6 июля 2023 года исполнилось 20 лет со дня иерейской хиротонии игумена Стефана (Киселева) - настоятеля Троицкого храма пос. Дачный г. Липецка, поэта, члена Союза писателей и Союза журналистов России, автора-составителя книг духовно-нравственного содержания.
- Батюшка, давайте начнем нашу беседу с Вашего детства, так сказать, «из глубины». Какие предпосылки Вы имели к тому, чтобы связать свою жизнь с Церковью? Что формировало Вашу личность?
- Вы знаете, горе. Я с трех лет без отца. У меня никогда не было ни бабушки, ни дедушки – ни с одной стороны, ни с другой. До трех лет, помню, мы еще с отцом жили в Воронеже, в коммуналке, иногда число соседей доходило до 20-ти человек. Помню, как отец бил маму в общем коридоре. Мне врезалось в память: я в три года схватил нож и бросился на отца, чтобы мать защитить. И потом он пьяный выбивал дверь, летели щепки…
Мама сама была воспитанницей детдома. А потом и меня ждали круглосуточные ясли, круглосуточный садик, 8 лет интерната. Интернат – это всегда унижение, это клеймо «инкубаторский». Я был октябренком, когда мне однажды порвали рубашку в пионерском лагере. Тогда дети сбросились и купили мне новую, а я плакал от обиды, что некому мне помочь…
Когда мама второй раз вышла замуж, с отчимом снова начались скандалы. Я убегал из дома, потому что там было невозможно находиться. Получилось, что вырос на улице, в интернате. Курил с 8-ми лет, меня даже в колонию чуть не посадили за хулиганство…
Женился очень рано, 19-ти лет еще не было. Родился ребенок, но семейная жизнь не складывалась, грех сопровождал повсюду. Было у меня желание поступить в Щукинское театральное училище, но оно не осуществилось. Два года я отучился в военном техникуме в Северодвинске, одел погоны сверхсрочника и с 1977-го года ушел на Северный флот почти на 16 лет. Служил на атомных подводных лодках.
- Представление о Церкви, о вере имели в те годы?
- Мама не была верующей, но перед моим отъездом на флот она мне написала от руки псалом 90-й «Живый в помощи Вышняго…». Я везде его с собой носил все эти годы. Был партийным и, собственно говоря, крест надел только в 36 лет, когда уволился в запас и вышел из партии.
Помню, когда я еще служил, однажды был в санатории на Черном море. И меня оттуда вместе с женщиной выгнали за пьянку. Сели мы на поезд, чтобы ночь скоротать, и встретили там верующую женщину. Она, видно, с Нового Афона ехала, откуда-то из тех краев. Была в черном облачении, и у нее, помню, на пальцах мозоли были. А я был очень начитанный, эрудированный человек, много читал. И начал над ней, над ее верой издеваться. Подначивал, каверзные вопросы задавал, чтобы ее высмеять… Никогда этого не забуду.
Позже, когда я приехал в Воронеж после службы, оказалось, что квартира жены находится прямо напротив Успенского храма, там, где сейчас семинария. И однажды, когда в очередной раз у нас начались скандалы, пьянки, гулянки – я пошел в этот храм и спросил священника: «Батюшка, а почему так в жизни происходит – хочешь хорошо, а получается плохо?». А батюшка, его звали отец Василий Зализняк, говорит: «А надо жить по Божьим законам. Если есть семья, то надо венчаться и жить по святым заповедям Божиим».
Я пришел домой, жене сказал. А она говорит: «Я не хочу. Другой уже не буду»… Но вскоре жизнь и правда поменялась, потому что она стала инвалидом и потеряла трудоспособность… С ней я стал пытаться воцерковляться: начал потихонечку ходить в храм и читать духовную литературу.
