В финале вам раскроется подлинная суть, смысл России, которые не дают называть по ТВ. Обрести забытый смысл России - вот что нам нужно.
Обретение своего смысла есть единственный способ, которым Россия может выиграть в конфликте с Западом. А ещё вы узнаете все самое важное, что нужно знать о России, ее истории и нашем будущем.
Для решения всех этих задач продолжаю поглавную публикацию книги. "Зеркало для России. О чем молчит власть", Изд-во "Питер" (это если в бумаге)
В итоге мы узнаем, каким образом смысл России предопределяет итог нынешнего столкновения России и Запада.
Выкладывать книгу в этом канале планирую поглавно. Периодичность выхода глав 5-10 дней. Старт публикации 25 апреля 2023 года. В заголовке статьи есть номер главы и упомянута тема - смысл России. Заставка - собор Василия Блаженного. Данный собор есть символ преображения Руси в Россию. Объяснение сути этого символа можно найти во второй главе.
Всю книгу можно будет прочитать в канале "Научный ответ" в подборке "Смысл России и секрет победы над Западом".
Предыдущую книгу можно найти в подборке канала. Тема - политическая система Путина.
Если интересны только смысл России и секрет победы в битве с Западом, то номер главы, в которой все это четко и кратко изложено, указан в конце данного текста.
Можете попробовать сами угадать смысл России. Он заключен в двух словах. Слова общеизвестны. Дам две подсказки.
1. Эти два слова на ток-шоу за последние 20 лет никогда не слышал. И через них никто смысл России не раскрывал.
2. Оба слова есть в гимне России.
Поехали!
Глава 17
Кто мы
Есть такое уникальное место на севере, где Восток сходится с Западом. Именно там нет ни Запада, ни Востока.
Цивилизационная формула России
Россия – Сфинкс.
Александр Блок
Пришла пора завершить наше путешествие длиной в половину тысячелетия, разгадать загадку нашего Сфинкса и сказать, кто мы есть, – дать цивилизационную формулу России.
Континент нашей прописки есть Северная Евразия. Континентальный климат Восточной Европы уравнивает его по суровости с севером Европы, поэтому можно смело сказать, что большинство населения европейской части России – северяне. Азиатская часть нашей страны есть север Азии уже без всяких метафор. Тяжелые экономические условия Северной Евразии во многом определяют особость нашей цивилизации. Те же приполярные условия подталкивают проживающие в Северной Евразии народы на объединение, на создание большого мощного государства, единственно способного обеспечить защиту их заведомо неконкурентоспособного в мировом масштабе рынка. Наша Родина, наше государство и цивилизация есть Северная Евразия. Народы этого континента способны выжить, лишь объединившись в государство-континент, ибо только сильное и большое государство может обеспечить нужную степень изоляции. Но таковое государство порождает полиэтнизм, а последний неизбежно строит империю. Многонациональной бочке требуются авторитарные обручи.
Капитализм, прогресс, инновации, всяческие свободы, персики и мандарины лучше растут на южных землях, вот мы и вынуждены постоянно завозить машины и витамины на свой Север. Приходится под информационным прессом импортировать и демократию, но в этом случае получаем одни неприятности, поэтому в качестве защиты наша Приполярная империя мимикрирует под нее.
Россия есть цивилизация Северная Евразия, сателлитная Западу и вынужденно альтернативная ему.
Перед нами итоговая цивилизационная формула Отчизны, формула цивилизационного кентавра. Мы есть имперский союз народов, живущий на севере своим особым строем. Слиться с Западом для нас самоубийственно, но быть Западом хочется, поэтому единственный выход для нас – имитировать его. Быть или не быть? Быть – это путь вымирания. Не быть – путь деградации. Так быть или не быть? Россия – это вечный Гамлет, и она нашла свой, гениальный, ответ на этот проклятый вопрос – казаться.
«Россия, повторюсь, есть сателлитная и альтернативная цивилизация по отношению к Западу». Северная Евразия – это луна, постоянно висящая над евроатлантическим Западом, кружащая вокруг него, летящая за ним. Тому от такого внимания не всегда уютно, вот он, бедный, и пытается время от времени избавиться от соседки.
Усилим сравнение. Запад – Солнце. Россия – Земля. И сгореть нам на Солнце нельзя, и замерзнуть, оторвавшись от Солнца, не хочется. Мы спутник Запада. Мы всегда рядом с Европой, греемся от нее, но слиться в единое целое нам не дано. Снегурочка нашего континента неизбежно растает в объятиях Запада. Чтобы не стать второсортной страной в мире Первом, нам приходится быть первосортным Вторым миром.
Мы всегда живем на меже миров да на юру времен. Если во Вселенной сияют двойные звезды, то Россия есть двойной континент, союз Северная Евразия, со своим геополитическим интересом.
Мы Западу братья, но не друзья, цивилизационные братья, но геополитические соперники. Именно поэтому на Западе всегда были те, кто мечтал огнем и мечом пройтись по нашим селам и городам. Какой ныне в России главный праздник? День Победы, 9 мая. А почему? Да потому, что это самая наша большая победа над Западом за последние пятьсот лет.
