Елизавета I, а потом и Екатерина II сделали переодевание мужчин в женщин нормой. Из-за настойчивости этих двух императриц балы-травести — балы с переодеванием, а не то, что вы сейчас там себе подумали — стали самым модным событием XVIII века, излюбленной маскарадной забавой, государственно узаконенным актом.
В то время существовало четкое разграничение между женским и мужским костюмом. Нарушение этих границ общество не одобряло. Правда, европейские дамы все чаще заимствовали элементы мужской одежды. Она была более удобной, чем женская, особенно в путешествии и на охоте. Так сформировался женский охотничий костюм, состоявший из кафтана и камзола. От мужского он отличался наличием юбки и тем, что плотнее облегал фигуру. Носили его и в России.
Иногда на маскарадах дамы появлялись в полных мужских нарядах, включая и короткие штаны-кюлоты. Особенно популярными стали такие переодевания при императрице Елизавете. Она была неравнодушна к мужскому костюму вообще и к мундирам в частности. Обладая пышными формами, Елизавета тем не менее отлично выглядела в узких обтягивающих штанах и часто демонстрировала стройные ноги. Однако любовь императрицы к мундирам объяснялась не только желанием покрасоваться.
Военная форма была способом поддержать ту популярность, которой Елизавета пользовалась среди гвардейцев, выразить им свою благосклонность.
Традиция устраивать балы с переодеваниями появилась в России в XVIII веке. И здесь особенно преуспела в их организации императрица Елизавета Петровна: она проводила «маскерады» регулярно, а осенью и зимой 1744 года в Москве — каждый вторник.
Первыми русскими травести были императрицы. Начиная со времен Петра I, они появлялись на парадах и торжествах в настоящих офицерских мундирах, а иногда, баловства ради, переодевались в светские мужские костюмы и танцевали на балах, не узнанными. Императрицы провоцировали дам на эксперименты со внешностью. Некоторые, подражая царственным проказницам, преображались в напомаженных тонких юношей. Месье Пикар, заметливый гувернер князя Александра Куракина, в феврале 1782 года посетил придворный маскарад, о чем сообщал своему подопечному в письме:
«Было много публики; многие знатные особы были костюмированы, между прочим, граф Чернышев со своей дочерью; княгиня Голицына (Galitzin), рожденная Олсуфьева, с женой вице-канцлера были одеты в мужские платья».
Облачившись в необычные для них костюмы, приглашенные на «бал метаморфоз» обязаны были соблюдать и цветовой дресс-код: никакого черного, только яркие оттенки дорогих тканей, украшенных блестящими пуговицами и драгоценными камнями. Один гость мог нести на себе драгоценности стоимостью в десятки тысяч рублей — для середины XVIII века эти суммы огромны. Императрица Елизавета сама составляла список приглашенных и строго-настрого запрещала им являться в «своих» костюмах. Дамы только ряженые господами, а господа — дамами. Исключений не делали ни для кого.
Дамы уминали свои телеса в узкие мужские кафтаны — были злы как собаки и комичны до слез. Восторгов государыни от такой затеи большинство подданных не разделяло. Тем временем Елизавета примеряла на себя то форму казачьего гетмана, то одежду французского мушкетера, то тельняшку и брюки голландских матросов. Отказаться от приглашения на «бал метаморфоз» — значило нанести императрице личное оскорбление.
Елизавета знала, что неотразима в мужском костюме, и с удовольствием появлялась на публике, надев камзол, кафтан и кюлоты. Говорят, в богатейшем гардеробе императрицы (около 15 тысяч платьев!) были и стилизованные военные наряды — французского мушкетера, казацкого гетмана, голландского матроса, — и настоящие мундиры. Она особенно любила темно-зеленую штаб-офицерскую форму лейб-гвардии Преображенского полка, в которой ее запечатлел художник Георг Христоф Гроот.
Елизавета Петровна надевала мундиры во время полковых праздников. Она была хороша в расшитой галунами форме и в ботфортах, верхом на статном жеребце. Офицеры и солдаты любовались своей императрицей, что было ей, безусловно, на руку. Ладно сшитые, полностью соответствующие регламенту мундиры укрепляли чувство родства с войсками, которое обеспечивало их преданность правительнице.
