Повесть случайного попутчика.
Вы наверняка знаете, что килечка пряного посола так подходит к водочке, что просто жить без неё не может. Правда она бесподобно вкусна и ароматна, если её положить на кусочек чёрного хлеба, качественно намазанного нежным сливочным маслом. А поверх ровненько уложенной килечки ещё присыпать нарезанным зелёным лучком! Ах, какая вкуснотень. Правда, в дороге, как правило с собой почему-то никто не берёт ни лишней пачки сливочного масла, ни зелёно-перистого лучка. Как-то не получается. Ни разу. Вот и на этот раз ни у кого не сложилось взять с собой в дальнюю дорогу ни пачки масла, ни пучка перистого лука. Поэтому нам с Колей пришлось закусывать по-походному, а не по-домашнему: кильку - на шершавый хлеб. Хлоп мензурку огненной воды вовнутрь, и тут же вдогон – килечку послать, значит.
Николай поставил стакан, бережно положил на ладонь хлебушек с килечкой и стал вдумчиво поглощать закуску. Я в точности повторил его манипуляции, вот правда с закуской у меня вышло совсем по-иному: очень уж люблю слёта и быстро с закуской расправляться. Ну, знаете, как верхний ящик письменного стола: выдвинул, все со стола махом сгрёб туда, задвинул и… переваривай спокойно, как крокодил на илистом дне водоёма. Николай снова медленно откинулся спиной на стену и задумался, медленно пожёвывая. Потом поднял на меня глаза и горько усмехнулся:
- Это ты точно заметил, Алексей, тут без поллитры не разберёшься. Да и поллитры не хватит.
- Не переживай. Наша принцесса Диана нас выручит, - я попытался успокоить своего собеседника, - а если и у неё ничего не останется, то у меня аварийный коньяк припасён. Как раз для такого случая. С лимонкой.
- И шоколадкой? – снова горько усмехнулся Николай.
- Нет, - пожал плечами стушевавшись, - не сообразил как-то.
- И это правильно, - Коля повелительно кивнул головой, - а то от такого светского набора можно себе желудок с остальным ливером уничтожить. Панкреатит. Слышал такое слово?
- Слово слыхал, да что оно значит? Я же не Склифософский и не Элеонора Белянчикова из программы «Здоровье».
- Хреновая болячка. Она происходит от частого потребления спиртного и шоколада на закуску. Это я недавно в газетёнке «Экспресс» вычитал. Этой хренью вся наша артистическая богема страдает. Натанцуется, напоётся. А потом за кулисами коньяк или шампус с шоколадом трескают за очередной успех очередного чёса. Вот у них там внутри от шоколадно-коньячного ассорти не то желчь, не то поджелудочная бунтует. От одного ингредиента там всё резко сжимается, а от другого наоборот – резко расширяется. И вот незаметно они превращаются в лучшем случае в калек, а то и вообще – к праотцам могут вне срока отправиться.
- Коля, - взмолился я, - прекрати. Такой хороший вечер, а ты мне программу «Здоровье» крутишь. Я тебе докладываю голосом, что ещё одно слово на эту тему и меня стошнит.
- Да ладно, - Коля снова потускнел. Задумался, и вдруг без предисловий и вступлений продолжил, словно отключил паузу в магнитофоне, - в общем, пустилась моя вовсе не благоверная, но официальная во все тяжкие. Принялась она искать себе достойную её партию – обеспеченного, богатенького и нестаренького. Но чтобы уже на веки веков, пока его смерть не разлучит с нею. Она мне тогда уже описала того самого прЫнца на белой коняке, которого выдумала себе. Как в глупой песенке «Девчат»: что б не пил, не курил, что б девчонок не водил, миллиарды отдавал и жену не ревновал.
- Удачная импровизация.
