Часть 2
На следующий же день, отправив всех в школу и в детсад полуголодными, опять омлет подгорел, а хлеб весь съели за ужином, густо намазывая кабачковой икрой, Адель вошла в комнату к Кристине.
Аккуратно застеленная кровать. Комод, заваленный куклами и всякими девическими фенечками. На столе полнейшая неразбериха. Куча изрисованных бумаг. Рисунки были все в одном стиле. Все понятно, Кристина мечтает о карьере модели. Ну что ж, тут все пути завоевания интереса девочки понятны.
Отправилась в комнату Романа и Славика. Мальчики спали в одном помещении на двухэтажной кровати. Огромное количество всяческих машинок, конструкторов, вертолетов и самолётиков всех мастей.
«Да, здесь вопрос обстоит куда хуже», — подумала Адель.
В этот же вечер она как бы невзначай в присутствии Кристины договорилась о встрече с подругой, чтобы вместе идти на модный показ какого-то очень именитого модельера. Адель положила трубку и тайком взглянула на Кристину. Щеки девочки пылали, подбородок нервно дёргался. Адель как ни в чем ни бывало отправилась в кухню. Встав за дверь, она мысленно посчитала до трёх. Раз, два, три, и вот она Кристина.
— Можешь меня тоже взять с собой на показ? — Кристина упорно никак не называла Адель. Пацаны хоть по имени, а она вообще никак. Адель ликовала, но вид сделала как можно более равнодушный. Измерив девочку взглядом, она спросила:
— Неужели тебе интересно оказаться в компании взрослых тётек и дядек?
— Мне неинтересны ничьи компании. Мне интересен показ.
— Резонно, — одобрила Адель, — попробую взять тебя с собой.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила девочка.
Каких неимоверных трудов стоило Адели в течение нескольких дней разыскать кого-то, кто смог бы достать эти билеты, а главное, представить ее с дочерью директору престижного детского агентства. И ещё упросить этого кого-то, чтобы этот кто-то умолял директора детского агентства взять девочку на кастинг. Хотя бы на кастинг. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
«Господи, я ли это?» — все время думала Адель.
Показ прошёл феерично. Адель не ожидала, но ей и самой очень понравился настоящий спектакль, который устроил Маэстро. Или как там их называют. А потом некий господин, который их встречал, подвёл к интересной даме в странном зелено-розовом костюме. Кристина чуть не лишилась чувств и стала быстро шептать на ухо Адели:
— Это же Валентина Рудина.
— Ну да, — ответила Адель.
Ещё пять дней назад она понятия не имела о существовании этой дамы, а сегодня она знала всю ее подноготную, вплоть до имени ее собаки, которая сидела тут же подмышкой у звезды.
Рудина оказалась очень простой и приятной женщиной без всяких светских примочек высокопоставленных дам.
Она придирчиво взглянула на Кристину и сказала:
— Очень интересное лицо. Давно не видела таких бесцветных девочек.
Это была правда. Кристина была с абсолютно белыми бровями и белыми ресницами. Впрочем и такими же волосами.
— Детка, твоё лицо мольберт! Рисуй, что хочешь.
Кристина хотела обидеться и даже надула губки, но потом передумала, ведь Рудина ее вроде бы похвалила. Дальше мадам обратилась к Адель.
— А вы не будете возражать против макияжа на лицо ребёнка?
— Мы будем очень даже за. Правда Крис? — она повернулась к дочери.
Та могла лишь завороженно кивнуть.
— Вы что меня возьмёте в модели?
Рудина рассмеялась, потрепала девочку за щёчку и ушла, унося шлейф дорогих духов.
Домой шли молча. Крис переполняли смешанные чувства. С одной стороны, она ненавидела Адель, а с другой она за несколько часов изменила ее жизнь. Как на это реагировать девочка пока не знала, но маленькое сердечко немного подтаяло, а большое сердце матери ликовало. Адель чувствовала, что лёд тронулся.
И в четвёртый раз деньги пропали, Адель была в полном замешательстве. Она точно помнила, что вчера в кошельке оставалось две тысячи рублей. А сегодня было только пятьсот. Она сидела на пуфике и методично открывала и закрывала кошелёк.