Когда я прочитал Священное Писание, так Бог мне дал, что я сразу уверовал в то, что там говорилось . И сразу начал читать на церковно-славянском языке, а как, почему – не знаю. Вот такая милость Божия была. До этого я очень много читал научно-популярной литературы и искал всю жизнь ответ на вопрос, для чего мы живем. Есть у меня такой стих «Зачем живешь ты, человек?.. В чем смысл твоей природы? К чему стремишься ты всю жизнь, на что растрачиваешь годы?» И вот, когда я прочитал Священное Писание, для меня открылся смысл жизни. Мне это очень понравилось, на сердце легло.
МОЛИТВАМИ СТАРЦЕВ
- Как же Вы в монастырь попали? В Задонск?
- В 1991-м году я уволился в запас. В 94-м году впервые поехал в монастырь – Серафимо-Дивеевскую обитель, где три недели трудился на послушании. В Дивееве познакомился со священником Владимиром (Шикиным), который там служил – он мне крест подарил, дал денег, на которые я требы заказал и купил себе толкование Священного Писания святителя Феофилакта Болгарского. Хотел еще толкование на Псалтирь купить, а отец Владимир сказал: «Георгий, зачем тебе это надо? Купи детскую Библию – Господь сказал: «Будьте как дети! Выполняй, да и все».
Там же меня Господь сразу стал вразумлять, как себя надо вести на святом месте. У меня было послушание у начала Святой канавки. Там внутри в то время была большая водокачка, и мы вдвоем с другим человеком работали. Но надо же молиться, а я язык распустил. Тогда я там и ногу себе проколол, и руку мне к стене придавило…
Никогда не забуду мое первое посещение святого источника. Это был источник преподобного Серафима Саровского около деревни Цыгановка. Сейчас там всего понастроено, а раньше только один крест стоял. Я пришел, увидел это огромное святое озеро, вокруг – никого. Было это в марте, мороз стоял градусов за двадцать. Прочитал я с Божьей помощью акафист, воды трехлитровую банку набрал, разделся – «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа»… Пока одевался, у меня волосы заледенели на голове. Побежал. С полкилометра пробежал, вспомнил, что воды святой не попил. Тогда из банки отхлебнул и опять побежал. Вот такое было первое знакомство.
Потом, когда я в Воронеже ходил в Успенский храм, услышал там о Задонском монастыре. К этому времени я понял, что моя семейная жизнь уже никак не наладится. Поэтому в 1995-м году поехал в Задонск и провел там свой первый Великий пост. Владыка схимитрополит Никон (Васин) тогда был архимандритом. Я подошел к нему (еще и китель у меня был военный), рассказал о себе, спросил, куда мне идти. А он мне говорит: «Георгий, ты поезди по монастырям, и может, где тебе понравится».
Поехал я в Оптину пустынь, там где-то полторы недели был на послушании. Потом переехал в возрождаемый Гефсиманский Черниговский скит при Троице-Сергиевой Лавре, там был еще месяц с лишним. И там Господь меня сподобил участвовать в обретении мощей преподобного Варнавы Гефсиманского.
В советские годы старцы прятали останки отца Варнавы, несколько раз перезахоранивали их, ведь советская власть не хотела, чтобы ему поклонялись. Последним местом захоронения был пещерный храм скита. Рядом находились пруды, и как раз во время моего пребывания там поднялись грунтовые воды, и пещерный храм затопило. В числе других трудников я разгребал руками ил, чтобы найти частички святых мощей, и нашел несколько маленьких косточек, а также маленькую «панагию». Найденные нами останки принадлежали трем лицам (так намеренно пытались скрыть мощи преподобного) поэтому предстояла еще научная экспертиза… Надо сказать, что еще до этого момента, на послушании по расчистке храмов я, долго работая лопатой, повредил себе руку, на ней вздулась жила и мне наложили гипс. А здесь, во время поиска святых мощей, произошло исцеление.