- Это не импровизация, а заготовка. Её заготовка. Ну а что ты хочешь? Вполне естественное желание избалованной девчонки, сильно оторванной от реальности. Не так ли? Но подобные мелочи её мало тогда волновали. Те знакомые, которые ей вроде бы и подходили, иногда не только подпускали к себе, но даже приглашали там в рестораны или на иные светские вечеринки. Ну а после всех этих вечеринок, сам же знаешь, что происходит. Наступает утро, и ей настоятельно рекомендуют не только покинуть помещение поспешно одевшись, но и навсегда позабыть дорогу к дорогой кормушке. Это происходило каждым утром, когда вместо опохмеляторного рассола или кофе с коньячком очередной ловелас с бодуна слышал ласковое: «Ваня, я Ваша навеки». Ей немедленно указывали конкретное направление – обратно в семью: «быстрей-быстрей, сама-сама». Как у классика. И дальнейшее её присутствие в этом обществе уже рассматривалось не иначе, как агрессивный и досадный дискомфорт, от которого надо избавиться в кратчайшее время. Так что с ней только игрались, а наутро, как использованный… корректнее сказать, как лопнувший шарик после вечеринки вместе с бесполезным конфетти сметали с пола и выкидывали на помойку.
И она снова возвращалась домой этакой побитой и мокрой болонкой, вызывающей ничего кроме жалости и презрения. Так у неё ещё хватало наглости или наоборот – не хватало ни ума, ни совести, чтобы в слезах и соплях описывать свои злоключения и сетовать, что все мужики подлецы и негодяи – ведь в очередной раз отвергли «ея любофф». После этого она затихала на пару недель. Становилась самой добродетелью, тихой домохозяйкой и примерной супругой. От такого, знаешь, у кого угодно крышу снесёт. Никакого терпения не хватит.
Но постепенно она сообразила, что в том качестве, в котором доселе себя презентовала выше статуса эскортницы или разовой элитной проститутки ей не подняться. Ведь где-то в душе она себя видела и ощущала совсем иной – богемной - и искренне верила, что жизнь ей дана совсем для иных целей и свершений! Поэтому, сполна насытившись объедками с богемных столов, до которых её когда-то допускали, она, теперь немного приземлённая, стала искать себе партию поскромнее, да понадёжнее. Но и на том поприще удача, словно Гюльчатай, не спешила показывать своё личико. Те кандидаты, которые вроде бы подходили ей, уже были либо женатыми, либо имели своих капризулек-зазноб. И ради неё категорически отказывались пускаться в авантюры и приключения. Другие же претенденты, готовые вести её под венец сразу же после второй ночи, ей не подходили… Но в конце концов удача, из сострадания и гуманизма всё же сподобилась сгримасничать ей что-то вроде улыбки. Она кого-то себе нашла и теперь мысленно примеривала себя в качестве будущей жены. Это стало ясным, как только она начала… Нет. Не разговоры об том, «шобы развестись». Нет. Она принципиально не желала быть инициатором развода. Она задумала разыграть ещё одну циничную партию – этакий брачный гамбит. Чтобы получить после развода от меня всё, и даже больше, ей надо было подстроить события таким образом, будто бы я - её муж, а не она спровоцировал развал семьи. А как это сделать?
- Скомпрометировать на измене, - я пожал плечами, - это же так очевидно.
- Правильно! – Коля ловким жестом плеснул в стаканы ядовитого волшебства, залпом осушил свой и тут же, выловив очередную рыбёшку, отправил её в рот, - но как это сделать? Чтобы было наверняка и со стопроцентной гарантией разоблачения? Она стала провоцировать меня на измену с её подругами.
- Что за бред?
- Ну вот такая уж она уродилась на свет.
- Стерва, какая-то. Ты уж извини меня за такую прямоту.
- Нет проблем. Она - просто извергиня душ человеческих. Но я её быстро раскусил. Нет. Мне не было жаль ни квартиры, ни всего остального. Ведь всё в конечном счёте дочке пойдет для пользы. Ни, тем более, алиментов. Тут уж меня совсем дико завело в узкость другое – мало того, что она ведёт себя как последняя портовая шлюха, так ещё пытается выставить меня перед всеми подлецом-виновником в её развратном поведении. Без меня захотела меня же не только женить, но ещё и трахнуть на прощанье. Уловив это, я стал ещё более осмотрительным и осторожным, и на все провокации никак не реагировал. А её это дико бесило. В семье начались акустические скандалы, суть которых была в пустых обвинениях с её стороны, не имеющих ни здравого смыла, ни логики. Меня это немного даже забавляло, а её наоборот – ещё сильнее бесило. Ну и как-то раз…
Она тогда работала распространителем какой-то не то шведской, не то швейцарской косметики, то ли «Флайт», то ли «Флейм», то ли «Флауэр» - не помню названия. Так вот эти распространители по случаю наступающего Нового года и удачных распродаж решили замутить в одном из ресторанов типа корпоративной вечеринки, на которой должны были присутствовать ещё и мужья тех самых распространительниц. Так что в тот вечер я действительно попал случайно на их случайный новогодний бал. Дочку-то мы тёще отвезли, а сами отправились в ресторан на званный «рэпа де суаре» с посиделками, с танцами и песнями. Большая часть сотрудниц, конечно же была с мужьями и близкими знакомыми, но было несколько и одиноких, хотя ни капельки не комплексовавших по этому поводу вполне симпатичных себе женщин. И вот среди них на себя невольно обращала на себя внимание одна высокая и статная черноволосая девушка. Всё было при ней: и красивое лицо и упругое тело. Длинное, почти в пол, обтягивающее тело платье с волнительным продольным разрезом вдоль бедра лишь подчёркивало её аппетитную фигуру. Вдобавок к тому, она легко и непринужденно передвигалась на высоченных шпильках, словно порхая с цветка на цветок, и также легко танцевала. Тем самым она приковывала к себе восхищённые взгляды мужской половины зала. Высокий открытый лоб, постоянная широкая улыбка, черные слегка вьющиеся волосы, достававшие до плеч и кошачьи глаза с едва заметной поволокой таинственной задумчивости. Порой казалось, что это танцует сама Орнелла Мути, а иногда, в неверном свете мерцающих дрожащих софитов она напоминала молодую Валентину Теличкину. Когда она сидела с подругами за столиком, то к ней довольно часто подходили мужчины с приглашением потанцевать, но та отказывала назойливым кавалерам, предпочитая выходить из-за стола по своему желанию и по настроению. Так что она танцевала только, когда хотела и с кем хотела. Во всей её пластике и поведении угадывалась этакая независимость пантеры Багиры.
А вокруг неё крутилось столько же любителей потанцевать, сколько мотыльков кружит вокруг одинокой свечи в августовскую ночь, поэтому я так и не решился подойти к ней. А чего ради? Она - одна, вокруг неё - тоже видать не занятые, по крайней мере в этот вечер, мужчины. А я - женатик, пускай и брак у нас не настоящий, но куда я с мякинным рылом, да в калачный ряд соваться буду! Моя же официальная жена, охотно танцевала, и с мужчинами тоже, сама порхала мотыльком от одних подруг к другим, от одного столика - к другому и несколько раз перехватывала мои заинтересованные взгляды в сторону той девушки. И в один момент сразу же после окончания медленного танца, на который она меня всё-таки вытащила из-за стола, не выпуская моей руки из своей она повела к тому самому столику, где сидела та незнакомка в окружении подружек.
- Что ты делаешь? – я пытался сопротивляться, следуя за ней.
- Устраиваю твою личную жизнь, - шепнула жена мне на ухо с несвойственной ей горячностью, - я знаю, подобные особи как раз в твоём вкусе…
- Вот, познакомьтесь, - громко выпалила жена, стараясь перебить своим голосом игравшую в зале музыку, - это Виктория. А это – мой муж Николай. Он весь вечер с тебя глаз не сводит, а подойти познакомиться никак не решится.
- И правильно делает, - ничуть не смутившись усмехнулась Виктория, - для меня женатые мужчины – закрытая тема.