— Это Ромка.
Адель вздрогнула, Крис стояла рядом. Рассказ ее полился плавно, без всяких предисловий.
— Когда ты уехала, Ромке было шесть лет, как сейчас Славику. Но Ромка не Славик. Он уже взрослый был. Славка слюнтяй, — и Крис слегка улыбнулась.
Матери эта улыбка о многом сказала. Крис только делала вид, что ей Славик безразличен. Адель поняла по этой улыбке, что девочка очень любит братишку.
— Мне было четыре года, — продолжила Кристина, — но я все-равно кое-что помню. Бабушка сказала нам, что ты поехала зарабатывать деньги. Папы нет у нас, и тебе надо работать. Много работать, потому что нас трое. Но нам было все-равно. Мы же с бабушкой были все время. Для нас ничего не изменилось. Потом Ромка пошёл в школу, и там его начали дразнить сиротой. А потом кто-то брякнул, что ты работаешь за границей, — в этом месте своего рассказа Кристина многозначительно посмотрела на мать, — однажды Ромка даже подрался из-за этого. Это до сих пор продолжается. А теперь, когда ты приехала, они ему прохода не дают.
— Кто они? Почему не дают прохода? — Адель была ошарашена.
— Ну пацаны. Старшаки. Они говорят, что ты работала проституткой за границей, — Крис так запросто выговорила это слово, что Адель бросило в жар.
— А теперь ты вернулась, потому что старая, и никому не нужна. В Азии требуются молоденькие девушки.
Адель чувствовала, как у неё шевелятся волосы от познаний ее дочери в области общения полов.
— Продолжай, — попросила она.
— Ну так вот, — продолжила дочь, — Ромка им платит.
— За что? — изумилась Адель
— Ну так за то, чтобы они не обзывали тебя, чтобы не писали на двери. Один раз они написали, но Ромка первый увидел и стёр. А если бы ты увидела?
Сердце Адель рвалось на части, слёзы катались по ее щекам.
Она не знала, что делать, и как выпутаться из этой ситуации.
Кристина продолжала:
— Мне все-равно, можешь сказать ему, что я тебе рассказала. Он будет сердиться, но они обнаглели. Просят все больше и больше.
Ромка платит им за то, чтобы они ничего не сказали Адели дурного, воруя у неё же. Непостижимо. Но видимо мальчик решил, что воровство расстроит мать меньше, чем оскорбления в том, чего она в действительности не делала. Дети точно знали, что она работала с дедушкой на заводе.
С помощью Кристины она быстро нашла Ромкиных обидчиков. Они сидели в беседке. Адель подошла к ним, спросила как можно более небрежно:
— Все в сборе?
Пацаны от неожиданности чуть не поперхнулись пивом, которое пили из одной бутылки.
— А что бутылка-то одна? Не хватает денежек?
И, предваряя наглый ответ, сказала:
— Так, ну все. Я мама Романа. Что вы мне хотели сказать, говорите прямо сейчас.
Пацаны исподлобья смотрели на Адель.
— Ну? Так вот, если сказать нечего, прошу оставить в покое моего сына. Как видите, мне все известно, и шантажировать его более нечем.
Она развернулась и пошла прочь. И тут ей в спину полетело шипение:
— Шлюха. Шалашовка, подстилка.
Адель резко развернулась.
— Вспомнили все-таки? Ну так давайте. В лицо слабо? Впрочем, мне все-равно, и Роману тоже.
После этого случая Адель оставляла деньги в самых мыслимых и немыслимых местах. Деньги не пропадали. А ещё через неделю Рома подошёл к Адели и сказал:
— Ма!
И за это сухое «ма» Адель готова была отдать очень много!
— Это я брал деньги.
Адель посмотрела на него долгим взглядом и ответила:
— Знаю.
Мальчик вспыхнул:
— Как знаешь?
Адель ответила:
— Мне все-равно, что скажут обо мне посторонние. Мне только важна моя семья.
Адель помолчала немного и добавила:
— Только мои дети.
Татьяна Алимова
Сейчас читают на канале
