Привет всем на канале Птица-муха!
Вспомнилась ещё одна история, скорее не про деда, а про Вовку, но с участием деда Митрофана.
Утро, где-то середина ноября. В наших местах в те годы в середине ноября уже и снег мог выпасть, да и подмораживало уже неслабо. Историю эту мне наблюдать не пришлось, поскольку в это время я была уже в городе, но её мне позже рассказала Светка.
С утра дед Митрофан накинул на плечи фуфайку, сунул ноги в галоши и вышел за ворота перекурить и перекинуться парой слов с Вовкой, который в том году уже пошёл в первый класс. В те годы родители и думать не могли, что детей когда-нибудь до четвёртого класса в школу придётся провожать. Тогда было по-простому – ранец за спину, в руку сумку для сменки, и вперёд, с песней.
Стукнула калитка Надежды Петровны, появился Вовка и, увидев деда Митрофана, побежал к нему здороваться.
– Здр-а-а-а-сте, деда Митрофан! – кричит, ещё не добежав до деда.
– Здарова, Вовка! Опять в школу?
– А-г-а-а-а.
– Ну, чаво поделать? Зато нонча суббота. Завтри поспишь подольша. Многа звёздачик нонча принесёшь в дневнике?
– Не з-н-а-а-ю!
– Ну ты старайси давай. Ладна? – спросил дед, подтягивая Вовке шарфик и поправляя воротник из цигейки.
– Ладна! – и Вовка побежал в школу.
– От жа, вырас уже, тольки недавна до лавки не доставал, а уже портфель за спиною!
Дед послонялся по дому и пошёл на кухню что-нибудь приготовить.
Ближе к одиннадцати часам к нему прибежала Петровна.
– Митрафан, выручай, бабы до мине прибежали, тама в каровнике ЧП. Вота, скольки лет уж не работаю, а всё до мине бегають. Нада бечь на помощь. Дак ты в двенадцать, выйди за ворота, перхвати Вовку до сибе, ежели я ещё не вернуси.
– Петровна, да ни перживай ты, встрену, канешна, чаво мине делать-та? Иди сибе спакойна, всё будить в лучшам виде, – пообещал дед.
И все разошлись по своим делам.
Ближе к полудню дед Митрофан вышел за ворота встречать Вовку. Вроде, и солнышко светит, а лужи, как с утра были подмороженными, так и стоят, покрытые ледяной корочкой.
– Морозец, однака. Зима, качарыжку ей в рот! Тольки бы снежку повыпала, чтобы озимые не помёрзли.
Дед присел на лавочку, закурил и зажмурился от удовольствия. Стояла звенящая тишина, не нарушаемая ни кряканьем уток, ни гоготом гусей, даже куры притихли. Красота! И тут эту тишину нарушили какие-то странные звуки, то ли вой, то ли сирена. Непонятно. Звук постепенно приближался.
Дед из любопытства вышел на дорогу и вдалеке увидел бегущего Вовку. Он не просто бежал, а на бегу ревел во всё горло.
– Тить тваю мать! Чаво тако случиласи? Зашибси что ли? Али подралси с кем?
По мере приближения Вовки деду стало понятно, что тот бежит домой без верхней одежды. Даже шапки на нём нет. Дед поспешил ему навстречу, на ходу снимая с себя фуфайку и шапку-ушанку.
– Вовка, ети… туды её через карамыслу! Ты чаво раздетай? С ума сашёл чи с дубу рухнул?
– У меня к-у-у-у-ртку укр-а-а-ли! – размазывая слёзы по лицу, проныл расстроенный Вовка.
– Как энта украли? Да кто ж её мог украсти? Ты хорошо искал в раздевалки? Можить, подшутил кто, спрятал? Быстра надевай фуфайку, – скомандовал дед, водружая на Вовкину голову свою видавшую виды ушанку.
– Нет её в раздевалке, я долго искал!
– Ну, ни плачь, найдётси твая куртка, пойдём до мине, бабы Нади нету дома, велела тибе у мине её обождать.
Дед привёл плачущего Вовку домой, посадил его возле горячей печки и велел сидеть там и ждать, пока он на стол соберёт. Как раз сварил щи, горячие ещё. Вовке с мороза не помешает. Вовка, вроде, стал успокаиваться, сидел возле печки и шмыгал носом.
– Вота, Вовка, иди исти, дед щей наварил. Давай, бери хлебушак, сметанки положить?
– Ага!
– Вота, со сметанкай всегда вкуснее получаитьси. Ешь давай.
Вовка с удовольствием ел щи, а дед сидел над своей тарелкой и думал, кто мог такое в деревне сделать? Никогда такого не было, чтобы что-то из одежды украли.
– Вовка, а ты точна везде посмотрел?
– Д-а-а-а.
– А ты помнишь, куды ты её вешал?
– Помню!
– Ну, ладна, ладна. Ешь давай, а то баба Надя скора придёть.
После упоминания бабы Нади Вовка опять разревелся.
– Ну, чаво опять ревёшь? Слезьми горю не поможишь. Искать нада. Хватить реветь.
Тут раздался стук в дверь и послышался голос Надежды Петровны:
– Митрафан, энта я, за Вовкай.
Вовка разорался в голос.
– Энта чаво тако у вас тута происходить? – входя в дверь спросила обескураженная Петровна. – Вовка, чаво тако?
– Ты, энта, Петровна, заходи, садиси к столу. Щи будишь? Тольки наварил.
– Ты мине энта тута голову ни заморачивай. Говарити, чаво случиласи?
– Ты ругаться б-у-у-у-дешь! – посмотрев исподлобья на бабушку, сказал Вовка.
– И буду, ежели натворил чаво!
– Ты, энта, Петровна, дюжа ни кипятиси. Вовка тута невинаватай. Тута вона како дело. В раздевалки евойнай куртки ни оказаласи! Пропала, будта спёр кто. Вота, чаво случиласи.
– Фух! Да каму она нада энта куртка. Найдётси. Энта чаво получаитьси, ты без куртки домой шёл?
– И без шапки, и без шарфа. Я их в рукав засунул и повесил. А пришёл, куртки нету-у-у-у! – опять заплакал Вовка.
– Ага, ага. Вовка, да не плачь ты из-за куртки… Погади. Кака куртка? Вовка! Да я же тибе нынча пальтушку зимню надела! Ты чаво?
– Да тить тваю жа через карамыслу! – шлёпнул по своим коленям руками дед Митрофан. – Петровна, точна, я жа Вовке нонча утром шарф подтягавал и ещё на воротник внимание обратил, мол, харошай, цигейка! Ота я старай дурень! Вовка, да чаво жа ты отчабучил?
– Я з-а-б-ы-ы-л!
– Голаву сваю ты ни забыл случайна? По зиме раздетай бежал. Вота забалеишь, попрашу Гаврилыча уколы тибе выписать, чтоба забывать ниповадна была! Ладна, Митрафан, вы тута обедайти, а я до школы побегу, за пальтушкай. Забыл он!
Естественно, Петровна в раздевалке обнаружила мирно висящее Вовкино пальто в целости и сохранности. Вот так вот Вовка опростоволосился с перепугу.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.