«Приехали/Дом с мезонином/Немного присел на фасад/ Волнующе пахнет жасмином/Плетневый его палисад».
Дом ничем особо не примечателен. Плоский фасад.
Фасад выправили. Палисад убрали.
Единственное украшение- затейливая веранда.
Дом построен в 1879 году. Купцом Куприяновым. Купчина вскоре прогорел. И продал дом отцу Кашиной. Ивану Петровичу Кулакову.
Бывший приказчик держал ночлежки. На Хитровом рынке. Казалось бы, что с нищих взять? Кроме последней рубахи. На этих последних рубахах и сколотил состояние.
О «Кулаковских подземельях» писал и Гиляровский. И Акунин.
В селе нового барина побаивались. Ещё бы. Такую школу жизни прошёл. Тысячу уголовников и бандитов в узде держал. В своих подземельях.
В одно из посещений Гиляровский увидел такую картину. «Среди толпы, в луже крови лежал человек лицом вниз, из спины торчал нож, всаженный вплотную.. Пока составляли протокол кто-то спер нож и успел заложить его в соседнем трактире».
После революции есенинские земляки пошли жечь усадьбу. Якобы, поэт их отговорил. Мол, одумайтесь мужики. Мужики одумались.
Потом тут детский дом был. В 1933 году типа квартирок для учителей нарезали. Поселили семьи учителей. Потом- дом быта. И вот- в 1970 году передали музею.
Сейчас- так называемый «музей поэмы «Анна Снегина».
Ну да. Лежат местами автографы- отрывки из поэму. А так- музей быта. Мелкопоместной помещицы.
Внизу кухня и кладовая.
Спальня с телевизором.
Комнаты.
С довольно скромной обстановкой.
Кое- где манекены стоят.
Для оживления экспозиции.
А вот волчья шкура, якобы, и при Кашиной на этом месте лежала.
Кто и когда придумал легенду, что дочь хитровского кровососа и есть Анна Снегина- неизвестно. Но легенда усердно поддерживается. В том числе, и музеем.
«Когда-то у той вон калитки/Мне было шестнадцать лет,/И девушка в белой накидке/Сказала мне ласково: «Нет!».
Когда поэту было шестнадцать лет, «девушка в белой накидке» была уже замужней матроной. С двумя детьми.
- Ну подумаешь- скажет читатель- Бывает молодым мужчинам и постарше женщины нравятся. Возьмите Галкина с Пугачихой.
Но у Есенина и Анна говорит: «Мы с вами сидели вместе…
Нам по шестнадцать лет…»
«Мы вместе мечтали о славе../ И вы угодили в прицел,/ Меня же про это заставил/ Забыть молодой офицер...».
Ну не офицер, а простой учителишка. Поэтому и противился строгий папаша этому союзу. Мол, не затем я нищих обирал. Не такую судьбу дочке готовил.
Приходилось влюбленным тайно переписываться. Как Маше с Дубровским.
Или письмо из-за границы. «И почерк такой беспечный,/ И лондонская печать».
В отличии от Снегиной, Лидия Ивановна после революции никуда бежала. Средствов не хватало. Работала в Москве. На скромных должностях. В различных советских учреждениях. До своей кончины. В 1937 году.
Короче. Дурят наш народ. И здесь дурят.