Вынужденная альтернативность российской цивилизации вызвана той же невозможностью стать Западом. Православие, коммунизм: мы все время ищем порожденные Западом идеи, не пригодившиеся ему, которые можно противопоставить тому же Западу. Таким образом, нам удается и особость соблюсти, и некую «западность» приобрести. Мы всегда рядом с Западом, но не с ним. Смешаны, но не взболтаны. Мы всегда другие. Если США вдруг примут социализм, то нам срочно придется записываться в либералы.
Вынужденная альтернативность Северной Евразии сразу проясняет смысл русского коммунизма. На своей исторической дистанции он решил главные имперские задачи. Идея коммунизма выстроила дистанцию с Западом, помогла провести очередную догоняющую модернизацию, гарантировала альтернативность пути, имитацию демократии, антикапитализм, а заодно прикрыла кумачом утопии стальной остов империи.
В чем корневая слабость России нынешней? Нет драпировки национальной идеи, нет мощной альтернативной идеологии. Империя тогда в силе и праве, когда фундамент свой углубляет в небеса. Вот и приходится сейчас нашей власти лепить из клочков истории маскирующий гражданский костюмчик на имперский камуфляж.
Итак, кто мы?
Как точно назвать нашу цивилизацию? Русская? Узко. Неточно. Православная? А куда деть двадцатый век? Северноевразийская? Длинно. Север? Пожалуй.
Мы – Север. Это наша цивилизационная судьба, наш особый путь, наш вектор в четырех основных суперцивилизациях света, которые сразу же и перечислю – Запад, Восток, Юг (ислам) и Север (Мы).
Мы – европеизированные евразийцы, вообразившие себя европейцами. Обломовы, вместо себя видящие в зеркале Штольцев. Когда наливается гордостью турист из СНГ? Когда европейцы делают вид, что принимают его за своего, выделяют из общей толпы наших туристов.
Уже говорилось, что Россия – это изрядно православная, существенно исламская, чуток буддийская, немножко иудейская атеистическая страна. Она постоянно меняет православные, коммунистические, демократические маски именно для того, чтобы оставаться собой. Любую идею она придавит, приспит своей тушей и тут же ухватится за самую современную, чтобы в итоге измордовать, отшвырнуть и ее.
Запад со всеми его идеями и демократиями есть для нас всего лишь игра в бисер, фантом, интеллектуальный сон, очнувшись от которого мы всегда возвращаемся в реальность, в которой наш континент со всех сторон омывают волны Ледовитого океана. Техническая модернизация под Запад и его политическая имитация есть наша неизбывная судьба.
Мы гиперборейцы, мы «луняне», причем не только потому, что наши заводы столь «эффективны», будто находятся на Луне. Россия и есть Луна для Запада. Мы – сателлитная цивилизация. Если Европа – это спутник Юпитера, то Россия есть спутник Европы. Когда спутник обрушится на планету, всем мало не покажется. Поэтому наша судьба не бежать от Европы, не падать на нее, а крутиться вокруг своей планеты, каждый раз выстраивая оптимальную дистанцию.
Климат, географическое расположение определяют нам проигрышные экономические условия. В экономике мы обречены играть черными фигурами на приеме подачи. Для нас смертельно опасно до упора интегрироваться в мировое хозяйство. Рассуждать о борьбе с протекционизмом мы себе можем позволить, а сами протекционистские барьеры выстраивать просто обязаны. Пусть не железный, но бархатный занавес нужен нам всегда. Ну разве что мир сольется во все человечество и мировое правительство начнет доплачивать «северные» нашим предприятиям из любви к российской цивилизации, тогда только и можно будет все барьеры убрать. А до этого момента мощный полиэтнизм будет закрывать нам дорогу к западному варианту демократии, определяя имперскую форму российской власти. Экономически и политически мы обречены на особость, на отстраненность. Мы Гиперборея и никогда не станем Провансом. Мы не Запад и не Восток, мы – это Россия.
Что из этого следует? Многое. Помните, речь шла об оптимистах, фанатах либеральных идей, предлагающих ради демократии развалить Россию? Они с голоса большого любителя России Збигнева Бжезинского всерьез хотят расчленить страну на части, завести там под прессом Запада демократические порядки, чтобы потом всем демо-осколкам слиться в единый добровольный союз. Давайте посмотрим, к чему это приведет.
Западное управление будущим России, или Третий крестовый поход
Людям Запада часто трудно смириться с существованием других сторон света.
Лешек Кумор
Крестоносцы в свое время не только Иерусалим освобождали, они и Византию с удовольствием грабили. А чем нам запомнилось первое памятное столкновение с Европой? Псы-рыцари. Чудское озеро. Александр Невский. Ледовое побоище. А ведь уже тогда в Новгороде имелась прозападная партия, ожидавшая, когда Запад нам поможет. Дождались.
Каждая наша империя испытывала на себе западную любовь. Сперва с французским пылом Наполеон чего-то там домогался от Российской империи. Красную империю пытался стереть со страниц истории Гитлер. Теперь пришла наша очередь отражать Третий крестовый поход Запада против России. Только не спрашивайте, когда он будет. Он уже начался.
Западу правда о России не нужна. Вы пробовали опубликовать в солидных западных изданиях объективный материал о положении в России? И не пытайтесь – только время зря потратите. А почему Западу не нужна правда о нас? Цели в отношении нас у него другие. Какие? Любопытные. Сейчас я вам выдам «секретнейший» план ЦРУ, а называется он «Информационное управление будущим России».