- Но хотя бы познакомиться можно? – жена словно уговаривала свою подругу немножечко поступиться со своими принципами.
Виктория с каким-то деланным укором посмотрела на подругу и перевела взгляд на меня:
- Вика, - протянула в приветственном жесте руку.
- Коля, - я едва коснулся её руки, чтобы слегка пожать, но мою руку на мгновение будто бы обожгло огненной лавой. Я вздрогнул и почувствовал, как у Вики рука тоже отозвалась мимолётной дрожью. После этого я несильно и быстро сжал пальцами её руку… Но это уже не было обыкновенным поверхностным рукопожатием незнакомых людей. Скорее это походило на интимный танец наших пальцев. И хотя приветствие длилось всего пару секунд, мы своими пальчиками успели друг друга познать и узнать. Всего пара секунд: и-раз, и-два! А мы уже знали о друг друге больше, чем могли догадываться и предполагать. Эти секунды и оказались для нас решающими и роковыми. Тут же оба отняли руки и взглянули друг на друга с деланным равнодушием, что не ускользнуло от внимания жены:
- Кстати, Вика у нас одинокая, хотя и с ребёнком, - беспардонно и как бы невзначай заметила жена.
- Причём здесь это? – я, наверное, не только явно выдал своё смущение, но и покраснел.
- Да так, - жена тоже с деланным равнодушием пожала плечами, - тебе для информации.
- Но ведь осознанное одиночество – это не порок, - в тон своей подруге произнесла Вика, - лучше одной быть, чем быть с кем попало.
- Вот это в точку, моя дорогая, - нараспев произнесла торжествующая жена, явно чувствуя моё ужаленное самолюбие, и язвительно добавила, - таких вокруг ход пруд пруди. Чтобы найти достойного - все ногти сточишь и обломаешь, пока себе нужного не выцарапаешь.
- Тебе то что царапаться? – Вика усмехаясь поддела подругу, - у тебя же вон – всё есть. И муж любимый, и дочка, и семья. Что же ещё надо для счастья?
- Достатка не хватает. Да и муж у меня не любимый, а любящий. А достаток нужен, чтобы быть свободной и полностью независимой, и довольной.
- Ну полная независимость и довольство только на кладбище найдёшь, - вставил я, слегка обидевшись на собеседниц, - даже в избытке.
- Ну вы тут поворкуйте, а мне ещё к другим девчулям надо успеть, - сказала жена и ничуть не смущаясь добавила, обратившись к Виктории, - Не удивляйся, если он под конец вечера начнёт признаваться в любви…
- Мне?..
- И тебе тоже! Он, когда выпьет, то не буйствует, а наоборот – начинает любить и жалеть весь мир и всех окружающих.
С этими словами жена упорхнула к соседнему столику, звонко цокая каблучками по паркетному полу.
- Николай, садитесь - всё также усмехаясь предложила Виктория, и слегка подавшись вперёд, спросила, - а Вам не кажется, что Ваша жена не то чтобы предлагает своей подруге заняться её мужем, а просто-напросто подкладывает нас друг под друга и остро желает избавиться от Вас?
- Нет, не кажется, - я тоже горько усмехнулся в ответ, - я просто в этом уверен. В последнее время она в активном поиске – ищет себе подходящую кандидатуру.
- А в чём дело? Если не секрет. Вы изменяли ей или может, обидели или унизили… простите мою нескромность.
- Нет, ничего подобного за мной не водится. Просто её апломб и амбиции требуют непременно обеспеченного во всех отношениях партнёра. Пускай без любви и взаимности, но чтобы обязательно с деньгами. А тут вон какая незадача с мною – меня не любит, и никакой взаимности, да ещё и не обеспеченный и непрестижный. Никаких перспектив. Да и в конце концов, если уж быть откровенным – мы давно уже чужие и друг другу не нужны. А терпим лишь из-за дочки, которая всё видит и о многом догадывается.