- Утешил преподобный…
- Да, действительно. В те годы настоятелем Гефсиманского скита был архимандрит Феофилакт (Моисеев) (с 2022 г. епископ, + 22.03.2023 – прим. ред.). Он просил меня остаться там. Но получилось по-другому…
Братия тогда просила, чтобы меня принял старец архимандрит Кирилл (Павлов). Я приехал в загородную Патриаршую резиденцию в Переделкине, где он тогда находился. Мы недолго побеседовали и батюшка мне сказал: «Георгий, живи так, чтобы как ты раньше жил, люди не жили. Говори с людьми об этом»… И, действительно, в конечном итоге Господь так управил, что по его благословению и благословению владыки Никона, уже в Задонском монастыре я стал писать о грехе и покаянии – чтобы предупредить людей. Эти стихи я воспринимаю как стоп-сигнал, потому что, по большому счету, немногие из таких жизненных «переделок» выходят здоровыми и живыми. К сожалению, все это стало моим опытом: служил я на атомном флоте – и вся жизнь моя была атомная, просто сгусток грехов…
После посещения отца Кирилла я побывал в храме, где проводил чин изгнания злых духов отец Герман (Чесноков, + 08.08.2020 – прим. ред.). Так вышло, что у старца Кирилла я забыл спросить совета о выборе монастыря. И вот, обмолвился об этом в разговоре с отцом Германом, а он и говорит: «Ты сам откуда?» – «Да вот, в Задонске был… Отец Никон меня благословил». – «О! – говорит, – там святитель Тихон, Матерь Божия. Я туда часто заезжаю. Езжай туда».
И вот таким промыслом, через несколько монастырей Господь в 96-м году привел меня опять в Задонск. Я продал на севере квартиру, приехал сначала в Воронеж, разыскал своего уже взрослого сына, а потом отправился в обитель. Отец Никон встретил меня вопросом: «Ну что, Георгий, вернулся?» – «Да». – «Навсегда?» – «Да». – «Ну, иди, – говорит, – в просфорню». И мое первое послушание было в просфорне.
Интересно, что когда я покидал Черниговский скит, отец Феофилакт дал мне за послушание частичку святых мощей преподобного Варнавы. Около месяца я носил ее с собой, давал прикладываться людям в миру, ничего не происходило. Но как только внес частицу в святую Задонскую обитель, из сумки, где она была, разлилось благоухание. Я с этим впервые в жизни столкнулся и просто поразился. И конечно, отдал частицу отцу Никону.
ЛЮДИ ЖДУТ ОТВЕТА
- С чем Вы сталкивались на послушаниях?
- Никогда не забуду, как враг однажды напал! В просфорне был один инок. Всегда такой скромный, хорошо говорил, читал… Он мне в сыновья годился. Мы с ним еще и жили в одной келье. А Господь меня тогда снова вразумлял, что надо всегда молиться на любом месте, потому что несмотря на предыдущие знаки от Бога, я с трудом осваивал эту науку.
И вот, однажды этому иноку что-то не понравилось в моих словах, действиях. Он взял большой разделочный нож и сначала стал мне перед носом махать, а потом по голове им стучать. Я, конечно, по жизни был драчун и хулиган, и если бы ударил его, то и челюсть бы снес, и нос сломал. И тогда меня бы просто из монастыря выгнали. Но Господь меня уберег, и я как-то с Его помощью стерпел это.
Отцу Никону я ничего не сказал. Но промыслительно, он через полгода, под Пасху, перевел меня на другое послушание – в храм, на требы, в церковную лавку. Здесь же я получил послушание проводить экскурсии. Потом этот инок уехал, и в келье со мной стал жить отец Евфимий (Максименко), ныне епископ Усманский.
А в храме что я встретил? – снова горе человеческое. Редко я видел, чтобы кто-то сказал: «Господи, спасибо, у меня все хорошо!» Сплошное горе. Особенно там, где был панихидный стол. И первое стихотворение, которое я написал, называлось «На панихиде». И первая статью, которую напечатали в Задонской газете, назвал «Идут матери». В ней говорилось о матерях, плачущих по своим детям, мужьям, по всем, ведь в церкви, в основном, молятся матери.
- И все это Вам было близко…
- Да. Эта боль человеческая меня сильно трогала, потому что и моя личная жизнь была очень тяжелая. С сыном тоже отношения не сложились, прекратили общаться. А владыка Никон старше меня по возрасту лет на 15 и, в общем-то, он мне заменил отца, которого мне всю жизнь не хватало.
Так, в монастыре я стал писать статьи в газету, песни, начал там издавать книги, был экскурсоводом. Владыка Никон мне доверял проводить экскурсии для каких-либо делегаций. Также я был письмоводителем – отвечал на монастырскую почту. Писали Владыке, а отвечал по его благословению я, потому что он физически не мог на все письма ответить. Если я знал, что ответить, писал сам. Если нет – «ловил» Владыку в монастыре, бегал за ним с пачкой писем, чтобы посоветоваться, спросить, как отвечать на те или иные вопросы. И все время болело сердце по этому поводу, потому что я понимал: люди ждут ответа… А писали-то не по простым вопросам, а по очень тяжелым. И вот, я, как репей, старался цепляться за Владыку, у которого было очень много дел.
Когда мы узнали, что готовится разделение епархии, я попросил у Владыки: «Владыка святый, если Вас переведут – возьмите меня с собой». И вот, в один из праздников Владыка сказал: «Я тебя хочу перевести в Липецк. Пойдешь или нет?» - «А что мне спрашивать? – говорю. – Вы мой духовный отец, я солдат, монах, и обязан выполнить, что Вы скажете».
Тогда я был уже иеромонахом, и меня перевели клириком в Липецкий Успенский монастырь. Позже я получил послушание на приходе строящегося храма в поселке Дачный. Утром служил Литургию, брал с собой Святые Дары и ехал. Там вырубили участок леса для храма, сделали навес на случай дождя. И вот, до глубокой осени я приезжал туда, служил обедницу, требы.
Когда в Епархиальном Управлении потребовался человек, который возглавил бы отдел СМИ, Владыка спросил меня: «Кого бы ты порекомендовал на это место?». Я назвал одного иеромонаха из монастыря. А Владыка, видимо, с ним об этом уже говорил, и мне отвечает: «А он отказался». Тогда я сказал: «Благословите, буду я». И параллельно уже со стройкой стал работать в Управлении. Раньше отдел назывался по-другому: Отдел СМИ и работы с общественностью. И люди туда тоже приходили со своим горем.
Вы знаете, на Дачном я торопился строить храм. Я стал монахом, у меня не было семьи и мне было проще строить, чем священникам, у которых есть жены и дети. В Священном Писании Бог через апостола Павла четко говорит: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене» (1 Кор. 7:27). Бог не может ошибиться, так оно и есть, такова жизнь. Поэтому я, как монах, торопился, прежде всего, исполнить послушание, потому что жизнь слишком резко меняется. Я в этом столько раз убеждался!
С НИМ НЕТ НЕПОПРАВИМОГО
- Батюшка, спасибо Вам! Скажите, пожалуйста, какую добродетель в людях Вы ставите выше других?
- Любовь. Не могу даже выразить…
- Почему?
- Потому что всю жизнь не хватало ее… Когда я прочитал Священное Писание, я просто поразился тому, что сделал Бог для людей. Я увидел, что выше Жертвы Божией нет. И апостол Петр в своем послании пишет: «Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (1 Пет 4:8). Поэтому любовь.
- И какой грех в Вашем понимании наиболее аморален?
- Неблагодарность. Бога убили неблагодарные люди. Он исцелял, воскрешал… А люди оказались неблагодарными. Хотя в Священном Писании сказано: «Завистью дьявола вошла в мир смерть», из-за зависти Бога убили, - но убили неблагодарные люди. У меня в «Еммануиле» (сборник духовно-нравственной поэзии «Еммануил – с нами Бог» - прим. ред.) есть на эту тему стихотворение.
Я говорю на проповеди в своем храме: «Дорогие мои! Сегодня был праздник иконы Божией Матери «Казанская», выходной день. Я не буду с вами о политике говорить. Давайте поговорим, о том, что в жизни Бог дал нам – у вас на Дачном все под носом: магазин, остановка, поликлиника, храм… Закрома понабиты у всех консервацией. Что ж вы не идете в храм сказать Господу «спасибо»? Почему вы Бога не благодарите? Почему Матерь Божию не благодарите? Почему не можете несколько часов из жизни потратить, на это – сначала сказать «прости», потому что мы все виноваты перед Богом, а потом - «спасибо»?»
