Предыдущая глава здесь
Лейтенант ничего не ответил и захлопнул кормушку. Все всё слышали. Через два часа старика перевели в санчасть, а хату вопреки всем правилам, вывели на прогулку вечером, хотя ежедневная прогулка обычно бывает до обеда.
Кум с хозяином сделали правильные выводы. Авторитет "Монгола" возрос до небес.
Потекла спокойная, если такое определение уместно, тюремная жизнь. Теперь оставалось только ждать. Никаких пакостей и подлянок со стороны администрации больше не было, кум с хозяином решили с дерзким непонятным первоходом не связываться, себе дороже, и сделали всё чтобы побыстрее отправить Малышева на этап и наконец от него избавиться.
Обратились к следователю в производстве которого было его дело и за определённое количество денежных знаков попросили ускорить процесс. Тот и рад стараться, тем более что дело было практически закончено, оставались небольшие бюрократические формальности и канцелярские мелочи, такие как подшить документы, привести их в порядок, написать и оформить обвинительное заключение.
Обвинительное заключение это последняя точка в следствии, когда оно оформлено и утверждено, дело передаётся в суд. На основании этого документа суд и определяет степень вины обвиняемого и назначает ему меру наказания. Первый вопрос судьи обычно звучит так: -подсудимый, вы ознакомились с обвинительным заключением? Признаёте ли свою вину?-
Обвинительное заключение приносят арестанту прямо в камеру, если он содержится под стражей, и в обязательном порядке дают ознакомиться с ним, если находится под подпиской о невыезде.
Причём в камере документ имеет право прочитать каждый. Мало ли, может быть сокамерник всё это время врал за что сидит, бывает и такое. А в закрытом арестантском мирке важно знать кто твой сосед, с кем сидишь за одним столом и в прямом смысле делишь пайку хлеба.
Бывали случаи что сиделец к примеру соврал что сидит за грабёж, а потом выяснилось что в самом деле он изнасиловал и убил ребёнка, как отморозки с которыми расправился "Монгол".
Таких жестоко избивают и опускают, из таких в основном и формируются пресс-хаты. Когда вертухай протянул Малышеву в кормушку стопку из нескольких исписанных листов с подписями и печатями, Андрей бегло просмотрел их, так как почти слово в слово знал что там написано, и бросил на стол.
Так положено. Когда арестант прочитает документ, он не должен его убирать или прятать, а должен положить на стол в камере, чтобы при желании с ним мог ознакомиться каждый.
Но никто не спешил своим правом воспользоваться. Авторитет "Монгола" был на таком уровне, что каждый боялся выразить ему даже тень недоверия, не то что усомниться в том, что он посчитал нужным рассказать о своём деле. Тем более и мысли ни у кого не возникло, что сидит он за что-то позорное.
Сейчас Малышев, как не дико это звучит для нормального обывателя, отдыхал. Камера действительно была по тюремным меркам небедная, передачи получали почти все. Так что от голода не страдали и тюремную баланду почти не ели, так горячего похлебать.
Получил передачу и Андрей. Килограмма три хорошего сала, сахар, карамель без обёртки, сливочное масло, в общем всё что можно было передать согласно тюремным правилам.
По утрам истязал себя силовой зарядкой, мылся по пояс ледяной водой, потом, ощущая приятную мышечную усталость, завтракал вместе со всеми. Много спал, не опасаясь что во сне могут придушить подушкой или сунуть заточку под ребро.
Но даже если бы кому и пришла в голову такая бредовая идея, вряд ли получилось бы её осуществить. Богатый военный опыт научил предугадывать и просчитывать такие вещи заранее, да и спал хоть и крепко, но чутко. А тонкая интуиция и тренированный организм распознали бы сигнал опасности даже во сне.
Но никакой опасности не было. Сокамерники относились к нему с искренним уважением, слово "Монгола" в хате стало законом. Но авторитетом своим не злоупотреблял, жил как все.
Лейтенант, который привёл Андрея в камеру и передал его ультиматум "куму", через неделю поделился с сидельцами приятной новостью. Кто-то всё же сообщил дочери старика ветерана что он арестован, и она тут же примчалась.
Передала нужные лекарства, дедушка быстро пошёл на поправку, и помирать больше не собирался. Радостной новости обрадовались все. Ветерана в камере уважали и поступок его одобряли, как это не странно, но именно в тюрьме у многих возникает обострённое чувство справедливости.
Прогулки теперь были регулярно, каждый день. Иногда, отгуляв положенный час, просили вертухая продлить прогулку. Обычно шли навстречу, "Монгола" уважал даже персонал тюрьмы, а в свете последних событий и откровенно побаивались.
