Все время пути возвращения в Н-к Михаил обдумывал слова тëти Поли. Думал, что с еë помощью прояснит ситуацию, а получилось вон как. Своим "предсказанием" она его ещё больше запутала. Вот как теперь поступить? Ведь с помощью связей Кати у него открываются такие возможности, о каких он и мечтать не мог еще пять лет назад! И что, от этого надо отказываться? Потому что Катя ему может и не родить детей? А Лена?.. Но ведь она будет жить с еë родителями, как и раньше. Может не стоит себя "накручивать"?.. А просто принять то, что "идет" в руки?.. Тем более, что Катя ему очень нравится...
Михаила ничего не радовало.Ни роскошный особняк, ни крутые тачки, стоящие в подземном гараже, ни путешествия, которые совершенно приелись и стали казаться тусклыми и однообразными. Только стакан кoньяка еще позволял немного взбодриться и давал некую иллюзию(?) одной из радостей бытия.
—И чего ты достиг, Миша, за эти двенадцать лет?—спросил он у самого себя,—разбогател, как хотел? Нет. Деньги-то есть. Но не у тебя. У Кати. Уж она-то умеет их чуть ли не из воздуха "делать".Чутье просто нереальное. Вернее раньше умела, а сейчас совсем отошла от дел. Все бегает в эту чертoву сeкту и молится. А я так и не смог раскрутиться. За что не брался, все "прогорало".
Михаил крутил в руках стакан и вспоминал прошлое. А ведь как хорошо все начиналось... После пышной свадьбы они с Катей поехали в свадебное путешествие в Италию. Там все было замечательно—новые впечатления, романтика, новые знакомства. Чуть позже выяснилось, что Катя ждет ребенка, вот только выносить она его не смогла, на пятой неделе случился выкидыш.
Михаил утешал жену, как мог, обещая, что все наладится. Будут и другие возможности. Увы, этому не суждено было случиться. После многочисленных безуспешных попыток на протяжении двенадцати лет в конце концов врaчи поставили неутешительный диaгноз—бесплoдие. Катя много страдала и переживала по этому поводу и нашла утешение в религии. Кто-то из знакомых принес ей диск с баптистскими проповедями, она почему-то стала его слушать и неожиданно прониклась. Пристрастилась регулярно ходить в общину и стала склонять Михаила, чтобы он ходил вместе с ней.
Пару раз он уважил жену. Посетил это мероприятие. Но более не смог. Его раздражала наигранность и искуственность этого "шоу", как он называл проповеди про себя.
—Какой балаган! —думал он, сидя во время выступления пастора, который весьма умело эмоционально нагнетал атмосферу, —что я тут вообще делаю?!
Катя восприняла его отказ от посещения этих проповедей внешне спокойно, но в глубине души затаила обиду. Михаил это чувствовал, но идти у неë на поводу не захотел. И так тяжело и неприятно. Несмотря на более чем достаточное наличие денег, у Кати на данный момент осталось только два главных дела в жизни —уход за лежачей дочерью, которая после смeрти еë родителей, "ушедших" друг за другом несколько лет назад, жила вместе с ними, и посещение религиозных мероприятий баптистской общины.
Сиделка появлялась в их доме лишь изредка, все необходимые процедуры Катя выполняла сама с периодическим подключением Михаила, что было для мужчины истинным испытанием. Много раз в мыслях он порывался уйти, все бросить и уйти. Но чувство вины, долга и, скорее всего, привычка, удерживали его до сих пор на месте.
Михаил тряхнул головой, отгоняя рой воспоминаний, допил одним глотком остатки дорогого кoньяка и... Проснулся!
Он полулежал на сидении поезда, мчащего его в Н-к. Он был молодым предпринимателем, пока еще необремененный никакими обещаниями и обетами. И в этот самый момент перехода от сна к бодрствованию он уже точно знал, что делать и какое решение ему принять:
—Мое при мне! —решительно подумал он, —а деньги... Заработаю!