Грозовые тучи взрывались молнией на горизонте.
— Дим, я боюсь, — сказала Маша.
— Не дрейфь. Ты ныряй под волну и все.
— Димон, идем уже. Темнеет, — сказал Володя.
Трехметровая черная волна обрушилась на песчаный, усыпанный ракушками и водорослями, берег. Ветер подхватил брызги и обдал троих. Больше на пляже никого не было.
— Я не пойду.
— Последний день каникул! Вот волна, после нее.
— Беги так, — сказал Володя, — будто за тобой гонится толпа гопников, а то не успеешь отплыть от берега.
— Сам не успеешь! Покажем морю! Ауф-ауф! — крикнул Дима.
— Ауф!
С грохотом ударилась волна, разбилась в пену, набежала, будто пыталась дотянуться, но лишь холодным языком лизнула ноги. Песок набился между пальцев
— Бежим!
Маша сжала кулачки. Парни бежали быстро, высоко поднимая ноги. Володя впереди, он же первый и поплыл. Показался следующий вал. Сверкнула молния и осветила хищно вспенившийся гребень. Дима с разбегу прыгнул и нырнул под воду.
Девушка переступала с ноги на ногу, искала своего возлюбленного взглядом. Волна набрала высоту и угрожающе шумела. Володя нырнул под нависший гребень. Только теперь вынырнул Дима, а точнее его голова, и в тот же момент волна захлопнула вспенившуюся пасть. Маше стало плохо.
***
— Кхе-кхе, наконец, очнулись, молодой человек.
— Где я?
Дима сидел в кресле. Перед ним стояла немолодая, с гордой осанкой, хорошо сложенная женщина в военной форме, похожей на немецкую. Она напоминала актрису из старого фильма: белое, будто из воска, лицо, пухлые губы, накрашенные пунцовой помадой, и светлые вьющиеся волосы, выбивающиеся из-под фуражки со знаком орла на фоне полосатого флага. Дима попытался встать, но ноги не послушались. Получилось только наклониться вперед, опершись локтями на широкие мягкие подлокотники.
— Вам пока нельзя вставать.
— Что со мной?
— Слабость? Это пройдет, посидите немного.
— Кто вы вообще?
— Анутроф. Еще вопросы?
Зала с высоким потолком, этажей пять, не меньше, была до потолка заставлена стеллажами, как в библиотеке. Книги были странными — без названий, но с номерами. На стене напротив кресла — экран, как в кинотеатре. Дима оглянулся за спинку кресла: еще больше стеллажей. Много-много стеллажей, как если бы библиотеку сделали в широком длинном тоннеле.
— И кто вы такая?
— Слышал про Фортуну? Богиню непредсказуемости судьбы и все такое?
— Ну да.
— Я ее младшая сестра. Только у меня все предсказуемо. Но нас постоянно путают, не замечают разницу, восхищаются моментом, забывая… Впрочем, достаточно.
— Каким моментом? Я не понимаю, о чем вы!
— И прекрасно! Видишь там жука с синей спинкой и крылышками?
— Где?
— Достал уже. Ползает, портит воспоминания. Так, давайте продолжим, юноша, еще вопросы есть?
— Ну а где я?
— У меня в гостях.
— Я не помню, как тут оказался.
— Ой, не переживайте. Мы сейчас как раз этим и займемся.
Она сдернула тряпку с чего-то массивного в углу. Дуло огромного красного пулемета смотрело Диме в лицо. Под стволом висела бочка, напоминающая обойму.
— Это что?
Дима поерзал в кресле, пытаясь отодвинуться подальше.
— Не бойтесь, он только выглядит грозно. А так вполне безобиден. Итак, какое ваше первое воспоминание?
— Что?
— Самое раннее.
— О… даже… Ну наверное… я у озера, сижу на надувном матрасе. Мне года три. Мама завернулась в большое полотенце, она с хрустом откусывает красное яблоко. Бежит папа и брызгается холодной водой.
— Прекрасно! 187663.
