Тюильри – мое первое французское слово. Абсолютное большинство советских детей впервые встречали слово Париж в книге «Три мушкетера». Читающие дети - из книги, не читающие – из одноименного фильма.
Мне повезло меньше, раньше «Трех мушкетеров» мне в руки попало полное сочинение стихов Агнии Барто. А детский поэт Барто, как выяснилось, это не только «Зайку бросила хозяйка». Потрясшее мое воображение стихотворение «В саду Тюильри» имело абсолютно фееричный финал:
«…Одна из девчонок
С нахмуренным лбом
Подсела к подругам поближе:
— Но если все больше
Становится бомб,
Боюсь, что не станет Парижа!
Пусть лучше тогда
Никогда не придет
Двухтысячный год!»
Меня одинаково страшили и бомбы, и двухтысячный год, но зато начиналось стихотворение с красивых и непривычных слов:
«В прекрасном Париже,
В саду Тюильри,
Где дети шумят
До вечерней зари…».
Я повторяла слово «Тюильри» на разные лады, оно было ни на что не похоже, оно тревожило слух и будило фантазию, (и, как видим, разбудило). Но божественное звучание имеет вполне земное происхождение. Название сада произошло от французского «tuile» - «черепица». До 16 века на месте сада, который иногда называют «прихожей Лувра», была городская свалки и черепичный цех.
А сейчас Тюильри - мой самый любимый из парижских садов, а еще в нем находится "Оранжери", самый любимый из музеев. Но Оранжери требует отдельного рассказа, конечно!
Мои картины здесь:
