Я проснулась от того, что каркали вороны. Точнее, одна ворона. И очень даже хорошо мне известная. Но… только вот быть ее тут - в полудикой бухте средиземного моря, где-то между греческими и турецкими островами - быть никак не могло.
Приснилось, подумала я, и потянувшись сонной рукой к телефону, чтобы посмотреть сколько времени, случайно сделала скрин экрана.
6 утра.
Встала. Поднялась на корму.
Ирреальная предрассветная тишина. Не то что ворон или чаек, даже писка комаров не слышно.
Точно, приснилось, решила я. И поежилась от какого-то непонятного, необъяснимого, но совершенно точно дурного предчувствия…
Варя, а точнее Варвара Карловна, как неоригинально я ее нарекла, появилась на балконе, примыкающем к спальне, примерно через неделю после того, как мы заселились в квартиру.
Вид у птицы был не очень. То ли больная, то ли старая. Я вынесла ей печенье и положила на перила. Ворона презрительно осмотрела дар и не взяла. Посидела полчаса и улетела.
Она стала прилетать. Не регулярно, но пару раз в неделю я обнаруживала ее у нас на балконе.
- Наверное, ты дружила с кем-то, кто жил здесь до нас? - осенило меня. - С бывшими жильцами, да? Но они уехали. Теперь здесь живем мы. Меня зовут Настя. Рада знакомству. А тебя я буду называть Варей. Не возражаешь?
Ворона посмотрела с таким осуждением, что я почувствовала себя студентом-первокурсником, который пытается панибратствовать с деканом кафедры.
- Варвара Карловна, - поправилась я.
Ворона дергула хвостом и повернула голову набок.
- Вот и договорились, - обрадовалась я и полезла в телефон. - Давай-ка посмотрим , что едят вороны. Печенье, я так понимаю, тебя не устраивает?
- Кар, - неожиданно сказала ворона.
- Есть контакт, - расхохоталась я.
Сушки, сухари, сыр, морковь, редис и бананы - Варвара Карловна с удовольствием принимала подношения.
Иногда я выносила ей в глубокой миске запаренную гречку или кефир.
Осенью в ход шли кабачки и арбузы.
Ворона ела, но при этом всегда смотрела на меня, как покупатель , который подозревает, что его обсчитали на кассе.
- Знаю, - сказала я как-то вороне. - Вы - врановые - едите мясо . Но уж извини. Мы вегетарианцы. Вот только соевую колбасу могу предложить.
Варвара Карловна подхватив ломтик вегетарианской колбасы и улетела. А когда вернулась через пару дней, в глазах ее уже не было того недоумевающего возмущения, что прежде.
Мы явно поняли друг друга.
Как-то раз ворону увидела зашедшая в гости мама. Она закричала и замахала на птицу руками:
- Если ворона в дом залетит - это к несчастью.
- Все в порядке, мам, - бросилась я к балкону, - это хорошая ворона. Я ее подкармливаю. Мы дружим.
Мама протяжно вздохнула:
- Настя… опять? Когда ты уже станешь нормальной? Вороны - это грязь, антисанитария и вообще, они могут беду накаркать.
Я хотела что-то возразить, но пока думала, как помирить маму и ворону. Варвара Карловна улетела.
И не прилетала почти месяц.
И с одной стороны я понимала, но с другой сама себе не могла поверить - неужели ворона обиделась?
Как такое вообще может быть?
Но ведь было же.
Так прожили мы с Варварой Карловной три года. Не могу сказать, что наши отношения были особо теплыми или близкими. За все это время она так и не позволила мне притронуться к ней. И ни разу не взяла еду из рук. Всегда дожидалась, пока я положу на перила и только после этого начинала есть.
Зато разговаривали мы много.
Говорила, конечно, чаще я. А ворона слушала. Но бывало и она показывала мне что-то забавное. Например, начинала играть орехом как футбольным мячом.
Или зимой откусывала небольшие сосульки , висящие на перилах и сбрасывала их вниз.
- А если они кому-нибудь на голову упадут , - тревожно спрашивала я.
- Вот и посмеемся, - нагло подмигивала Ворона.
Нас не связывала какая-то особая дружба. У меня и без этой странной птицы друзей-животных, требующих внимания, хватало.
Да и у Варвары Карловны, вероятно, была какая-то своя, насыщенна жизнь, а мой балкон выполнял роль запасного аэродрома.
Но тем не менее, за три года мы успели сильно привязаться друг к другу.
Ну, я - точно.
Так что, в принципе, ничего удивительного, что даже в отпуске , за сотни километров от дома, она мне так явно приснилась, прозвучала во сне…
Заключила я и дождавшись появления первых золотых лучей над горой, окаймляющей бухту, прыгнула в воду. Холодная морская вода на рассвете - лучшее средство от душного сновидческого марева…все печальные мысли волнами смыло.
****
На следующий день после возвращения в Москву , утром, как обычно я вышла покормить подвальных котов. Они мигрируют вокруг трех окрестных домов, но есть неизменно приходят к моему подъезду.
У импровизированной кошачьей столовой встретила соседку. Поговорили про море, мой загар, подпрыгнувшие цены, приближающееся первое сентября и горемык-школьников…
- Ой, пока вас не было, тут такое творилось, - щебечет соседка, я слушаю в одно ухо. - То боевые дроны на Гребном канале сбивали - грохот на весь район. То какой-то псих-алкоголик из 42 дома с ружьем вышел , ворон перестрелял - утром, весь двор в трупах. То на Осеннем бульваре два подростка…
Пальцы сами собой разжимаются, и пакетик с кошачьим кормом шлепается об асфальт…
То самое - непонятное, необъяснимое, но совершенно точно дурное предчувствие, которое пришло ко мне в далекой средиземноморской бухте, становится осязаемым.
- Когда? - переспрашиваю. - Ворон перестреляли…
- Да, неделю назад. Кажется, в пятницу. Точно , в пятницу. Я же по пятницам на гимнастику по программе московское долголетие хожу, и вот выхожу из подъезда утром…
- Утром , -эхом отзываюсь. - В шесть часов шесть минут…
- Нет, - удивляется соседка, - я из подъезда в восемь вышла. А стрелял он раньше, да. Часов в пять утра начал и часа два палил, пока полицию не вызвали и не скрутили его, психопата проклятого. А на следующий день, значит, на бульваре новое происшедшее…
Не слушаю и не слышу соседку. Даже не пытаюсь изображать общение.
Просто стою.
Смотрю куда-то в себя, в выцветшие глаза соседки, в крыши домов, толкающие небо.
Коты трутся об мои ноги, выпрашивают корм…
Я уже точно знаю, что Варя больше не прилетит на мой балкон.