Будущее не определено, его определяют. Это вам любой футуролог скажет. Будущее не угадывается, не для гадалок сия работа. На самом деле будущее планируется, а сумма наших планов, наличных ресурсов, случайностей в виде отлетевших подков и сопротивления среды и есть реальное будущее.
Вывод: представления о будущем есть мощный ресурс управления будущим, и ресурс этот можно использовать и во благо, и во зло. Геополитического противника с ядерным оружием в кармане голой информацией, понятно, не уничтожишь, но подтолкнуть в гроб можно вполне.
В могилу нам ЦРУ приготовило три ступени (плановая система!).
1. Развалить Россию при помощи демократов и националистов.
2. Перессорить образовавшиеся страны.
3. Ослабляя сильных и поддерживая слабых, не дать объединиться новым странам в единое государство.
Все остальное доделает климат и мировой рынок. Климат обеспечит низкую эффективность предприятий. Мировой рынок эти предприятия уничтожит, а большая часть населения новых независимых (а как же!) государств благополучно вымрет или подастся в гастарбайтеры. Тогда и ядерное оружие можно будет отобрать у новых стран (вспомним распад СССР), и дырки для орденов на мундирах вертеть, поздравления из Вашингтона получать.
Есть простая причина, по которой демократическим осколкам России не удастся объединиться в спасительный союз. Им элементарно не разрешат. Перессорят, стравят, разделят, используя богатейший опыт Древнего Рима. Тот в свое время виртуозно использовал политику «разделяй и властвуй». Под предлогом защиты слабых римляне не давали усиливаться сильным странам, а в итоге владели и теми и другими. Уже сейчас США откровенно поддерживают украинских националистов, натравливают тех на русских, тем самым разделяют нас и властвуют.
Так что не спасет нас демократический распад, не приведет в благословенный западный Эдем, а окажемся мы в итоге перед разбитым корытом.
Выходит, человек, рассуждающий о будущей неизбежной – разумеется, во благо свободы! – дезинтеграции России, льет воду на мельницу ЦРУ, выступает объектом манипулирования кукловодов из Лэнгли, и неважно говорит это профессор политологии или обыватель, повторяющий благоглупости того же профессора. Мол, не бойтесь раз вала России. Он все равно неизбежен, да и вам во благо. Развалите свою Бастилию, уютно устройтесь в национальных государствах и заведете себе (наконец-то!) демократию.
Но мы уже хорошо знаем, что скрывается за этим рекламным буклетом, за этой идиллической картиной кисти Бжезинского. Данайского жеребца такого будущего лучше не пускать на постой. Запад упорно навязывает сценарий распада России, пророчит путь к обычному национальному демократическому государству. Но мы-то знаем, к чему ведет этот путь. Слабые государства не смогут изолироваться от мирового рынка и будут неизбежно втянуты в него и экономически уничтожены. Нормальные экономические условия имеются лишь у кусочка России, прильнувшего к Черному морю. Все остальные наши территории – север, и при распаде России они обречены на вульгарное вымирание. Единого русского народа в России нет, единства местных элит нет. Перессорить их труда не составит.
Вот что скрывается за западным проектом управления будущим – уничтожение России и россиян. Развалить нашу лего-Бастилию – тут большого ума не надо. Но она и от морозов нас защищает, и от гитлеровских орд. Сателлитный характер нашей цивилизации накладывает ограничения на наши стратегии. Мы в обороне к Западу, тот может строить планы по нашему уничтожению, а мы – нет. Ежели разгромить Запад, то кого нам тогда имитировать, у кого перенимать новшества, куда посылать учиться наших недорослей, где «куршевелить» элите?
По этой причине мы ограничены в своих проектах управления будущим и не можем навязывать сценарии распада США и Европе. Что не должно нам мешать планировать позитивное будущее России и продвигать таковые проекты. Повторюсь: будущее не угадывается, будущее планируется и во многом определяется представлением о нем. Грядущее есть синтез наших проектов с проектами противников, разбавленный игрой высших сил. Чтобы изменить будущее, надо всегда начинать с себя и своих планов. А для начала такой план надо иметь.
Никто нам не мешает противопоставить Западу русский проект управления будущим. В нем Россия расцветает, хранит и расширяет евразийский рынок, привлекает на свои орбиты осколки разваливающихся республик, истово блюдет три золотых правила Петра Великого: модернизируется, укрепляет вертикаль власти, наступает на мозоли Западу, где только можно, ну и, разумеется, постоянно и всерьез имитирует демократию.
Вот какое будущее надо навязывать интеллигенции и народу. Тогда оно и случится.
Особенности национальной идеи
Наши политики лишь загадочно улыбаются, когда их просят высказаться на тему национальной идеи России. Теперь их молчание понятно.
Россия – это торжество формы. Может быть, нашей Родине и не нужна никакая национальная идея – она сама идея. С другой стороны, у всех идеи имеются, а мы чем хуже? Раз мы решили всерьез имитировать Запад, то и нам без идеи быть негоже.
Идеи конца истории не про нас. Конец истории – это конец России. Если мир – сплошной Запад, то России нет в этом мире места. В данной рукописи мы раскрыли «страшную» тайну нашей Родины: Россия есть антирусский и антидемократический проект. Ну и куда отправит такой проект мир, ставший сплошь либеральным? На бойню. Больше некуда.
Местечко для нас найдется только в многополярном мире. Земля континентов. Идеи континентализма. Дружба цивилизаций. В таком будущем мы можем спастись, в нем найдется место и для русских берез. «Давайте дружить континентами!» – с таким призывом должно обратиться Северной Евразии ко всем континентам доброй воли. В многополярном мире наша особость законна, уничтожать ее – преступно. В таком мире мы всегда можем сказать, что вы научите, как мирно и либерально подавлять националистов и исламских фундаменталистов, а уж демократию мы и сами тогда построим.
Тенденция в движении от национализма к идеям континентализма в мире наметилась. Все больше людей ощущают себя гражданами континентов и мира. Грядет мир как союз континентов? Хорошо бы. При таком раскладе Россия – один из равных мировых игроков, субъект. В однополярном мире Россия есть всего лишь объект агрессии и уничтожения.
Но все эти рассуждения – в сторону.
Что с национальной идеей? В чем она?
Сложный вопрос. Без национального продукта не разберешься.
Идея должна опьянять.
Идея выживания, сбережения населения и границ не годится на роль национальной святыни. Это разные струны души. Империи нельзя без Башни. Башня стоит прочно, когда ее фундамент опирается на небеса.
Православные небеса мы потеряли в 1917-м, коммунистический рай – в 1991-м. Что дальше?
Вспомним себя. Мы Северная Евразия, которая альтернативна Западу и имитирует Запад. Мы его пересмешники. По любопытному опросу, проведенному в Питере, женщины видят в наших мужчинах Обломовых, а те воображают себя Бендерами. Наверное, это близко к истине: мы Шуры Балагановы и Паниковские, вообразившие себя Великими Комбинаторами. Гиперборейцы мы, мнящие себя европейцами. Евразийцы мы, но знать эту «низкую» правду о себе мы не желаем. Национальная идея обязана учесть сей милый самообман.
Нет, недаром наша власть лишь усмехается загадочно, когда речь заходит о национальной идее. Поди подбери ее для сотканного из противоречий целого континента.
Наша Башня должна быть антирусской и русских не обижать, имперской по генам и демократической по паспорту, глобалистской и обеспечивающей изоляцию, интернациональной и национальной, Востоком и Западом одновременно.
Хороша задачка? Такие идеи на дороге не валяются, так что придется нашей сотканной из противоречий Северной Евразии пока что ограничиться лавированием между всеми этими требованиями. Нам не впервой, привычка к имитации выручит. Демократия и русская идея для нас как игра в бисер. Лучший имперец тот, кто достовернее сыграет демократа и русского патриота. Имитационная суть российской цивилизации спасет нас и в идейное безвременье.
Нам уже два раза выпадал счастливый исторический жребий. В первый раз нам повезло с православием. Вроде христианство, но христианство византийское, имперское, восточное. Вроде оно объединяет нас с западным миром, но заставляет стоять в стороне – идеальная позиция для России.
Та же история повторилась с коммунизмом. Вроде западная идея – и одновременно антизападная. Типа Запад, понимаешь. Хитрый выверт России: рядом, но с дистанцией. Баланс изоляции и сотрудничества.
Особым орденом надо наградить кириллицу. Похожа она буквами на латиницу, но и только.
Повезет ли в третий раз нам с большой идеей?
Россия – страна интеллектуалов, авось родим со временем национальную идею, которая поможет держать оборону нашего Севера против мирового рынка – экономически, против идей либеральной демократии – политически.
Григорий Сковорода и ВТО
Трудное не нужно, а нужное не трудно.
Григорий Сковорода
Оказывается, замечательный украинский философ Григорий Сковорода давным-давно предвидел, что на рубеже тысячелетий Россия будет мучиться с проблемой вступления во Всемирную торговую организацию. Вступать или не вступать? Почти двадцать лет терзалась страна этим вопросом. Что дальше? Проблема ВТО есть классическая проблема сателлитной цивилизации. Что важнее – имиджевый выигрыш или денежный проигрыш? На каждом своем витке Луне приходится вычислять, какую дистанцию ей выгодно держать по отношению к планете.
Понятно, мы и ВТО выдержим, раз выдержали татаро-монгольское иго, но не исключено, что правильный ответ дал именно Сковорода, причем почти четыре века тому назад. Ну разве что наши переговорщики умудрятся выторговать для России совсем уж особые условия…
Дизраэли утверждал, что свободная торговля – это не принцип, а способ достижения цели. Стоит проехаться по российской глубинке, чтобы увидеть – цели эти почти достигнуты.
Иван Грозный и Интернет
Что вы все так к Грозному прицепились? Ну, побыковал, было дело. Но ведь он же Царь!
Из интернет-форума, посвященного фильму «Царь»
Интернет должен входить в опричнину или в земщину?
Вопрос задается в предположении, что Ивана Грозного назначили нынешним царем России и он начал по привычке проводить опричную имперскую реформу. Как мы помним, в административной основе политики опричнины лежит разделение всех земель и сфер деятельности на опричнину (царские, имперские, стратегические области) и земщину (области гражданские, боярские, сенатские).
Ну, с телевидением для Ивана Васильевича все ясно. ТВ – это область опричнины и только ее. Здесь не место для фронды, каких-то исканий, исследований, критики. Телеэфир есть системонесущая имперская балка, а системные опоры нельзя оставлять без контроля верных царских слуг. Басманова должно бросить на ТВ и не иначе. Важнейшим из искусств для нас является ТВ.
Понятна ситуация и с печатными СМИ – пусть будут в земстве, на вольных хлебах. Интеллектуалам нужна свобода, требуется площадка для наработки новых идей, а влияние печатных СМИ на электорат невелико.
Уверен, приговор Ивана Грозного был бы именно таким.
А что с Интернетом?
В опричнину его? В земщину? Куда царь определил бы Всемирную паутину?
Не знаю. Умного царя не так-то просто просчитать. Думаю, все-таки назначил бы в земщину, но для контроля царского слугу, какого-нибудь Малюту Скуратова при Интернете поставил. Модератор всея Сети. Чем не должность? Или Модератор всея Руси? Или Император всея Сети? Что-то я запутался в этой шутке…
Если всерьез, то пример опричнины показал, что не все имперские реформы удаются. С точки зрения имперства, может быть, Иван Васильевич зря для реформы привлек старомосковское боярство. Реформы – дело инородцев, провинциалов, полукровок. Но тут требуется глубокое научное исследование опричнины. На те ли социальные силы опирался царь? Те ли властные структуры создавал?
Имперская система власти требует системности, пирамиды чиновников, заинтересованных в данной системе, идеологического подкрепления, да много чего надо. Системе – системный подход. Может быть, царю элементарно не хватило ресурсов (этнических, материальных, политических, интеллектуальных, идеологических) для создания полноценной имперской системы власти. Все только зарождалось, Россия только начинала вызревать, и первый московский царь лишь начинал историческое творчество.
Любимые идеи Грозного – самовластье, полицейская диктатура, опричнина, а этого мало для имперской системы, это только ее зародыш, зерно. Он русский Сулла, но еще далеко не Цезарь и уж тем более не Октавиан. Он уже реформатор, но еще не император, это царь, сподобившийся на военную диктатуру, но не осиливший за недостаточностью средств и незрелостью эпохи полноценный имперский проект со всем его множеством приводных ремней. Его диктатура есть предварительный имперский этап.
Вероятно, лишь голая идея самовластья полицейской диктатуры и могла быть реализована в XVI веке. Когда же появились системные ресурсы (императорский театр, пресса, министерства и прочее), и реализовалась возможность Империи. Иначе имперский суп из топора и ста народов не сваришь.
Все главные российские «фишки» намечены Иваном Васильевичем. Идеи у него были глубокие, современные. Царь опричнины – Иван Грозный, земский царь – Симеон Бекбулатович: одно государство, но две зоны ответственности, два царя – разве не современно? А подавление боярской фронды? А неприятие демократии? Понимал царь, когда налетят В-52, демократы будут под кроватями американскими флажками махать, а Малюта Скуратов начнет ракетами отмахиваться. Такое вот в нашем царстве разделение труда.
О превосходных свойствах имперской власти
Единство власти. Никаких западных штучек в виде реального разделения властей.
На ледоколе «Россия» капитан всегда прав. Если капитан не того вздернул на рее, смотри пункт первый. Надо, не считаясь с жертвами, прорубить портал в Европу? Пожалуйста, возведен Санкт-Петербург. Нужно за счет кровавого уничтожения крестьянства провести индустриализацию? Вот вам архипелаг ГУЛаг. Понюхать реального капитализма захотелось? Гайдар шагает впереди.
Капитан рулит, торосы трещат, разбегаются медведи по льдинам, но иначе в Ледовитом океане нельзя. Именно грубая эффективность власти дает шанс выжить на нашем полиэтническом севере.
Мобилизационный и модернизационный ресурс власти обеспечен именно имперской системой. Для такой власти самое красивое – это счет на табло. Для нее нет святого – отсюда и эффективность: нужная идея достается из кобуры в подходящий момент.
Когда плохо, когда немцы под Москвой, откупорит власть бутылку с Русью, вылезет из бутылки Святая Русь небритым мужиком типа джинн и накостыляет немцам до Берлина. Не нужна Русь? Пришло время модернизаторов? Опять лезет Русь в бутылку.
Нужен эффективный собственник? Дали ему заводик. Не нужен? Отобрали заводик.
Когда низ и середина иерархии состоят из разнородных и ненадежных элементов, верх иерархии должен быть жестко вертикальным. Это правило из теории управления про нас писано. В том-то и сила нашей власти, что в любой игре у нее все пять тузов на руках.
Но от превосходных свойств имперской власти порой становится тошнехонько. Уж больно она заботливо эффективна. Тут мы и рушим свою Башню. Но не дружит Россия с летом – долго не попоешь, не попляшешь. Зима катит в глаза, а Башня и от стужи спасала, и от горцев с кинжалами да бомбами, и от узкоглазых каратистов с жадными на наши земли глазами.
Об ужасных свойствах имперской власти
Достаточно сказано публицистами-демократами, литературы на эту тему имеется в избытке. Для нас важен следующий трюизм: недостатки суть продолжение достоинств.
Самовластие. Трудно организовать смену элит. Надо увольнять преданных людей только за то, что они плохо работают. Это почти садизм, согласитесь.
Еще один недостаток: неизвестно, куда занесет императора. Окажется самовлюбленным Нероном или лютым Сталиным и опошлит саму имперскую идею.
Вечный парадокс: созданную для модернизации систему невозможно модернизировать. Приходится каждый раз стирать все файлы, сносить системные программы, форматировать жесткий диск С, величиной с континент, и ставить имперскую «операционку» заново.
А что делать? Где тот гениальный сисадмин, который наладит имперскую программу на постоянную автомодернизацию? Кто сможет внедрить в жесткую вертикаль власти механизм обновления элиты?
На первый взгляд задача сия неразрешима, и мы будем вечно кружить в имперском дне Империя – Русь – Демократия. А на второй взгляд?
Искусство империи
Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому.
Анджей Сток
Срочно усаживаемся в машину времени и летим в гости к Октавиану Августу. Ну и прихватим, как положено, для принцепса бутылку водки, пусть он проведет нам мастер-класс.
Итак, о чем говорил Октавиан?
Имперская власть сильна системностью. Стратегические области надо сделать имперскими, остальные – сенатскими. Пусть в них власть будет слаба, это и хорошо – обеспечит общую гибкость. Нужны зоны свободы и зоны дисциплины. Разумеется, необходимы имперская культура и искусство – от архитектуры и поэзии до цирка и спорта. Идущие на смерть гладиаторы должны приветствовать Цезаря.
Двери в элиту должны быть всегда открыты. Открытые двери в Капитолий есть залог его устойчивости. В противном случае энергия пассионариев будет направлена на уничтожение Рима, который не позволил всяким Спартакам реализовать свои мощные таланты. Для умной элиты нет ни иудеев, ни эллинов. Одновременно требуется и управлять выборами в сенат – кто зря не должен попадать на Капитолий.
И никакого культа императора. Правитель Рима должен называться принцепсом, носить маску первого гражданина. Не надо дразнить демократических гусей. Демократор – вот лучшее название для мудрого императора. Правитель Рима должен быть демократом с кулаками.
Во всем этом и заключено искусство империи. При соблюдении такой стратегии Рим будет благоденствовать всегда.
Благодарим принцепса за урок и летим домой. Кто для нас Октавиан? Мальчишка, ведь мы исторически старше его на две тысячи лет и знаем, что золотой имперский век заканчивается. Под присмотром учителя музыки маленький Нерон уже вовсю терзает лиру, и скачет в сенат Калигула на брутальном жеребце.
Слишком много в имперской системе зависит от личности правителя, поэтому не всякая имперская реформа обречена на успех. Можно с блеском и провалиться, скатившись в вульгарную полицейскую диктатуру.
Покидаем Древний Рим и, раз пошла такая фантастика, давайте рванем на машине времени в век двадцать второй, в самый его Полдень. С его солнечной вершины хорошо видать смыслы предыдущих веков.
В своей неуклюжей попытке завести в России демократию Николай II повторил судьбу Людовика XVI – в итоге демократия казнила его самого. Большевики учли ошибки последнего царя и весь XX век народовластие имитировали. Их беспримерный труд по имитации демократии в итоге и спас имперскую форму власти, а с ней и Россию. Но единовластие содержит в себе существенный порок – слишком оно сильно. Это убивает внутреннее развитие системы, рано или поздно блокирует смену элит.
Двадцать первый век Россия и посвятила переходу к управляемой демократии и устойчивому развитию. За пример взяли управляемую демократию США. У нас с американцами общая беда – полиэтнизм, вот мы и взяли на вооружение их наработки. Политическую элиту разбили на две команды, скопировали в Америке механизмы внутрипартийной демократии и заставили эти команды соревноваться друг с другом. Разумеется, при отеческой опеке Кремля. Двухпартийная управляемая демократия гарантировала России постоянную смену элит, непрерывную модернизацию, а заодно отсекла от власти националистов, популистов и прочих прохвостов.
В итоге в двадцать втором веке и случился Полдень.
За завтраком у Августа мы были, в Полдне двадцать второго века мед-пиво пили, пора возвращаться домой. Хорошо дома! Но можно и лучше. Но если даже у нас не получится устроить политсистему по американскому образцу и завести двухпартийную управляемую демократию – не страшно. Пойдем по привычному кругу самоуничтожения, причем уничтожит РФ вовсе не ЦРУ. Зачем нам, россиянам, ЦРУ, если мы здесь?
Прокрутим в памяти сочную сцену игры в карты из кинофильма «Бег». Помните, зачем белый генерал Чарнота хотел на пять минут записаться в большевики? Мы поступим так же. Если команда Империя-3 впадет в самолюбование, окостенеет, поглупеет по брежневскому застойному образцу и обернется командой Русь-3, тогда российский народ, весь как один, мигом запишется в демократы, окажет команде Русь-3 традиционные демократические ритуальные услуги и моментально из демократов выпишется.
Умно и красиво устроена наша Отчизна
Презрение к России есть признак интеллектуального и нравственного поражения перед феноменом России.
Быть сатириком в России не всегда приятно, но всегда легко. Нацепил евроочки и поплевывай в Отчизну с высоты Эйфелевой башни по затертому списку: начальники, дороги, туалеты, Сталин, пьянство, опричнина и т. д.
А понять и полюбить Россию настоящую? Слабо? А если все-таки взять на себя этот интеллектуальный и нравственный труд? Где много правды, но мало любви, там, в конечном счете, нет и правды.
Само существование российского государства есть некое цивилизационное чудо. Нас в истории не стояло. Самим местом своего обитания (север) и разноплеменностью (полиэтнизм) мы, казалось, были обречены на нищету, раздробленность и вечные свары. И можно лишь подивиться мудрости предков: проклятие полиэтнизма они обратили во спасение. Слившиеся в единое государство сто народов обеспечили ему мощь, экономике его – емкий рынок, а мобилизационный характер выстраданной имперской власти придал этому хаосу невиданную силу.
