У них все было продумано – не зря Рита так долго встречалась с Богданом: оказывается, все это время она подробно изучала его расписание, все входы и выходы в здание, где какие камеры и так далее.
Видимо, они много обсуждали свой план с Верой и с Леонидом, так что все прошло как по маслу: Леонид проник в здание днем, и ни одна камера его не зафиксировала. Потом Рита все подстроила так, чтобы Богдан сам позвал ее туда вечером и действительно что-то ему подсыпала. Химик обещал, что ничего в его крови не обнаружат. Правда, я этому не верила, но не стала говорить ничего ни Рите, ни Вере – в глубине души мне хотелось, чтобы ничего у них не получилось.
Но у них получилось. Не хочется даже рассказывать тебе все это, настолько это ужасно. План Риты был такой: типа она шантажировала Богдана, и он назначил ей встречу в офисе. Она пошла, ничего не заподозрив, когда он попросил никому не говорить – речь ведь шла о шантаже, так чего удивляться? Не удивило ее и время встречи: кто решает такие вопросы при свете дня? Но по официальной версии она рассказала все мне, всё же опасалась чего-то.
Чтобы заручиться моей поддержкой, она каждый день давала мне по кусочку от тех знаний о Тимуре, которыми она обладала. Видимо, чтобы я точно не отказалась, Рита сказала, что брату нужно дорогостоящее лечение. Да, вот так я узнала, что Тимуру нужна операция, еще до того, как ты сама мне рассказала.
- Если все пройдет, как мы задумали, Вера даст деньги ему на лечение, – пообещала Рита. – Мама не стала тебе ничего говорить, не хотела, чтобы ты постоянно моталась туда – она не сдавала Тимура в детский дом, просто поместила его в специализированный центр. Но он сейчас не там, а у одной женщины, которая за ним ухаживала. Я потом тебе все расскажу, после суда. И ты сможешь увидеть Тимура. Не только увидеть – ты сама привезешь ему эти деньги, хорошо?
Разве я могла сказать нет? Конечно, я согласилась. И даже Элен не смогла ничего рассказать. А вот Тёме рассказала. Сама не знаю, почему.
- То есть они хотят сделать так, будто Рита пришла к нему на встречу, а он решил ее укокошить? Да кто в такое поверит? Особенно учитывая, что она его типа шантажировала.
- Рита сказала, что Лёня сделает так, чтобы поверили.
- А ты тут при чем?
- Я типа обеспокоилась и не послушалась ее, пошла за ней. Ну и, таким образом, я буду свидетелем.
Конечно, Тёма сказал то, что я и хотела услышать:
- Не вздумай делать этого!
- Я должна. Иначе она ни за что не скажет, где Тимур.
- Так спроси у мамы.
- Она тоже не скажет!
- Все равно. Это преступление, Дина. Настоящее преступление. Это уже не игрушки.
Он достал из кармана телефон, посмотрел там что-то и сообщил:
- До двух лет исправительных работ. Как тебе это?
Я вспомнила Сергея и сказала:
- Никто и ни в чем не будет разбираться. Не забывай, кем работает мой отчим.
- Вот и именно! Кто, как не вы с Ритой должны знать...
- Тёма, тут нечего обсуждать!
Он никогда не говорил со мной таким тоном, как тогда.
- Если ты сделаешь это, мы больше не друзья.
- Ты сейчас серьезно?
- Более чем.
- Ну и ладно! Обойдусь без тебя как-нибудь!
Я была так расстроена из-за ссоры с ним, что вся эта жуткая история отступила на второй план. Знаю, это звучит странно, но тогда мне было совсем одиноко, и если я и была в ком уверена, так это в Артёме, а он отвернулся от меня.
Прошло все так быстро, я даже понять ничего не успела. Хотя Рита и Вера заставили меня выучить, что я должна была говорить полиции, я все равно струхнула и чуть все не напутала. Но на удивление все прошло так, как они и думали – Богдана арестовали, меня таскали по допросам, но обращались со мной так, что сразу было понятно – нам поверили.
Во-первых, сразу всплыла та старая история, и Рита все повернула так, что это он ее выслеживал.
А, во-вторых, Сергей подсуетился.
Тут он, нас, конечно, удивил. Мама, когда все случилось, попала в больницу – давление подскочило. Она же вечно не отпускала нас никуда на ночь глядя, а в тот вечер ушла в дядей Валерой (это Рита на самом деле подстроила, билеты в театр ему подкинула), и потом себя винила, что не усмотрела за нами. А вот Сергей, хотя и мог орать или говорить, что мы сами виноваты, сразу за нас вступился. Правда, потом устроил мне допрос – зачем Рита Богдана шантажировала? А я сказала – спрашивай у нее, и он отстал.
Я вообще на время впала к какой-то ступор – ездила раз в день к маме в больницу, а остальное время сидела дома, практически ни с кем не общаясь: Тёма на меня обиделся, а потом и Элен из-за того, что я ему все рассказала, а ей нет. Правда, когда Элен узнала, что мама в больнице, простила меня, но приезжать отказывалась – ей не хотелось с Борькой встречаться из-за того, что между ними тогда произошло.
Борька в те дни сильно мне помогал: поддерживал меня, не задавал дурацких вопросов, хотя и догадывался, что происходит что-то не то, покупал мне мороженое и шоколадки. Рита, как и мама, лежала в больнице – Лёне пришлось сильно ее приложить, чтобы нам поверили. Но к ней ходила Вера, вроде бы дневала там и ночевала, и я представляла, как счастлива Рита. А еще думала – как хорошо, что мама в больнице и не видит этого.
Когда пришел отец Богдана, дома были только мы с Борькой. Я думала, что это дядя Валера или, может, Элен все же приехала, и открыла дверь не глядя.
Я его не узнала – я же и не видела его никогда. Подумала, что это к Сергею – он выглядел, как какой-нибудь генерал в отставке.
- Значит так, – сказал он, и от звука его голоса мне сразу стало страшно. – Если ты не прекратишь врать и не расскажешь правду, как все было – я уничтожу вас всех! Я не знаю, что вы задумали, но имей в виду – вы не получите больше ни копейки! Я предупреждал Богдана, что эта пиявка просто так от него не отстанет...
- Извините, – послышался голос Бориса. – А вы кто такой?
- Я кто такой? – зарычал он. – Я что, с тобой разговариваю? Она знает, кто я такой!
Он ткнул в меня толстым пальцем, и я отпрыгнула, словно это был не палец, а пистолет.
- Ты поняла меня? У тебя есть сутки, и если мой сын не окажется на свободе – пеняй на себя. В какой больнице лежит ваша религиозная мамаша?
Он этих слов я похолодела – почему-то я сразу поверила в то, что его угрозы – это не просто угрозы.
Тут Борька шагнул вперед.
- Мне вызвать полицию? – спросил он.
- Да вызывай! – усмехнулся отец Богдана. – Ты думаешь меня этим напугать?
- Борь, оставь его, – я тоже шагнула вперед, хотя коленки у меня тряслись. – Не нужно с ним говорить.
Не знаю уж почему, но отец Богдана решил, что больше не стоит тратить на нас свое драгоценное время.
- У тебя есть сутки, – повторил он, развернулся и ушел.