Анутроф взмахнула рукой и над головой со свистом пролетела папка. Она взмахнула рукой еще раз — из папки вылетела картинка. Экран вспыхнул, ослепил, через секунду глаза привыкли.
— Оно?
— Ну не знаю. Яблоко вроде красное было, а тут зеленое.
Анутроф поправила кожаный ремень со звездой на золотистой пряжке.
— Уверен? Вот смотри — твоя мама.
— Это точно она?
— А то!
— Вроде она. Слушайте, а яблоко и правда зеленым было.
— Так и я о чем.
Она указала на бочку под пулеметом и висящая в воздухе картинка с щелчком влетела в обойму.
— Я вспомнил! Мы в тот день ели торт!
— Да? Какой? А неважно. 190456, — она взмахнула рукой.
— Разве шоколадный? — спросил Дима. — Да, это был шоколадный. Вкусный!
— Прекрасно!
— Такой же торт папа купил на день рождения мамы. В тот день они сильно поругались, и папа ушел. Мама закрылась на кухне и плакала. Я тоже плакал. Помню, как перед уходом папа поцеловал меня в лоб. У него были очень горячие губы.
— Как грустно. До слез. 154234.
— Вы не знаете, что с папой случилось?
— Нет, я с ним не встречалась. Не отвлекаемся, работаем! Что еще помнишь?
— Машку. Как в первый раз ее увидел. В пятом классе она перевелась к нам из другой школы. Такая фифа, смотрела на всех свысока, а оказалась хорошей.
— Во что была одета?
— Красное платье в горошек, туфли—
— Достаточно. 456893.
Еще одна папка просвистела над головой. Папки летали туда и сюда. Клац-клац-клац — заряжалась обойма.
— Еще кое-что вспомнил. Был последний день каникул, мы отдыхали на море. Поднялся ветер, гром и молния.
— Так. Берег каменистый?
— Да, кажется, да.
— 789123.
— И… мы хотели запомнить этот день — поплавать в шторм. Помню вкус соленой воды.
— Это лишнее. Еще?
— Пена, повсюду пена.
— 564636, — свистнула папка.
— Постойте! Не может быть! Я что? Утонул? Но как же Маша! Учеба! Я хотел жениться на ней! Купить дом, крутую машину, может, детей завести.
— Прекрасно-прекрасно! 439817, 498734, 855279, 200837. Да будет так.
— Скажите, — шепотом заговорил Дима, — я мертв?
— Нет, мой милый, конечно, нет. Все у тебя хорошо.
Она щелкнула пальцами. Красный пулемет запыхтел, затарахтел, клацнул затвором, пристально всмотрелся дулом. Дима машинально прикрыл лицо руками. Через одну двадцать четвертую долю секунды раздался выстрел.
***
— Дыши, придурок! — кричал Володя.
Дима закашлялся водой и жадно с хрипом вдохнул.
— Димочка!
Маша кинулась обниматься.
— Живой, — улыбнулся Володя.
— Больше никогда так меня не пугай.
— Фух, вся жизнь пролетела перед глазами.
Дима посмотрел в море. Волна обрушилась на каменистый берег и холодная пена лизнула ноги.
***
Анутроф щелкнула пальцами. Экран разделился пополам и открылся, словно окно в новый мир. Мерцали звезды, а между ними лишь черная пустота. Завораживающее зрелище.
Дима спал в кресле и улыбался. Его тело поднялось и поплыло к звездам. Анутроф подкурила сигару, затянулась и отпустила кольцо дыма следом.
— Эх, тяжело быть сестрой этой спесивой старухи. Эй, Фортуна! Пора на пенсию уже! Надоело!
Анутроф бросила недокуренную сигару в окно.
***
Девятнадцатого октября две тысячи семнадцатого года в Солнечной системе был обнаружен первый межзвездный объект. Астероид в форме сигары назвали Оумуамуа.
Автор: Роман Клыч
Источник: https://litclubbs.ru/articles/48687-prolet.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: