— Как мне избавиться от него? — в отчаянии взглянула на подругу я.
— К сожалению, в нашем законодательстве нет термина «психологическое насилие». Но есть действия, которые могут подпадать под те или иные виды преступлений, — хмуро поведала она. — Самый распространённый случай — угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. К сожалению, недостаточно высказать: «Я тебя убью», чтобы наступила уголовная ответственность. Угроза убийством должна быть реальной. Это означает, что говорящий должен иметь возможность тут же воплотить её в жизнь. Если бы ты обратилась за помощью сразу, в тот же день, когда он на тебя напал, можно было бы пройти освидетельствование. Но ты ведь даже фото сделать не догадалась.
— Конечно, не догадалась! Разве хочется фотографировать синяки на шее? Да и кто бы мне поверил, что это Тимур их оставил? У него деньги, адвокаты, связи. А у меня ничего.
Ринка грустно вздохнула.
На следующее утро мне в директ пришло сообщение от Тимура:
«Оленька, в обед заеду за тобой на работу. Нас будут ждать в ЗАГСе, я договорился. Распишемся до нового года».
— Он идиот?! — вытаращила глаза Ринка.
— Похоже, совсем с катушек съехал, — испуганно проговорила я. — Куда мне уйти в обед? Как от него избавиться?
— Я спущусь к охраннику. Попрошу строго настрого не пропускать его через турникеты. Дай фотографию, так надежнее будет.
Я перекинула ей фотографию Тимура, и она быстро спустилась вниз.
— Обещал не пускать, — вернувшись в кабинет, сообщила подруга.
День был жутко напряженным. Люди шли один за другим. В нотариальной конторе всегда так – кому-то надо оформить наследство, кто-то хочет написать завещание.
Время обеденного перерыва подкралось незаметно. Я была, как на иголках. Ринка следила за парковочными карманами у конторы из окна. Тимур прибыл вовремя. С красивым букетом персиковых роз, в строгом черном костюме.
— Правда расписаться собрался, что ли? — икнула подруга.
Я вжалась в прохладную стену. Сердце колотилось. В груди бурлили смешанные чувства – и вина за то, что Тимура сейчас не пустят к нам наверх, и горечь от того, что прячусь, вместо того, чтобы стать счастливой новобрачной.
Как же мне хотелось простить его! Снова броситься в омут с головой! Бежать навстречу, минуя турникеты и поверить в сладкие обещания, что он больше никогда меня не обидит!
— Не вздумай, — уверенно покачала головой Ринка. — Дернешься – и я приклею тебя скотчем к стулу.
Нотариус Наталья Евгеньевна вышла из своего кабинета и тоже встала на сторону Ринки.
— Я помогу приклеить, — строго кивнула она. — Если он тебя чуть не убил, Оля, попытается убить снова. Я понимаю, что Тимур Алексеевич у нас видный врач, со связями и средствами, но тебя он доломает, как только окажешься на его территории. Думаешь, он из огромной любви сейчас с охранником на первом этаже ругается? Нет. Просто брак развяжет ему руки.
Там, внизу, Тимур окончательно потерял самообладание. Он набросился на охранника. Разбил стекло, порезал руку, и охраннику пришлось вызывать полицию. Наталья Евгеньевна спустилась вниз успокаивать скандал, а я рыдала, закрывшись в дамской комнате. Я не понимала, что случилось с профессиональной выдержкой Тимура? Как получилось так, что он разбил стекло в помещении только от того, что его не пустили?
Вечером, выйдя с работы, я обнаружила на своей машине записку:
"Думаешь, у меня нет рычагов, чтобы заставить тебя вернуться ко мне? Пока я просто прошу. И я дам тебе сутки на размышление. Если ты не передумаешь, мне придется заставить тебя вернуться другим способом"
Юлия Бузакина, "Во власти тирана"
