Расследование активизировалось. Ошарашенные сотрудники поступили именно так, как объяснил новичок. Выстрелилось – невероятно! – в яблочко. Убийство носило преднамеренный характер и заранее готовилось. Вот почему убийце понадобилось чужое оружие. Чтобы замести следы. Кто-то бы, а не он, за всё ответил перед Законом. В тюрьму посадили бы в первую очередь кого-то из тех, чьи отпечатки свидетельствовали о прямой причастности. А это изготовители и предыдущий хозяин. Сам же убийца не наследил. Когда добивались, добивая, главный гробовщик «раскололся». Не ладились у него дела с городским смотрящим. Пришлось зарезать. А у кого всех больше было проблем? Верно, у него с цыганами. Совсем уже ополоумел. За всё деньги драл. Прежний помогал бескорыстно. За что попал в преступный рай. Его по-воровски «канонизировали». А этот бедных и немощных обирал. Начальник службы похоронного бюро нисколько не сожалел. Ему тоже насолилось. Блатные по-блатному провожали в загробный мир. А новый смотрящий стал наживаться. «Собирать будешь с ребятишек! – приказал толстопузый Лысак. – Деньги мне в казну! Всё равно обманывают!» – «А как, Равиль Камильевич?! – вытаращил глаза главный земной помощник самой Смерти. – Вроде бы не делается!» – «Так будет – с сегодняшнего дня! – заорал смотрящий. – Ну, не знаю! Заложи, что ли, в стоимость услуг. Чтобы не бросалось. Чего пялишься? А-а-а! Процентик заприхачивал? У-у! Не обижу!» Так и началось недолговечное сотрудничество, вышедшее из-под контроля. Равиль Камильевич слыл финансовым гением. Вот и в очередной раз «сгениальничал». Подписал гробовщика за долги. Блатные всегда знали цену своим кровным. Смекнув, что директор паразитирует, перестали рассчитываться. Конечно, они всего тонкого механизма не знали. А если бы это случилось, и в этой ситуации жадный фраер спасся бы, во всём обвинив того, кто денежки прикарманивал. Таким образом, сопроводитель мёртвых влетел на несколько кругленьких ноликов. А чем платить? Вот он и задумал покончить с беспределом. Что ж, его миссия удалась. Но жизнь покалечилась…
После какого-то магического разоблачения, как в фокусе, Александр, навсегда расставшийся с «Любовей», догадался, откуда подул сильный ветер. Объявив блокаду, сын убийцы оккупировал цыганскую пристань. В одиночку ему бы не посчастливилось расправиться с заморским богатырём. А вот в окружении друзей – легко. Из избы ушёл даже дедушка. Да, он иногда похаживал в гости. Никак не ожидал Тобар, что придётся снова браться за ружьё. Точнее, в ближайшем будущем не думал. До сезона. Не холостое ружьё, а заряженное. Патроны пригодились. Не успел дед перезахоронить. Схватка выглядела правдоподобно устрашающей. Сыпались непристойные словечки и сравнения. Русские не скупились на самые изощрённые угрозы. Всё это делалось исподтишка, чтобы не услышали. Виновник юношеской вакханалии выискивал лазейку. Надо было показать цыганёнку его заслуженное место. В тот момент, когда Санька громко зашуршал под открытым – из-за пекла – окном, вслух обещая: «Да я тебя, цыганский поросёнок, сейчас кастрирую!», – раздался ружейный выстрел. Картечь безжалостно пришлась в молодой пресс. Дробины превратили поле боя в рваньё. Понявший, что натворил, Тобар сбежал. Вся группа поддержки – тоже. Юноша умирал тяжело и мучительно больно, истекая кровью, и многократно проваливаясь в бессознательность, и вновь возвращаясь. На глухой хлопок не пришли. Позднее станет известно почему. «Так ведь скотины полные дворы. Подумали, колют. Вот и стрельнули. Изо ружья-то – всё лучше. По мёртвому – не по живому», – прочитал целую лекцию один полупьяный хозяин. Брошенный русский Санька погиб. И свои предали. А ведь возможно было спасти. Приехала бы «Скорая». И на операционный стол. Значит, так всё и задумывалось высшими силами, если не получилось.
На место преступления выехали спецподразделения. Очевидцев оказалось много. Когда кольцо окружения сжималось вокруг цыганского особняка, более наблюдательные соседи размышляли с некоторой иронией: «В вайнушку, чё ль, ане зарядили! Ишь крадуцца! Ровна кашак на варобышка! Дак эть кабыляки уш!» Свидетелей не успевали допрашивать. Многие высказывали надуманные мнения, кто во что горазд. Вызволенных родителей и деда с работы и от вдовы, Тамары Павловны, поставили перед фактом: раз ружьё выстрелило, то как и зачем. С лейтенантом Асимовым снова беседовала Эсмеральда. Её пророчество сбылось. Цыганка сильно сдала. Она и так была уже слаба, только молчала. О сбежавшем сыне говорила в прошедшем времени: «Нет больше моего Тобара. Всё! Погасла его звезда». Эти слова спустя пять лет будет вспоминать Валерий Александрович, когда встретится с иными обстоятельствами. А пока преступление признали умышленным. Саньку было за что убивать. Даже таким редким способом. Не каждый пригоден взять в руки охотничье ружьё, чтобы застрелить не утку, а человека. Баллистическая экспертиза расставила свои точки. Медики констатировали, что при подобном поражении органов брюшной полости выживаемость нулевая. Прокуратура передала «цыганское» дело в суд. Приобщили все показания и следственные результаты. Несовершеннолетний гражданин Зырянов, Тобар Петрович, был объявлен в уголовный розыск. Спустя семь дней звезда Эсмеральды потухла навсегда. Совладать с цыганским проклятием она, видимо, так и не сумела. Просто заглох мотор. При выяснении более мелких обстоятельств совершения преступления подавленная женщина не прорицала. Для неё как будто закрылись все небесные источники информации. Переживать было из-за чего. Родственники убитого словно сошли с ума. Они требовали возмездия. А хотя, вообще, о чём могла идти речь, когда у убитого сам отец – убийца. Но соринку в чужом глазу замечаем, а бревно в своём не видим. Петра и его влюблённого папочку провели сквозь все круги ада, а Тобара бабушки-ведуньи заживо отпели. Однако деваться было некуда. «Полютовал» народ да «устаканилса».
Продолжение следует...