Тишина ночного леса окутывала. Два спутника гнались друг за другом по небосводу. Сквозь стволы деревьев шел одинокий зритель. Томаэль возвращался с очередной безуспешной разведки.
Войска эльфов отступают дальше на юг. Партизанская война в этом районе сходит на нет. Скоро их вновь перебросят в гущу событий и цикл повторится. Найти. Проникнуть. Вырезать часть клана. Вселить страх. Отступить. Тактика проверенная временем и сотнями невинных жизней.
«Это война, щенок» – вновь пронеслись у него в голове слова Ферзя. Сама мысль отвращала его. Но, чем быстрее он это примет, тем легче ему будет существовать дальше. Сделка с дьяволом в лице собственной совести.
Уставшие ноги привели его в спящий лагерь. Тлеющий костер притягивал своим теплом. Среди обугленных пален его ждал котелок с остатками похлебки. Том зачерпнул свою порцию и уселся на поваленное бревно.
Среди привычной ему картины, глаз уцепился за приоткрытую палатку Куклы. Он прислушался. За басовитым похрапыванием Тарана ухо уловило глубокое прерывистое дыхание и редкие сдержанные стоны. Звуки доносились из палатки Ферзя. Кровь ударила в голову, вены начали пульсировать на висках. Из-за тонкой ткани донеслось протяжное кряхтение и все утихло.
Первым из палатки вышел Ферзь. Оголенный торс лишь местами прикрывала наброшенная сверху рубаха. На поясе звонко болтался ремень, постукивая бляхой.
– Вернулся уже. Быстро ты, – мужчина кивнул в его сторону и постучал руками по карманам. Вытащил мешочек и насыпал себе небольшую горсть блестящего красного порошка. – Блёвер. Хоть в чем-то эти дрянные эльфы преуспели. Похлеще наркоты с пирушек во дворце.
Ферзь склонил голову и одним резким движением вдохнул порошок через нос. Глаза неестественно выпучились, глухой протяжный вдох. Он откашлялся и отряхнул усы. Красные капельные подтеки выступили в уголках глаз. Ферзь протянул мешок Тому с немым предложением. В ответ лишь получил пустой гневный взгляд.
– Ты чего? – командир поймал его беглые поглядывания в сторону палатки. – Из-за нее, серьезно? Раньше тебя это не смущало. Эта эльфийка как кошка. Спит с кем захочет.
Том подскочил с бревна. Миска остывшей похлебки расплескалась по земле. Его разрывало от гнева, кулаки сжимались в поисках выхода энергии.
– Святая ты-ж Горуне, только не говори, что влюбился в нее. Ты даже имени ее не знаешь. Стоило только напеть тебе на ушко и все. Сразу хвостиком бегаешь, – поднял голос Ферзь, сдерживая крик. – Не будет у вас счастливого конца. Нет в этой эльфийке ничего настоящего, она не умеет любить.
– Ты чего тут шумишь, совсем крыша поехала? – прошептала Кукла, выползая из палатки. В свете спутников она заметила напряженного Глашатая и сразу поняла в чем дело.
– Отлично, сама разбирайся со своим песиком. Иначе я его искалечу, – сердито пробурчал Ферзь и заполз обратно в палатку.
Эльфийка скрестила руки на груди и недовольно помотала головой. В полумраке Том заворожённо смотрел на Куклу. Растрепанные русые волосы. Свободная, когда-то белая майка. Легкие облегающие шорты. Она подошла к нему и села на бревно.
– Сядь ты уже, – раздраженно прошептала она и затихла в поиске правильных слов. Он сделал глубокий вдох и опустился на место. Оба избегали глаз друг друга, уставившись в тлеющий костер.
– Я думал мы... – осмелился начать Том, но его сразу прервали. Кукла коснулась его колена. Посмотрела в глаза. Потянулась к нему. Прикоснулась своими холодными губами. Нежный заботливый поцелуй. Она остановилась первой. Отодвинулась. По ее щеке прокатилась одинокая слеза.
– Ты хороший парнишка, Глашатай. Правда не туда тебя жизнь занесла, – с грустью в голосе прошептала ему Кукла и встала, собираясь уходить. – Не пытайся меня изменить. Быть может в твоих глазах я плохая, но Я не твоя.