- А вот здесь я с Вами не согласна, - Вика вдруг стала ладонями расправлять морщинки на скатерти, - зачем себе и своему близкому, пускай и незнакомому портить жизнь и тратить нервы, тем более прикрываясь пресловутой заботой о ребёнке. Ведь Вы сами сказали, что она всё видит, всё чувствует и понимает.
- Ну да.
- Так зачем самим мучиться и над ребёнком издеваться? Впрочем, это не моё дело. Живите, как Вас устраивает. Сами решайте свою судьбу. Здесь я Вам не советчик и не агитатор. Всего Вам доброго, - и Вика одним глотком осушила красное вино из бокала.
- Да, Вы, наверное, правы, чего это я здесь с Вами разоткровенничался. Простите, и Вам всего самого доброго и светлого, и… с наступающим Новым годом.
Сказать, что она меня обидела, не скажешь, - Николай опять плеснул по капельке и снова наколол ножичком колбаску, - но она как-то незаметно разбередила мою заболоченную душу. Вот знаешь, я не жил, а существовал прежде словно заросший ряской и камышом заброшенный пруд. Что туда упало, то - пропало, болото чавкнуло, ряска вновь сошлась и – опять тишина и спокойствие. А что внутри творится – до этого никому нет дела. А эта Вика, вдруг взяла лопату, нет… мотыгу и прорубила в моей заболоченной душе. И оказалось, что это не пруд, а всего лишь заросший и заболоченный родник, вокруг которого застоявшаяся и грязная вода…
- Сильная аллегория, - не удержался я от восклицания.
- Ну так оно и было. Я резко встал из-за её столика и отправился за свой. Сел специально к ней боком, чтобы не сталкиваться взглядами. И всё размышлял над её словами. Какой же у неё бархатный голос. Во всех её движениях, ужимках и способности себя держать чувствовалась какая-то скрытая энергия, внутренняя сила и уверенность. Нет. Она – не брошенка. Скорее всего она сама ушла от мужа… или нет. Она просто сама выставила его за дверь. А может и мужа не было совсем. Завела себе ребёночка и живёт одна, ничего не рассказав тому осеменителю… Кстати, а кто у неё – мальчик или девочка?.. И сколько ребёнку лет? Судя по всему, уже не грудничок, но и не школьник. Как моя Анька, наверное, плюс-минус пару лет.
- Ты чего это, благоверный, от нашей Викуси сбежал? – громкий голос жены раздался прямо над самым ухом и заставил от неожиданности вздрогнуть аж всем телом.
- А что мне с ней делать? – я удивился такой откровенной наглости со стороны жены, - садись! Не стой над душой!
- Ну как что? – жена деланно надула губки, - я старалась. Вам обоим время экономила. Я же заметила, что вы друг другу понравились.
- Не болтай ерунды. Я люблю тебя и нашу дочь. И не желаю развала семьи.
- Это ты ерундой болтаешь! Перестань митинговать и агитировать! Семья у нас, как ты любишь выражаться – синтетическая! Я тебя не люблю – и ты это знаешь. И никогда не любила. Это тоже для тебя не секрет. И наши семейные отношения будет гораздо проще и легче изменить при обоюдном согласии и общем интересе. Не надо сопротивляться естественному исходу.
- Ты хочешь развода? Тебе невтерпёж расстаться? А как же дом? Дочь? Твоя мама, которая всё переживает за крепость нашей семьи?
- Ай, перестань, - жена отмахнулась от меня как от назойливой мухи, - мы оба знаем, что наш брак – досадная формальность и он уже распался. Осталось только подвести жирную черту. Это рано или поздно, но обязательно произойдёт. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Но произойдёт неминуемо!
