«Вот стану стройной/мускулистой/влезу вон в те брюки, тогда и заживу» — одна из максимально отдаляющих от момента здесь и сейчас установок. Никакого «потом» не будет. У нас всегда есть только «сейчас». И если мы в своем сейчас концентрируемся на том, что тело у нас дурное, неприятно выглядящее, не в той форме, что нам подходит, — есть риск попасть в ловушку объективации, при которой тело не устроит никогда.
Ну или устроит, но до первого внешнего фактора — болезни, перелета, гормональных изменений.
Требовать от тела внешнего соответствия идеалу в вашей голове — сомнительная затея еще и потому, что этот самый идеал может не биться с реальностью. Сколь бы не мечтала я видеть свое тело в росте метр восемьдесят восемь, во мне по-прежнему, как и десять лет назад — метр пятьдесят восемь. Если поработать с осанкой, может повезет растянуться на сантиметр, и то вряд ли. Это я для примера, историю с ростом привела.
В отношениях с телом все, разумеется, закрученнее, ведь на кое-какие параметры мы можем (хоть и порой ограниченно) влиять.
«Работай над собой и меняйся» — говорит нам леди с телом фитнес-модели. «Женщина без пышных женственных бедер не способна разбудить свою истинную природу, дарующую изобилие вселенной» — говорит другая леди, поучающая, как жить в этом самом изобилии.
И куда, спрашивается, бежать, если на отношения с телом все время будут влиять установки извне, высчитывающие и определяющие подходящие параметры?
Сиюминутные тренды телесности порой превращаются в невозвратные (или сложнооткатываемые) решения. К контакту с телом они не приближают. Когда мы объективируем, то не чувствуем, что тело — живое, чувствующее, подвижное и меняющееся. Оно как вода или огонь — просто есть — и наша задача подходить к его существованию с уважением, прислушиваться к его потребностям, примечать, как ему живется и как дышится. Из позиции ненависти к текущему статусу тела (а он обязательно будет меняться, хотя бы с возрастом) сделать это невозможно.