«…ему пришла в голову очень тривиальная мысль: пока он, потрясая гульфиком и размахивая шпагой, топчется по булыжнику арканарских площадей, здесь (он показал указательным пальцем себе под ноги) какой-нибудь ловкач в модном радужном плащике и с метавизиркой через плечо прохаживается по площадям Свердловска. Насколько он, Тойво Глумов, знает, эта простенькая мысль мало кому приходит в голову, а если и приходит, то в нелепом юмористическом или романтическом обличье»
(с) А. и Б. Стругацкие, «Волны гасят ветер»
Тойво был не совсем прав в том, что «эта простенькая мысль», если кому-то до него и приходила в голову, то воспринималась в юмористическом ключе. Был по крайней мере один человек в мире Полдня, который задумывался об этом. И вовсе не воспринимал гипотетических агентов Странников как нечто забавное. Разумеется, этим человеком был уже бывший на тот момент глава КомКона-2, бывший начальник нынешнего начальника Тойво, то есть Максима Каммерера, Рудольф Сикорски.
Вот цитата из «Жука в муравейнике»:
«Я встал, чтобы уйти, но он еще не отпустил меня. Он смотрел на меня снизу вверх пристальными зелеными глазами, и зрачки у него сужались и расширялись, как у кота. Конечно же, он ясно видел, что я недоволен заданием, что задание представляется мне не только странным, но и, мягко выражаясь, нелепым. Однако по каким-то причинам он не мог сказать мне больше, чем уже сказал. И не хотел отпустить меня без того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Помнишь, — проговорил он, — на планете по имени Саракш некто Сикорски по прозвищу Странник гонялся за шустрым молокососом по имени Мак...
Я помнил.
— Так вот, — сказал Странник (он же Экселенц). — Сикорски тогда не поспел. А мы с тобой должны поспеть. Потому что планета теперь называется не Саракш, а Земля. А Лев Абалкин — не молокосос.
— Загадками изволите говорить, шеф? — сказал я, чтобы скрыть охватившее меня беспокойство».
Сикорски на тот момент в самом деле не мог сказать своему подчинённому всего. Во-первых, потому что Максим, хоть и слегка поумнел после приключений на Саракше, но до интеллектуального уровня своего шефа… в общем, далеко ему было, что последующие события наглядно показали. Во-вторых и главных, Сикорски не считал себя вправе делиться с другими смутными догадками и подозрениями, пока их нельзя было облечь в предельно чёткие и однозначные формулировки. К примеру, во время дискуссии между членами Мирового совета по делу о Подкидышах, Странник всё время молчал, и только в финале предложил свои «Четыре требования Сикорски», которые сперва вызвали всеобщее возмущение, но в итоге были приняты большинством голосов.
О чём же в тот момент думал Странник и о чём он никак не мог рассказать своему подчинённому, отправленному на поиски Абалкина? Об этом можно только догадываться, но рискну предположить, что он думал примерно о том же, что и впоследствии Тойво Глумов. Что вот пока он на Саракше интриговал среди Неизвестных Отцов, в то же время на его родной Земле некий агент Странников точно также разрабатывает и реализует планы по модификации земной цивилизации в лучшую (по мнению Странников) сторону. И раз он сумел войти не просто в элиту, а в высшее руководство страны Неизвестных Отцов, то почему бы этому иномировому резиденту не сидеть прямо в Мировом Совете?
Однако подозрения к делу не пришьёшь, а поймать такого гипотетического резидента с поличным было заведомо невозможно. Даже и пытаться не стоило. Вот как объяснить любому сотруднику КомКона-2 необходимость слежки за любым из членов Мирового Совета Земли? В лучшем случае этот сотрудник немедленно заявит в тот же Мировой Совет о превышении руководителем КомКона-2 его служебных полномочий, но скорее всего сочтёт своего начальника поехавшим крышей и требующим срочного медицинского освидетельствования. После чего у Сикорски найдут кучу комплексов и неврозов (в силу специфики его работы они заведомо есть) и отправят на покой, лишив всякой реальной власти.
Поэтому Сикорски приходилось действовать косвенными методами. Искать не самого резидента, а следы его деятельности, благо эти поиски легко объяснимы — КомКон-2 был обязан отслеживать любую активность Странников. И ловить любые намёки на что угодно, что хоть как-то связывало бы эти следы с кем-то из Мирового Совета. Впрочем, резиденту ведь не обязательно внедряться именно туда. Это же Земля мира Полдня, при желании резидент может действовать вообще как частное лицо.
Есть один артефакт Странников, который может проявить активность, в процессе которой появится возможность отследить его связь с гипотетическим резидентом. Это те самые Подкидыши, они же «Чёртова дюжина». И такая связь в самом деле нашлась. По ходу расследования Максим Каммерер узнал, что Абалкин с детства знаком с Майей Глумовой. Той самой, что однажды участвовала в экспедиции вместе с Комовым, одним из ключевых лиц Мирового Совета. Эта история подробно изложена Стругацкими в повести «Малыш». Конечно, Максиму его шеф об этом подозрительном совпадении ничего не сказал. Благо, тут же выяснилось, что Глумова работает в том самом музее, где хранятся так называемые «детонаторы», после чего всё внимание Каммерера было приковано уже к ним.
К сожалению, мы не знаем, с кем говорил и что делал Сикорски в свои последние дни на посту шефа КомКона-2. По результату можно сказать, что неизвестный резидент Странников переиграл его вчистую. Или же этого резидента не было вовсе, в таком случае Сикорски пал жертвой собственной паранойи. Ясно одно — Странник в самом деле отдал всю свою жизнь борьбе с угрозой Земле, исходящей от Странников. И эту свою личную войну он проиграл.