Сценарий фильма ужасов основан на вебтуне (цифровом комиксе), опубликованном в 2011 году. Молодой человек сидит на пустой станции Оксу и общается на форуме в своём смартфоне. Он видит в стороне девушку. Она ведёт себя как пьяная, потому что её движения не скоординированы, она шатается из стороны в сторону, подошла к стене и ударилась лбом об неё. Парень, видя это, всё описывает в сообщениях участникам форума. Люди дают ему рекомендации, чтобы он поговорил с ней, убедился, что она не сделает с собой чего-то опасного для жизни. Неожиданно девушка исчезает. Парень пишет, что разберётся в происходящем, но больше о нём никто ничего не слышал.
Вот комикс:
В “Призрачной станции” вступительный эпизод полностью повторяет комикс до момента, когда молодой человек подходит к месту, где появилась “пьяная” девушка. Разница в том, что в фильме парню отрезают голову закрывшиеся двери станции, когда он заглядывал, под платформу.
Фильм ужасов значительно расширяет происходящее в комиксе.
В центре внимания в фильме ужасов находится Ким На Ён, молодая репортёр из интернет-издания Daily, которая охотится за клик-бэйтными новостями, потому что это не крупный печатный журнал, а маленькая контора, делающая новости, держащиеся на количестве переходов и просмотров. Чем больше, тем лучше. Проблема Ким в том, что она постоянно совершает досадные ошибки, вызывающие гнев госпожи Президента конторы. После очередной ошибки, когда была опубликована заметка с фото, на которую “модель” не давала согласия, Ким срочно нужно найти новый материал, чтобы реабилитироваться. Её друг Ву-Вон говорит о кровавом событии на станции Оксу – таинственная смерть молодого человека. Это звучит очень интригующе, и Ким при помощи Ву-Вона берётся разобраться в происходящем на станции Оксу.
Съёмки проходили в 2021 году, во время разгула COVID-19, и в Сеуле трудно было найти станцию метро для использования в качестве съёмочной площадки. Так что в фильме принимает участие не настоящая станция Оксу, а станция в городе Пусан, оформленная сет-дизайнерами под Оксу.
При просмотре складывается впечатление, что это единственная приличная имитация, потому что всё остальное в этом фильме ужасов неинтересно. На плакате указана призывная фраза: “От создателей “Звонка”. Как по мне, так это крайне весомый аргумент. В работе над сценарием участвовал Хироси Такахаси, писавший сценарий как раз того самого главного японского фильма ужасов “Звонок” (1998, Ringu).
Съёмочная группа по минимуму использовала освещение, чтобы максимально усилить напряжённую атмосферу и нагнетание страха. А камеры применяли ручные, чтобы изображение своей нестабильностью передавало тревожное состояние репортёра Ким и её друга Ву-Вона во время расследования. На самом деле никакого страха не передаётся, расследование не увлекательное, а вялое. Колодец, выплывающий на очередном этапе следствия, вызывает не интригующее чувство страха, а невольный смешок. Здесь даже взгляд жертвы из колодца на своего мучителя сделан так же, как и в “Звонке”. Но в обеих версиях “Звонка” один только этот момент не стоило смотреть в темноте, он действительно внушал ужас – тот самый, ради которого фильмы такого жанра и создаются, – а “Призрачная станция” совершенно безопасна и беззуба.
Корейская черта, добавленная в сюжет
Опять же, “Звонок” был хорош тем, что мог напугать за счёт постепенного нагнетания ужаса как такового, а в “Призрачной станции” нужно быть осведомлённым в плане Кореи, чтобы разглядеть специфическую особенность, которую добавил в сюжет режиссёр Чон Ён-ги. Так же было с “Паразитами” (2019, Gisaengchung) – если знать устройство/иерархию в обществе Кореи, тогда структура драмы и все действия героев и персонажей наполнятся ещё большим смыслом, от чего смотреть станет много интереснее.
Я отыскала факт, добавляющий смысла в происходящее. Оказывается, Чон Ён-ги внёс "Han" ( 한 / 恨 ) в сюжет, так в Корее называют фактор страха. Слово “хан” обозначает мощную форму корейской ярости, это такой сильный и всепоглощающий тип гнева, что от него можно умереть. “Хан” – это не просто слово, а неотъемлемая часть корейского языка, по утверждению некоторых специалистов, это заложено в ДНК корейцев. В английском языке ему нет эквивалента.
Учёные говорят, что это уникальная корейская черта, сформировавшаяся за долгую историю страны, полную вторжений, угнетения и страданий. Профессор корейской истории в Кембриджском университете Майкл Шин отмечает, что понятие “хан” широко распространено в поп-культуре и повседневной жизни. Его исследуют в корейской литературе, искусстве и кино. Конкретно в “Призрачной станции” всепоглощающий гнев рождается от несправедливости, которая досталась детям-сиротам, как воспользовались их безобидностью и беззащитностью ради наживы, что логично толкает их души на поиск справедливости за свою безвременную кончину.
Для профессора Шина, например, “хан” – это разделение в Корее, граница между Севером и Югом, которая разделяла семьи более шести десятилетий.
Да, этот момент, знание его, добавляет балл сюжету, я теперь могу понять происходящее. Это как-то погружает в эстетику. Но по-прежнему ничего леденящего и ужасного в истории не появляется – ни призрачные явления, ни могущественное проклятие, передающееся по цепочке, ни пронзительная предыстория, объясняющая появление монстров, населяющих станцию, не играют на пользу построению ужаса.