Найти тему
частные суждения

Странник против Странников или Снова о Рудольфе Сикорском.

«…ему пришла в голову очень тривиальная мысль: пока он, потрясая гульфиком и размахивая шпагой, топчется по булыжнику арканарских площадей, здесь (он показал указательным пальцем себе под ноги) какой-нибудь ловкач в модном радужном плащике и с метавизиркой через плечо прохаживается по площадям Свердловска. Насколько он, Тойво Глумов, знает, эта простенькая мысль мало кому приходит в голову, а если и приходит, то в нелепом юмористическом или романтическом обличье»
(с) А. и Б. Стругацкие, «Волны гасят ветер»

Иллюстрация к повести «Волны гасят ветер».
Иллюстрация к повести «Волны гасят ветер».

Тойво был не совсем прав в том, что «эта простенькая мысль», если кому-то до него и приходила в голову, то воспринималась в юмористическом ключе. Был по крайней мере один человек в мире Полдня, который задумывался об этом. И вовсе не воспринимал гипотетических агентов Странников как нечто забавное. Разумеется, этим человеком был уже бывший на тот момент глава КомКона-2, бывший начальник нынешнего начальника Тойво, то есть Максима Каммерера, Рудольф Сикорски.

Сикорски и Максим, иллюстрация к «Жуку в муравейнике».
Сикорски и Максим, иллюстрация к «Жуку в муравейнике».

Вот цитата из «Жука в муравейнике»:

«Я встал, чтобы уйти, но он еще не отпустил меня. Он смотрел на меня снизу вверх пристальными зелеными глазами, и зрачки у него сужались и расширялись, как у кота. Конечно же, он ясно видел, что я недоволен заданием, что задание представляется мне не только странным, но и, мягко выражаясь, нелепым. Однако по каким-то причинам он не мог сказать мне больше, чем уже сказал. И не хотел отпустить меня без того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Помнишь, — проговорил он, — на планете по имени Саракш некто Сикорски по прозвищу Странник гонялся за шустрым молокососом по имени Мак...
Я помнил.
— Так вот, — сказал Странник (он же Экселенц). — Сикорски тогда не поспел. А мы с тобой должны поспеть. Потому что планета теперь называется не Саракш, а Земля. А Лев Абалкин — не молокосос.
— Загадками изволите говорить, шеф? — сказал я, чтобы скрыть охватившее меня беспокойство».

Ещё одна иллюстрация к той же повести.
Ещё одна иллюстрация к той же повести.

Сикорски на тот момент в самом деле не мог сказать своему подчинённому всего. Во-первых, потому что Максим, хоть и слегка поумнел после приключений на Саракше, но до интеллектуального уровня своего шефа… в общем, далеко ему было, что последующие события наглядно показали. Во-вторых и главных, Сикорски не считал себя вправе делиться с другими смутными догадками и подозрениями, пока их нельзя было облечь в предельно чёткие и однозначные формулировки. К примеру, во время дискуссии между членами Мирового совета по делу о Подкидышах, Странник всё время молчал, и только в финале предложил свои «Четыре требования Сикорски», которые сперва вызвали всеобщее возмущение, но в итоге были приняты большинством голосов.

Максим Каммерер в представлении художницы Яны Ашмариной.
Максим Каммерер в представлении художницы Яны Ашмариной.

О чём же в тот момент думал Странник и о чём он никак не мог рассказать своему подчинённому, отправленному на поиски Абалкина? Об этом можно только догадываться, но рискну предположить, что он думал примерно о том же, что и впоследствии Тойво Глумов. Что вот пока он на Саракше интриговал среди Неизвестных Отцов, в то же время на его родной Земле некий агент Странников точно также разрабатывает и реализует планы по модификации земной цивилизации в лучшую (по мнению Странников) сторону. И раз он сумел войти не просто в элиту, а в высшее руководство страны Неизвестных Отцов, то почему бы этому иномировому резиденту не сидеть прямо в Мировом Совете?

Иллюстрация О. Иванова.
Иллюстрация О. Иванова.

Однако подозрения к делу не пришьёшь, а поймать такого гипотетического резидента с поличным было заведомо невозможно. Даже и пытаться не стоило. Вот как объяснить любому сотруднику КомКона-2 необходимость слежки за любым из членов Мирового Совета Земли? В лучшем случае этот сотрудник немедленно заявит в тот же Мировой Совет о превышении руководителем КомКона-2 его служебных полномочий, но скорее всего сочтёт своего начальника поехавшим крышей и требующим срочного медицинского освидетельствования. После чего у Сикорски найдут кучу комплексов и неврозов (в силу специфики его работы они заведомо есть) и отправят на покой, лишив всякой реальной власти.

Ещё одна иллюстрация О. Иванова к «Жуку в муравейнике».
Ещё одна иллюстрация О. Иванова к «Жуку в муравейнике».

Поэтому Сикорски приходилось действовать косвенными методами. Искать не самого резидента, а следы его деятельности, благо эти поиски легко объяснимы — КомКон-2 был обязан отслеживать любую активность Странников. И ловить любые намёки на что угодно, что хоть как-то связывало бы эти следы с кем-то из Мирового Совета. Впрочем, резиденту ведь не обязательно внедряться именно туда. Это же Земля мира Полдня, при желании резидент может действовать вообще как частное лицо.

Иллюстрация к «Малышу».
Иллюстрация к «Малышу».

Есть один артефакт Странников, который может проявить активность, в процессе которой появится возможность отследить его связь с гипотетическим резидентом. Это те самые Подкидыши, они же «Чёртова дюжина». И такая связь в самом деле нашлась. По ходу расследования Максим Каммерер узнал, что Абалкин с детства знаком с Майей Глумовой. Той самой, что однажды участвовала в экспедиции вместе с Комовым, одним из ключевых лиц Мирового Совета. Эта история подробно изложена Стругацкими в повести «Малыш». Конечно, Максиму его шеф об этом подозрительном совпадении ничего не сказал. Благо, тут же выяснилось, что Глумова работает в том самом музее, где хранятся так называемые «детонаторы», после чего всё внимание Каммерера было приковано уже к ним.

Майя Глумова и Максим на иллюстрации к «Жуку в муравейнике».
Майя Глумова и Максим на иллюстрации к «Жуку в муравейнике».

К сожалению, мы не знаем, с кем говорил и что делал Сикорски в свои последние дни на посту шефа КомКона-2. По результату можно сказать, что неизвестный резидент Странников переиграл его вчистую. Или же этого резидента не было вовсе, в таком случае Сикорски пал жертвой собственной паранойи. Ясно одно — Странник в самом деле отдал всю свою жизнь борьбе с угрозой Земле, исходящей от Странников. И эту свою личную войну он проиграл.