ЭТУ ИСТОРИЮ рассказала мне Злата Матвеевна Карпова, медсестра крымского санатория имени XXII съезда КПСС. Столько лет прошло стой поры, а помнится. И все эти годы не дает женщине покоя мысль: неужто у того русского мальчика Кольки, чья судьба сложилась столь трагически, не осталось никого. Ни родителей, ни братьев, ни сестер. Неужто до сих пор в его родном поселке никто так и не знает, что сталось с Колькой там, в фашистской неволе, почему он так и не вернулся домой. Рассказ о простом мальчике, проявившем удивительное мужество, невиданную для его возраста силу воли, сумевшем шесть раз бежать из фашистского лагеря, передаю так, как услышал от Златы Матвеевны. Передаю с надеждой: а вдруг кто-нибудь отзовется на эту волнующую историю.
Не повезло в начале войны семье Смирновых, проживавших в Алупке: столько всего вынесли, стараясь спастись от гитлеровцев, и все-таки однажды случилось страшное. Заметили гитлеровцы женщин и детей, укрывавшихся на горе, и начали бить по ним из орудий. После схватили беззащитных людей, в том числе Галину Дмитриевну Смирнову, ее дочь Злату и сынишку Ратмира, затолкнули в вагон и повезли. Ехали долго, наконец узнали: они в Германии, в городе Франкфурте-на-Майне. Здесь загнали в лагерь.
Каждый день фашисты строили узников на плацу и тех, кто покрепче, отправляли на работу. А тех, кого оставляли в лагере, больше никто не видел: их куда-то увозили.
Злате было восемнадцать лет. Девушка вместе со взрослыми убирала в поле картофель. Крепкая, хорошо развитая физически, она справлялась с тяжелой работой. Но через несколько дней занемогла мама. И немцы не отправили ее на работу, оставили после переклички в лагере. Девочка поняла, что это значит...
Через две недели Злату отыскала в лагере знакомая женщина. «Доченька, — сказала она ласково, — не убивайся. Твоя мама жива». Оказывается, гитлеровцы искали среди узников врачей, медсестер. Такие специалисты им необходимы были для работы в больничном городке Штетиш в пригороде Франкфурта-на-Майне. Здесь уже работала медсестрой одна русская женщина, все ее называли Марией, она всячески старалась спасти кого-нибудь из обреченных, узнала, что Галина Дмитриевна по образованию врач, и добилась у немцев, чтобы ее направили в больничный городок. Так Галина Дмитриевна избежала расстрела.
Злата только и жила мыслью о встрече с мамой. Девушка узнала, что всех больных из их лагеря гитлеровцы отправляют в ту самую больницу, где работала ее мама. И однажды решилась на отчаянный поступок: ошпарила себе кипятком руку. От дикой боли потемнело в глазах, девушка потеряла сознание. Но расчет оправдался: отвезли Злату в больницу. Здесь ее и увидела мама. Галина Дмитриевна поведала дочери обо всем, что перенесла. И о том, что в больнице русские создали как бы союз, всячески помогают друг другу. Случается, спасают приговоренных к смерти.
«А еще, доченька, — рассказала мама, — здесь лежит русский мальчик в кандалах».«Почему в кандалах?» — спрашивала Злата. «Он шесть раз бежал из немецкого лагеря. Гитлеровцы опасаются, чтобы он снова не убежал».
— Мальчика звали Коля из Ситлера, — вспоминает Злата Матвеевна. — Раньше в Крыму был такой городок — Ситлер. Сейчас это железнодорожная станция между Джанкоем и Феодосией. Отец и мать Коли до войны работали учителями. Гитлеровцы вывезли Колю в Германию вместе с другими детьми из Крыма. Мальчик был очень развит, много знал, легко сходился с людьми. Быстрый, ловкий, он не мог усидеть на месте. И, конечно же, никакой лагерный режим не мог удержать Колю. Он рвался на волю. После первого побега Колю поймали и привели обратно в лагерь на второй день. Коле было четырнадцать лет, и немцы, вероятно, подумали: куда ему бежать опять. Но избили так, что мальчик несколько дней не мог пошевелиться.
Жил в этом русском мальчике этакий неукротимый дух. Чем он еще мог досадить гитлеровцам, как мог бороться против них? Вот и нашел способ — убегать из лагеря. Удивлялись даже взрослые: как ему это удается? После второго побега его опять доставили в лагерь и опять жестоко избили.
Снова побег. И вновь через несколько дней приволокли Колю в лагерь. Построили на плацу узников, и на глазах у них — в какой раз! — избили мальчика.
До 1944 года Коля совершил пять побегов. Во что он верил, готовясь к очередному побегу? Злата Матвеевна вспоминает, что он часто говорил своему другу Женьке: «Мне бы в воинский эшелон, идущий на фронт, забраться. Притаился бы и, может, доехал бы до нашей советской земли». Но и после очередного побега гитлеровцы поймали Колю. Он не стал дожидаться своего смертного часа, а бежал опять.
На сей раз мальчику смогли помочь наши. К тому времени авиация союзников сильно разбомбила Франкфурт-на-Майне. В подвалах разрушенных домов прятались бывшие узники, бежавшие из лагерей. Среди хаоса вздыбленных руин, в подземных норах они устроили себе убежища. Под великой тайной Коле сказал знакомый узник, что проведет его в такое убежище.