Прогулка в тюрьме событие важное и значимое. Вольный человек даже не задумывается, какое это блаженство дышать чистым воздухом вместо затхлого и спёртого воздуха камеры. Не представляет какой это кайф, смотреть на небо, пусть даже через решётку.
И неважно какая погода, пусть это небо будет хмурым и тяжёлым, пусть моросит мелким дождём или сыплет снежной крупой, зато оно вольное. Вольное, большое и высокое. Отказываются от прогулки только в ливень или сильный мороз. Кроме того прогулка это одно из немногих тюремных развлечений.
В тюремном дворике можно позаниматься спортом, или просто погулять, меряя шагами пусть и небольшое, но всё же больше чем в тюремной камере, пространство.
После прогулки возвращались в камеру, обедали и заваливались спать. Вечером играли в настольные игры, домино или шахматы, за отсутствием игровых, запрещённых карт в камере не было.
Читали газеты, книги из тюремной библиотеки, это всё разрешалось правилами. Причём по единодушному мнению сидельцев, некоторых книг которые там были, и на воле не найти.
Андрей наверное раз в десятый, но всё равно с неизменным удовольствием перечитал любимые "Двенадцать стульев" и "Золотой телёнок". Приключения Великого Комбинатора всегда поднимали настроение. Читал и что-то другое, потом толком и не помнил что, просто чтобы убить время.
Потом был суд. По сути просто положенная по закону формальность. Прокурор зачитал материалы дела, назначенный государством адвокат пробубнил положенное: "учитывая что подсудимый признал свою вину", "хорошая характеристика с места службы", "преступление совершено впервые", и так далее.
В общем всё что положено говорить в таких случаях назначенному государством адвокату. Хотя и подсудимому и остальным участникам спектакля было понятно, что на подзащитного адвокату наплевать, никаких усилий чтобы оправдать, или хотя бы попытаться уменьшить ему срок, задаром он предпринимать не будет, и просто отрабатывает нудную и надоевшую работу, мечтая поскорее закончить.
Прокурор запросил 10 лет колонии строгого режима, судья влепил 8, тоже обычная практика, дать на год-два меньше чем запрашивает обвинение. Надо же подчеркнуть независимость и беспристрастность суда, а главное гуманность. "Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!", как утверждал замечательный актёр, в не менее замечательном фильме.
Кроме участников процесса в зале судебного заседания был лесник, опекун Настеньки и друг - "Азиат" "Леший". Виктор Фёдорович был записан в документах как родственник, а "Леший" пришёл просто чтобы своим присутствием поддержать друга, кивнул ему и сделал ободряющий жест руками, сцепив их над головой.
Оба были в курсе происходящего, присутствие их было не обязательным, но приятным. Близких людей всегда видеть приятно, особенно после тюремной камеры. Ещё была пара зевак с улицы. Суд был открытым, поэтому при желании любой мог зайти и поглазеть на происходящее.
После суда Малышева снова перевели в другую камеру, так называемую "осуждёнку", в которых уже осужденные и получившие срок ждут этапа, чтобы отправиться из тюрьмы в зону отбывать назначенное наказание.
Малышев знал, что все восемь лет он сидеть не будет, генерал что-нибудь придумает, например после отбытия половины срока устроит УДО - условно досрочное освобождение, или просто купит его, практика, всё более набирающая обороты.
Но четыре года за колючей проволокой это тоже немало. Вдали от друзей, близких, любимой племянницы, а главное вдали от воли, свободы. И хотя некоторые философы и утверждают, что свобода должна быть прежде всего внутри тебя, в мыслях и ощущениях, но наверное они никогда не сидели за решёткой.
Но дело есть дело, поэтому лёгким усилием воли прогнал тоску и мрачные мысли. Совсем скоро начнётся следующий этап, и пожалуй он будет потруднее, чем короткий тюремный. Начнётся настоящая работа.
Через неделю после суда стало известно, что этап в зону будет уже завтра, и вывели на последнюю тюремную прогулку. Потом гулять уже будут в зоне, и не в тесном тюремном дворике, а по всей территории, правда ограниченной всё той же колючкой в виде "спирали Бруно" по периметру, и караульными вышками по углам.
Будь на месте Малышева другой, эта прогулка могла бы стать для него последней, в прямом смысле этого слова.
*******
Мой телеграмм канал здесь
*******************************
Если глава понравилась не забудьте оценить её лайком, поделитесь прочитанным с друзьями и прокомментируйте.
Продолжение следует
С уважением Геннадий Мастрюков.
Поддержать автора и помочь в издании книги можно по тел. 9807069265
Сделать это можно через мобильное приложение или отправив смс на номер 900, с любой, приемлемой для Вас суммой
Сердечно благодарен тем кто откликается. Всем Мира и Добра. И всегда помните, что: