли высшего руководства республики. В Дагестане в Министерстве туризма и штат, и бюджет многократно выше».
«В Дагестане есть море. Но в данном случае это не самый важный фактор, — рассказывает в интервью Forbes вице-президент Ассоциации туроператоров России (АТОР) Сергей Ромашкин. — Руководство Дагестана ведет целенаправленную работу. Во-первых, создали у себя много того, ради чего стоит приехать и задержаться на несколько дней. Например, в древнем Дербенте построили одну из лучших в Европе площадь фонтанов. Во-вторых, информационная работа — им удалось сделать Дагестан модным. Люди стремятся туда, где уже побывали знакомые, о чем все говорят. Туры в Осетию продаются. Но если Дагестан самодостаточен (туда отдельно едут на пять-шесть дней), то Осетия — как пара дней в пакете Осетия — Ингушетия — Чечня или Осетия — Кабардино-Балкария». Парк вокруг упомянутой площади фонтанов в Дербенте построен на деньги уроженца города сенатора Сулеймана Керимова. Как заявил сам Керимов на совещании с Владимиром Путиным в Дербенте 28 июня, в этот парк он вложил более 2 млрд рублей личных средств. В Осетии такими подарками похвастаться не могут. Горнолыжные же курорты, по наблюдениям Ромашкина, способны поднять туристическую привлекательность региона в целом, но только лет через 5-10 с момента запуска первого подъемника.
«Системной работой по привлечению инвесторов никто не занимается, — подводит итог Алик Пухаев. — Потому никакого четкого развития не выстраивается. Вы же сами видите, как все хаотично».
(полная авторская версия моей статьи, опубликованной в forbes.ru)