Давно я не писала истории военной действительности 2022 года. А ведь я их слышу так много, что большая часть из них уже стерлась из памяти.
Поэтому я решила писать обо всем, что запомнила и сразу выкладывать в дзене.
Тётя моего мужа рассказывала, что во время войны они с сыном прятались в бомбоубежище 14 школы. Там было настолько много людей, что спать приходилось сидя.
Еды было катастрофически мало. Деепособные мужчины ходили искать еду в разбитых магазинах. Старики, женщины с детьми и недееспособные люди оставались в убежище. Что-то из еды удавалось все же достать. И тогда женщины варили похлебку, которую сложно было назвать супом. Этой похлебки хватало только, чтобы накормить всех один раз в день. Тётя Валя съедала половину тарелки, а остальное отдавала сыну, так как ему нужны были силы, чтобы выполнять всю необходимую работу вместе с остальными мужчинами.
Однажды одной бабушке в убежище стало плохо - по ее словам, давило в груди. Тётя Валя дала ей таблетку корвалола, который у нее завалялся в сумке, но это слабо помогло. Никакой возможности отвезти женщину к врачу или найти подходящие лекарства не было.
Скорее всего, у женщины был инфаркт. Она так и умерла, сидя на стуле...
Еще тётя Валя, со слезами на глазах, рассказывала о девушке с младенцем, которые тоже находились в этом убежище. На почве стресса и недоедания у девушки пропало молоко. Заменить грудное молоко было нечем. Это был период самых тяжелейших обстрелов на левом берегу - и носа нельзя было высунуть из убежища.
Ребенок, естественно плакал, не смолкая.
Через трое суток мамочка голодающего младенца в истерике хотела покончить собой. И тогда несколько мужчин, рискуя жизнью, поехали на машине искать ребенку молоко. Их долго не было, но они все-таки нашли пачку сухого молока - не помню точно, то ли в больнице, то ли в каком-то разбитом магазине. Младенец и его мать были спасены.
Через несколько дней к школе пришли российские солдаты и сказали всем выходить и бежать по строго заданному маршруту для эвакуации. Когда солдаты приходили и выводили людей из убежищ - это значило, что скоро в этом районе начнутся жестокие бои. Поэтому вариантов не было, нужно было бежать. И старикам, и больным, и мамочкам с детьми. Иначе шансов выжить просто не было.
Тётя Валя очень хорошо запомнила этот момент. Когда люди стали выходить из подвалов и бежать, несколько человек из них сразу упали за мертво. Скорее всего, по причине инфарктов или инсультов. Организм больных людей не выдерживал такой нагрузки. Бежать, когда вокруг разрываются мины - это невероятно сложно даже для здорового человека.
Падающих людей пытались поднять рыдающие родственники, но военные запретили останавливаться. Мертвым уже ничем не помочь, а у живых был еще шанс спастись. И люди продолжали бежать, оставляя позади себя кто-то мужа, кто-то брата, а кто-то мать.
Кстати, моя соседка рассказывала, что чеченцы, когда делали зачистку на левом берегу, находили в квартирах и домах огромное количество мертвых женщин с младенцами. Они просто не могли выйти ни за едой, ни за водой. Их мужья, скорее всего погибли, и по каким-либо причинам рядом с ними не оказалось людей, которые могли бы им помочь.
Это очень страшно и обидно. Слов нет. При всем своем воображении я не смогу представить себе более страшной картины, чем мать с младенцем, погибшие от голода и холода, в собственной квартире, в 21 веке, при полном равнодушии тех, кто мог бы их спасти...
Тётя Валя с сыном смогли добраться до блокпоста живыми. По дороге они встречали множество мертвых тел. И тетя Валя невольно замирала, глядя на них, но сын ей все время твердил: "Мам, не смотри!".
Дальше их ждала эвакуация в Россию, а затем, через несколько месяцев долгий путь домой. Слава Богу, их дом остался целым. Они уже успели обзавестись котами, которых в округе немало. И даже усыновили соседского питбуля, блуждающего по заброшенному двору, голодного и и до смерти напуганного.
Еще мы встретили на днях своего бывшего соседа с того района, где мы жили за два года до войны. Тот район, если вы помните, находится очень близко к заводу Азовсталь. И после тяжелых боев там не осталось и камня на камне.
Но многие люди даже не предполагали, что там будет происходить самый жуткий кошмар, поэтому до последнего дня прятались в своих квартирах и подвалах.
Сосед рассказывал, как после очередного обстрела он проходил возле Гранд-Отеля и видел ноги, торчащие из кроссовок, а оторванное тело по кускам было разбросано вокруг.
И таких тел там были десятки. Сначала их закапывали во дворах. А потом уже перестали. Слишком много тел и слишком рискованно для жизни.
Из этого района спаслись только те, кто вовремя убежал. И сосед нам рассказывал, как это происходило. Люди бежали, куда глаза глядят. Потому что совершенно было непонятно, в какую сторону можно бежать и где можно спастись. И естественно, бежали только те, кто могли бежать. Старики и больные, если никто их не уносил на себе, были обречены.
О, Господи, подари Царство Небесное, всем невинно убиенным! Пусть страдания этих людей при жизни сменятся на вечное блаженство после смерти. Для них теперь все осталось позади: и страх, и отчаяние, и равнодушие людей, и разочарование в том, что так много еще хотел сделать и так мало успел...
Очень часто, когда мне хочется порадоваться своему счастью, что мы теперь в России, что город расцветает, что жизнь налаживается, я невольно вспоминаю, как много погибло людей. Имею ли я моральное право радоваться? - До сих пор этот вопрос остается для меня без ответа.
Вспоминаю тех женщин с младенцами и понимаю, что радость моя будет несправедливой по отношению к ним. Я бы даже сказала, что она будет с привкусом крови.
Простите меня, мои читатели, за такие печальные нотки. Но говорю, как есть.
Спасибо вам всем, мои родные, за то, что не забываете меня и всегда ждете новостей! Всех вас крепко обнимаю и пусть Господь вас хранит!