Пришел капитализм со своими свободами. Развитие капитализма должно было уж точно уничтожить Россию – собственникам права-свободы подавай. Вот и царя сковырнули, страну развалили. Конец империи? Ничуть.
И здесь предки не сплоховали. Ухватились за идею коммунизма, оправдали утопией будущего земного рая самовластие и авторитарность. Заодно притворились демократами, социалистически сымитировали демократию и таким образом спасли цивилизацию Северной Евразии, которая луной нависала и кружила над Западом весь XX век. Согласитесь, красивое и умное решение для своего спасения нашла наша цивилизация – быть не Западом, а его вечным спутником.
Что дальше? В рамках западного проекта управления будущим нам навязывается представление о неизбежной дезинтеграции и распаде России – ради нее самой, разумеется! О том, что это равносильно вымиранию народа в мелких образовавшихся государствах, не говорят. Так никто не рассказывал и восточноевропейским полиэтническим государствам о прелестях демократии, когда их тащили на бойню. И твердят, долдонят нам без перерыва, что стать демократией есть наша высшая и конечная цель. С чего бы это? Ежели демократия видит Россию в гробу, так в гробу мы видели такую демократию. Для Запада демократия есть образ жизни, а для России она способ смерти. Чувствуете разницу?
Помните, я рассказывал об американском писателе Лео Ф., пытавшемся разбить виноградник под Тверью? Не вызревает виноград демократии на нашем севере. Вечно зелен он, так что остается облизнуться, забыть и заняться делами.
Есть шанс, что российская элита выдвинет свой собственный проект управления будущим, по которому окрепшая имперская Россия уже очень скоро начнет заново собирать земли и территории и найдет оптимальный баланс между изоляцией от Запада и имитацией Запада.
Российский интеллигент – всегда почти демократ. Он всегда чуть беременный этой идеей. Привычка транслировать западную шкалу ценностей мешает ему додумывать невыносимую правду российского бытия.
Отчего русский человек частенько впадает в русофобию? Чересчур затейливо устроена Россия: страна с русским ядром, но вынужденная иметь антирусский вектор в своей политике, страна западной культуры, имитирующая Запад, но противостоящая ему и им не являющаяся. От этих сложных вывертов у обычного человека иногда просто сносит крышу, и он начинает чуть ли не истерично критиковать Родину. А это не Отчизна плоха, это у ее дитяти не хватает души и ума, чтобы понять и принять матушку-Россию. Не нужно нам Россию превращать в Запад. Стать Западом? Да с какой стати! Что за нелепая цель? Когда россиянин обустраивает на природный манер свои скудные степи и долины, только тогда он европеец, когда же он дезертирует в Европу, он себя ведет как туземец.
Нам выпало счастье жить особой, уникальной цивилизацией. Неужели она недостойна адекватного обустройства? А понимания? Куда смотрит наша наука? Что пользы нам в исследовании Луны и Марса, если мы не познаем собственную душу? К примеру, имеется в Москве Институт США и Канады. Замечательно. А где Институт России? Разумеется, таковой исследовательский центр будет неизбежно Институтом Империи, но бояться тут нечего. Мы так за последние сто лет наловчились изображать из себя и для себя Запад (тот нам все равно не верит), что всегда сочиним и выдержим необходимый эпохе демократический ритуал.
Любить Россию – значит обустраивать Империю.
Имперская власть – эффективнейшая штука в умелых руках, что и доказал Октавиан Август. Не голое самовластие Ивана Грозного, не культ личности Сталина с его все подавляющим тиранством, а искусство империи как средство развития общества и реализации человека, как средство выживания особой полиэтнической цивилизации Севера. Необходимо искусство сочетания зон свободы и зон дисциплины, зон развития и зон стабильности, сенатских и имперских областей.
Запад есть невроз российской интеллигенции, и этим демократическим неврозом она страдает уже двести лет. Пора вытащить из нашего подсознания вытесненную туда правду об имперской природе Отчизны, иначе нам придется постоянно страдать от невротических состояний. Хватит камлать о демократии в России. Запад нам все равно не поверит, уж он-то хорошо знает нашу природу. Так что Запад нам не убедить, а презрения к самим себе добиться можно запросто. К чему это приведет? Презрение к себе оборачивается ненавистью к зеркалам.
Империя – Русь – Демократия
Кто знает, удастся ли нам когда-нибудь выскочить из петли времени, из нашего имперского дня, или в свой срок наша Третья империя «обрусеет», втянется в застой, и Демократия-3 ее благополучно угробит под аплодисменты Запада. Все решит степень интеллектуальности и открытости нашей элиты. Чем больше «открыт» правящий класс, тем более он жизнеспособен, тем лучше сохраняет свое господство. Но жизнь класса базируется на «смерти» его одряхлевших представителей, а их у нас порой убирают вместе со страной.
Разговор здесь неизбежно возвращается к демократии. Демократия – это не только и не столько власть народа, сколько способ обновления и оздоровления элит.
Политическая конкуренция есть отражение экономической конкуренции капитализма. Собственники конкурируют в экономике, а политическая конкуренция партий есть проявление на поверхности глубинной экономической борьбы. Демократия есть политическое отражение экономического состязания собственников. В этой борьбе обновляются и элиты. Демократия для капитализма естественна. Системна.