Если верить мемуаристам, в России было немало дам, рядившихся мужчинами. Татьяна Пассек вспоминала особу, которая по утрам любила щегольнуть в мужском халате и выкурить чубук. Другой мемуарист писал о своей самоотверженной сестре, которая в 1792 году отправилась вместе с ним в театр, переодевшись в мужское платье.
Восхищенный русскими амазонками XVIII века, историк Михневич уверял читателей в том, что «таких смелых живчиков нового поколения можно было встретить тогда всюду», а бытописец Пыляев, знаток петербургской жизни и анекдотов утверждал, что «иногда жена надевала мундир мужа и несла за него службу; в шведскую войну полковница Меллин заменила мужа, надев мундир и став перед полками».
В камзолы, кафтаны и кюлоты наряжались и смолянки, девушки, обучавшиеся в Смольном институте благородных девиц. Перед выпуском они устраивали театральные представления, в которых весьма убедительно играли мужские роли в соответствующих костюмах. Дмитрий Левицкий изобразил как раз одну из таких травести-сценок — Екатерина Хрущева, в образе ловеласа-пастуха Колы, нежно дотрагивается до подбородка простушки Нинетты в исполнении Екатерины Хованской.
Традицию Елизаветы Петровны продолжила и Екатерина Великая, позволяя себе похулиганить.
«Высокородная публика, многие в преклонных летах, являлись на императорские увеселения верными шутами: мужчины, как требовал сценарий, в платьях „а-ля франсез“ с декольте и фижмами, в париках и пудре; дамы уминали телеса в узкие мужские кафтаны, их пухлые ноги в кюлотах и чулках напоминали белые античные тумбы. Все были злы как собаки, все нескладны, комичны до слез. Многие с непривычки спотыкались, падали», — пишет Ольга Хорошилова.
Другой любимой забавой хохотушки Елисавет были театральные представления в кадетских корпусах, во время которых юные воспитанники переодевались барышнями для более убедительного исполнения женских ролей. И, как говорят, императрица сама придумывала им костюмы. Так, в 1750 году она «собственными руками одела кадета Свистунова, игравшего роль Оснельды в трагедии Сумарокова». И такой же трюк проделала позже с кадетом Бекетовым.
Благодаря Елизавете и Екатерине, травестия стала в России XVIII века излюбленной маскарадной забавой и даже больше — стала актом государственно узаконенным. Ведь носила же императрица «платья по форме», повторяющее военные мундиры. Носила и другим велела. Ведь жил же в елизаветинском Петербурге дипломат и военный разведчик Шевалье д’Эон, выдавший себя за девицу, и хохотушка Елисавет ему убедительно подыгрывала, потому что сама любила переодеванья и являлась в маскарады офицером.
Весь этот травестийный опыт, фантастические по своей смелости перевоплощения, сделали возможным то, что, казалось, могло существовать лишь в мифах. В России появились мужественные амазонки, целая рота, вооруженные и одетые как подобает военным.
Красочные фотографии, наподобие этой, которыми я украсила этот материал, — это часть проекта «Сказочные Истории», где мы рассказываем красивые русские сказки — или даже лучше «сказания», — путешествуя по страницам русской истории. Подписывайтесь!
В образе императрицы Елизаветы «Сказочные Истории» путешествовали по Тридевятому Царству — Калининградской области.
Угадаете, почему мы назвали Калининградскую область Тридевятым Царством?
#сказочныеистории #красотаспасетмир #культураспасетмир #анначерткова #елизаветапетровна #русскиесказки #русскийкостюм #народныйкостюм #русскиетрадиции #культурноепутешествие #русскиебренды #русскаямода
Источники: 1, 2, 3, 4 и по мотивам книги Ольги Хорошиловой «Война и мода: от Петра I до Путина», издательство «Этерна», 2018 год.
#анначерткова#елизаветапетровна#красотаспасетмир#культураспасетмир#культурноепутешествие#народныйкостюм#русскаямодаИсточники#русскиебренды#русскиесказки#русскиетрадиции#русскийкостюм#сказочныеистории