По опалённой войною дороге,
Между руин почерневших домов,
Ехал, в душе унимая тревогу,
Безчеловечных ругая врагов.
Рядом сидел, исхудавший до дрожи,
Мальчик чумазый, с веснушками нос.
Дал ему хлеб и что было с собою,
Так уплетал, что не взглянешь без слёз.
Тихо спросил: "Как зовут тебя кроха?"
"Ванька", - насупившись малый сказал,
Не отрываясь от чёрствой краюшки,
Солью посыпав, усердно жевал.
Чудом он спасся в жестокой блокаде,
Под канонады обстрелов и бомб
Много погибло тогда в Ленинграде,
Тех, кто не сдался, но выжить не смог.
"Где же родители, Ваня?" - спросил я.
Тот отрешённо и тихо сказал:
"Мамку бомбёжкой немецкой убило,
Папка на фронте давно воевал".
Корку доел, зарумянились щёки,
Молча достал пожелтевший конверт,
Надпись потёрта и в саже местами,
Не разберёшь, не поднявши на свет.
"Что за письмо, расскажи-ка мне, Ваня?", -
Я аккуратно мальчонку спросил.
Штамп "Похоронка" краснел на бумаге,
Души который не раз бередил.
"Папка прислал, как воюет на фронте", -
Мальчик серьёзно и гордо сказал.
Пальцем ведя по размыленным строкам,
Видно, что буквы он даже не знал.
Что-то шептали воробушка губы,
Словно с отцом он сейчас говорил.
Волос растрёпан, штаны будто трубы,
Просто, что было, то он и носил.
Смотрят глаза, а душа полыхает,
Я ведь и сам всю семью потерял.
Дочка с женою в дороге погибли,
Ехали в тыл, но снаряд их забрал.
"Можно взгляну, разреши-ка мне, Ваня?",
ЗИС на обочине остановил.
Он протянул тонкой ручкой бумагу:
"Дядя, прочтите, я буквы забыл".
В нём сообщалось, ещё в сорок первом
В тяжких боях, что велись под Москвой,
Долг свой исполнив, погиб доброволец,
Красноармеец, в чину рядовой.
Сам я давно уже отвоевался,
Трижды ранения жизнь потрясли.
В тыл записали, возил я припасы,
Рвался на фронт, но "Не годен" сочли.
В штабе велели мальчишку доставить
В наспех построенный дом интернат,
Ведь у него никого не осталось,
Кто был известен, в земле уж лежат.
Вот и подъехали к детскому дому,
Сердце сдавило, что трудно дышать.
Жалко его, будто сына родного,
Не захотелось его отпускать.
"Хочешь секрет расскажу тебе, Ваня?" -
Я воробьишку с улыбкой спросил.
Он посмотрел, с одобреньем кивая,
Ушки пытливо свои навострил.
"Это же я написал тебе, Ванька,
Это моё ты читаешь письмо".
Он закричал: "Ты нашёл меня, папка!
Родненький мой, ты за мною пришёл!"
Крепко обнял, быстро билось сердечко,
Словно сейчас из груди упорхнёт,
Слёзы катились по розовым щёчкам,
Ну, и своих удержать я не смог.
"Как же я рад, что нашёл тебя, Ваня,
Только прости, задержался чуток,
Больше не будешь один никогда ты,
Едем до дому скорее, сынок".