На этот раз ему сопутствовала удача. А лагерное начальство неистовствовало. Гитлеровцы догадывались, что мальчик прячется в городских руинах. Но обследовать их у врага не было ни сил, ни времени. Фронт неумолимо приближался к границам Германии. С каждым налетом самолетов на город узники, бежавшие из лагерей, находили среди руин все более надежные убежища. Вот только с продуктами было тяжело. Создавшаяся обстановка и здесь подсказала пути.
Во время бомбежки наши ребята выходили из убежищ и бежали на железнодорожную станцию. В городе грохотали взрывы, бушевали пожары, фашисты сидели в подвалах, а смелые хлопцы — русские, украинцы, белорусы — пробирались между домами, невзирая на опасность.
Вместе с другими ходил на станцию за продуктами и Колька. Однажды их заметил часовой. «Ребята! — крикнул Колька своим друзьям. — Убегайте, я прикрою вас». У Кольки был пистолет, но мальчик, наверное, очень волновался, расстрелял всю обойму, а часового даже не ранил. Тот метнул ему вслед нож. Острая боль пронзила все Колино тело, но все-таки он убежал от часового. Он полз среди руин с ножом, торчащим в спине, полз к тому самому лагерю, из которого столько раз убегал. На что он надеялся? Возможно, на то, что ему удастся незаметно проскользнуть в лагерь, а там помогут, спрячут.
И все-таки гитлеровцы обнаружили мальчика. Они не расстреляли его сразу. Заковали в кандалы и положили в ту самую больницу, где работала мама Златы.
Гитлеровцы терпеливо ждали, когда Коля поправится. Они хотели узнать, кто помогал ему бежать из лагеря, где мальчик укрывался. И не спускали с него — раненого, обессилевшего, в кандалах — глаз.
Но, представьте себе, Коля убежал. Опять помогли ему наши ребята из лагеря. Они ежедневно работали на территории больницы, и однажды медсестра Мария шепнула знакомому парню: «Надо спасать Кольку. Я слышала, что его гестаповцы через два дня начнут допрашивать!».
Ребята угнали у гитлеровцев машину. А затем, с помощью той самой медсестры, зашли в палату к Кольке. Ребята были с носилками. Кольку благополучно унесли из палаты, положили в машину и увезли в то самое убежище, где он находился раньше. Мальчик был очень плох. Простудился, у него началось двустороннее воспаление легких. В душном подвале, в затхлом воздухе он задыхался. Спасти его мог только врач.
Из убежища вновь отправляется в больницу наш парень. Теперь вся надежда на медсестру Марию. Но что она может сделать? В таком состоянии мальчик нуждается в квалифицированной медицинской помощи. «Погодите, — сказала медсестра. — В больничном городке еще работает фельдшером русский парень Саша. До войны он учился в Симферопольском мединституте. Я, правда, с ним незнакома, но попробуем. Неужто не согласится?»
Советское братство. Сила его известна всем. Как необходима была эта взаимная помощь, поддержка нашим людям в годы войны там, в фашистской неволе, среди гитлеровских изуверов, которые разговаривали с ними одним языком — языком расстрелов, виселиц, крематориев.
И в такой обстановке фельдшер Саша несколько ночей ходил к Кольке. Медсестра Мария через знакомых женщин, работающих на кухне, доставала и передавала с ребятами мальчику что-нибудь из съестного. Никто из этих людей не думал о себе.
В тот день, когда пришло освобождение, вынесли Кольку, посадили у стены. Вчерашние узники, усталые, изможденные, наслаждались свободой.
Тут кто-то обнаружил велосипед, и ребята стали поочередно кататься во дворе дома. «Можно и мне, — несмело попросил Колька. — Я так любил в детстве велосипед».
Он сказал: в детстве, как будто эта счастливая пора жизни была так далеко у него, четырнадцатилетнего мальчика. Кольку посадили на велосипед. Самостоятельно ездить он не мог. Поэтому ребята держали велосипед. Колька же крутил педали. «Хорошо, Колька, — улыбались ребята. — Мы живем, Колька, а фашистам конец». И Колька также улыбался.
«Я устал», — сказал он. Его сняли с велосипеда, опять посадили у стены дома. Мальчик прислонился к холодному кирпичу. Что он думал в те минуты? Может, видел свой солнечный Крым и маленький городок Ситлер, в котором родился...
Никто, однако, не знает, что думал, о чем мечтал в те минуты мальчик Коля. В последние минуты своей жизни. Потому что когда ребята через некоторое время подошли к нему, Колька был мертв.
Злата Матвеевна тяжело вздыхает.
— Колькина смерть потрясла всех его друзей. Надо же такому случиться: умер в день освобождения. Тогда его друзья дали слово: обязательно найти Колькиных родителей, рассказать, какой у них был сын. Но никого найти не удалось. Так до сих пор и неизвестно — кто же был этот мальчик Колька, не покорившийся врагу.
Пишу эти строки и также думаю: где вы, друзья Кольки из Ситлера? Отзовитесь!
М. ШИМАНСКИЙ (1984)