А что в России?
Здесь государство всегда будет доминировать над капиталом. Злато всегда в услужении у булата. Да еще ментально-этническая окраска разных этапов имперского цикла. Когда инерция модернизации затухает, «обрусевшая» элита вырождается и обновить себя самостоятельно не в состоянии. Для обновления нужна степень свободы. А при малейшей свободе голову поднимают антисистемные, националистические силы, и вместо обновления элиты в первую очередь получается развал империи. Приходит время демократов. И они отправят на свалку истории старую элиту вместе с государством, чтобы на его месте мучительно выстраивать очередную империю.
Что делать? Как ни смешно, мечтать о демократии. Авось нашей элите таки удастся вмонтировать демократический механизм обновления элит, пусть и в жестко управляемой форме по американскому или турецкому образцу. На тему управляемой демократии еще можно помечтать, но и только. Но если перед вами кто-то разглагольствует о будущем невиданном расцвете демократии в России, знайте: он либо совсем не понимает, о чем говорит, либо отлично знает, зачем он это говорит.
Итоги
Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.
Оскар Уайльд
Мы притворяемся Западом, мы всегда рядом с Европой, но нам никогда не быть вместе.
Мечта о Старом Свете – это наша идея фикс. Время от времени мы получаем от Европы по скифской морде, трясем ею, вспоминаем о своей славянско-тюркской идентичности и тут же очаровываемся «провансами» заново. Опять получаем затрещину, когда очередного нашего олигарха бросают во французскую кутузку, и снова вспоминаем мудрый выбор Александра Невского, нашу нелегкую судьбу: объединяться с Востоком, подпитываться им, чтобы не стать второсортным Западом.
Россия – это север Евразии, притворяющийся Западом.
О чем говорит сия формула?
Запад может служить для нас утопией, но не целью.
Имитировать Запад можно по-туземному, с фанатизмом преклоняясь, а можно и вполне интеллигентно. Когда русский мечтает о Париже, а потом идет за водкой – он интеллигент и патриот. А когда он берет билет на самолет и «куршевелит» с блондинками – он папуас и азиат. Русский человек поступает как европеец, когда он любит Саранск, а не Шампань. Надо возделывать свой сад – вот мудрость старой Европы. Когда же зевака-провинциал стоит перед шикарной витриной, очень удобно у него выворачивать карманы.
Форма России и есть ее содержание, поэтому так трудно и определить ее лицо. Православие, социализм, демократия – все это маски одного актера.
Почему в России надо жить долго? Виной цикличность нашего дня. Если жить долго, есть шанс дождаться, что понадобятся именно твои идеи на очередном па имперского вальса, кружащего нас среди берез.
Что портит жизнь государствам? Ответ нам теперь хорошо известен – плохие экономические условия и полиэтнизм. Мы чемпионы по всем пунктам. Без мобилизующей власти с этими двумя бедами не справиться.
Мы мамонты земли. А почему вымерли мамонты? Объединились со слонами. В условиях свободной конкуренции их победили шустрые слоны. Западные слоны нас экономически растопчут в условиях свободной конкуренции. Судьбы наших заводов – это вторая лига.
Вторая причина, по которой нам нельзя слиться с Западом, чисто политическая. Мы не демократия. Демократия расчленит Россию на слабые новообразования, на сорок Монголий, у которых не хватит сил на разумную изоляцию, а в условиях свободной конкуренции… смотри причину первую. Поэтому народы России и терпят общее житие, несмотря на жесткость властной руки. Тяжела рука, зато железно гарантирует национальный мир.
В нашей Третьей империи период демократического обезьянничанья, к счастью, прошел. Исчез и праздник под американским названием День Независимости. Теперь 12 июня мы празднуем День России. Не откажешь в уме и знании Родины человеку, который столь удачно поменял название праздника. Россия – это сама по себе Идея.
Родина наша – суровые северные просторы Евразии. Мы похожи на Запад, но им не являемся, мы берем оттуда, копируем лучшие технические и организационные решения, но слиться с Западом нам не дано. Мы всегда рядом, мы замаскированы под него, но стоим своей особой, уникальной цивилизацией.
Ученые недавно установили, что без ориентира (солнца) человек начинает ходить кругами – так устроен наш мозг (он виноват, а не ноги, как раньше считалось). Именно поэтому тяжело выбраться из лесу заблудившемуся человеку – он постоянно повторяет уже пройденный путь. Схожим образом и мы бродим по истории, векам, мукам.
Герой фильма «День сурка» мечтал вырваться из пленившего его дня, того же хотел и Сергей из фильма «Зеркало для героя», он тоже задумал побег из вечного восьмого мая 1949 года. Наши герои не сразу нашли ответ на проклятый вопрос, но они не сдавались, искали, повторяли попытку снова и снова, а в итоге все-таки раскрыли секрет петли времени.
Им это удалось.
Конец 17 главы
P. S.
Смысл России и тайна победы в битве с Западом можно узнать в 22 главе книг. Глава является свежей, современной итоговой статьей.
Но я бы всячески советовал прочесть по главам всю книгу. Вы услышите много нового о смыслах России, о нашей с вами судьбе.
И узнаете самое главное, каким образом смысл России предопределяет неизбежный финал битвы России с Западом и США.