Признаться, от этих слов неприятно кольнуло промеж лопаток, хотя я и осознавал всем нутром, что ведь она права, как права и Виктория. Наши морально-психологические садо-мазо игрища на глазах у дочери ни к чему хорошему не приведут. Пока я так размышлял, жена вновь выскочила из-за стола и присоединилась к группе танцующих в центре зала. Подвыпившие посетители ресторана весело и ритмично дёргались в такт энергичной музыки. Яркие вспышки разноцветных софитов выхватывали из гремящего музыкой мрака непонятные силуэты, очертания, лица, проплывавшие словно в тумане. А я всё думал и размышлял, мысленно соглашаясь с обеими и уговаривая самого себя:
- Наш брак и в самом деле уже не трещит как старая застиранная простыня. Он давно рухнул, похоронив под своими обломками прежние иллюзии, которыми всё это время я жил. Она себе точно уже кого-то не просто присмотрела, а даже назначила. Разговор о разводе идет откровенный и без обиняков. Значит с той стороны поступило вполне конкретное предложение. Правда, не от подпольного миллионера, а от таинственного соперника, который пускай и немного, но попрезентабельнее и пообеспеченнее меня. Если бы он был богатым и успешным, то жена бы сейчас не разыгрывала этот водевиль с подругами. Ей было бы проще просто на меня плюнуть и оставив всё, уйти к новому мужу, потребовав правда от меня законные алименты. Тут же совсем иное дело. Она сама ещё до конца не уверена ни в нём, ни в правильности своего, возможно, опрометчивого шага. Именно поэтому она хочет подстраховаться и в конечном итоге выставить меня виновником развала семьи и по возможности отсудить квартиру и шмотья как можно больше. И ей даже невдомёк, что я за вещи не трясусь. И всё же - от меня она такой оплошности не дождется. Придётся ей самой стать инициатором развода. И тогда все узнают, что она за жена и какая она мать. А может того смущает, что его будущая жена уже не первой свежести, да ещё и с прицепом в виде чужого ребёнка?..
И тут я поймал себя на мысли, что ищу глазами среди танцующих новую знакомую, и не могу её найти. Я уже принял решение покинуть эту вечеринку и хотел хоть напоследок получить удовольствие, понаблюдав за танцующей Викторией. Но её среди плясунов не было. То ли от постоянного грохота музыки, то ли от недоперепитого алкоголя голова трещала как спелый арбуз, грозясь вот-вот лопнуть. Дотянулся до графинчика с водкой и наполнил рюмку. И вот в тот самый момент, когда решил махом осушить рюмаху, в голову влетела досадная мысль:
- Неужели Вика ушла по-английски, ни с кем не попрощавшись, - обернулся к её столику и уже в который раз за вечер вздрогнул от неожиданности.
Виктория сидела за своём месте как и прежде, но теперь одна. Подруги отплясывали и веселились в зале. А она сидела прямо, гордо выпрямившись и двумя пальцами держала тонкую ножку бокала, на треть наполненного рубиновым вином, и пристально, почти не мигая смотрела на меня. Она так смотрела, словно ощупывала, словно аккуратно трогала моё лицо своими тонкими изящными пальчиками. От такого ощущения приятно засосало под ложечкой, по спине прошёл лёгкий холодок, а в животе затанцевали бабочки. И в этот момент Виктория, озорно подмигнув чуть, приподняла бокал:
- Прозит.
Меня это почему-то разозлило. Я опустил на стол полную рюмку, даже не притронувшись к ней, и снова посмотрел на Вику. Она в точности повторила мои движения. А я встал и назло ей пошёл в центр зала, чтобы присоединиться к танцующим. Войдя в какой-то необъяснимый злобный раж, я дико выкидывал коленца, стараясь танцем довести себя до полного изнеможения. А когда музыка стихла и все отправились к своим столикам, я к своему немалому облегчению обнаружил, что Виктории за столиком уже не было. Она незаметно для всех ушла…
© Алексей Сафронкин 2023
Спасибо за внимание! Если Вам понравилась история, то ставьте лайк и делитесь ссылкой с друзьями и знакомыми. Подписывайтесь на канал, что не пропустить новые публикации, а их будет ещё очень много. Я обещаю.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.