К сожалению, приходская жизнь, особенно сельская, на мой взгляд, вырождается, умирает. Я смотрю на нее в процентном отношении. Вот у меня приход на Дачном – несколько тысяч человек. К этому храму еще относится поселок Новая Жизнь и станция Казинка – представьте себе... Но хорошо, если в храме наберется сотня человек, а то и меньше… Люди почти не ходят. По опросам 80 процентов населения России по крещению считают себя православными. А сколько людей ходит в храм не тогда, когда вспомнили, а как надо ходить по заповеди Божией?.. Да, те убили Христа из-за зависти, а нам-то чего завидовать! Мы неблагодарные люди.
- Батюшка, что Вы скажете Богу на сугубом суде: на что потратили силы, волю, таланты, которые Он дал вам вместе с жизнью?
- Честно говоря, я боюсь Страшного Суда. В Священном Писании сказано: «Начало премудрости - страх Господень». А страха нет, к сожалению. Был бы страх – молился бы больше. Потому что мы читаем про святых, которые попали на некоторое время в ад, - ведь они закрывались потом годами в своих кельях и только молились. Страха нет. Слишком широко по жизни иду, бездумно…
Конечно, святые говорили, что монашествующие в последние времена будут все строителями. И это происходит. Потому что, в основном, все мы к вере пришли с 90-х годов. Для чего Господь дал это коммунистическое время, Вавилонский плен, и потом все примерно одинаково пошли к Богу? Сегодня нет таких подвигов, как раньше. Почему? Мне кажется, Бог так сделал, чтобы кто-то из-за зависти не умер, а другой - из-за гордыни. Примерно все одинаково мы идем, редко кто выделяется. И послушанием сегодня только можно спасаться.
Те, кто со мной знаком, знают, что мне свою жизнь пришлось поменять не на 180 градусов, а гораздо больше. Они вспоминают, каким я был… Да я и сейчас-то никто и звать меня никак. Но тем не менее, все, кто знают, удивились, что я вообще пришел в монастырь. Потому что вокруг меня было только зло, Содом и Гоморра. Я был источником зла, очагом и центром, эпицентром всего этого… Один стих у меня начинается: «На мне печать поставить негде, я с детства весь в грехах погряз…». Первую генеральную исповедь я приносил отцу Трифону ((Голубых), ныне архимандрит, - прим. ред.). Листов на 10 написал, старался перечислить все грехи. И очень сильно плакал... И вот, все время пишу и плачу.
И что я могу сказать в оправдание?.. Если святые Божии, которые всю жизнь молились, подвизались, говорили перед смертью: «Я только сделал полшага к Богу», - то что мне остается! Я могу только, как мытарь, быть себя в грудь и говорить: «Боже, милостив буди мне, грешному!»
- Спасибо, батюшка! Можете ли Вы все-таки сказать, что Ваша жизнь интересна?
- Вы знаете, Православие сделало ее осмысленной, правильной, духовной и интересной. Я очень рад, безмерно рад, что Господь меня привел в Церковь. В Священном Писании сказано: «Никто ко Мне не может прийти, если не призовет Бог-Отец» (ср. Ин 6:44). И помните, как сам апостол Павел говорил, что был как бы «извергом»… (ср. 1 Кор 15:8).
Я счастлив, что верующим человеком стал. Я просто поражаюсь Божиему милосердию. Вот уже много лет стараюсь читать каждый день акафист благодарственный «Слава Богу за все!» Там есть такие слова: «Разбитое в прах нельзя восстановить. Но Ты восстанавливаешь тех, у кого истлела совесть. Но Ты возвращаешь прежнюю красоту душам, безнадежно потерявшим ее. С Тобой нет непоправимого, Ты весь Любовь, Ты Творец и Восстановитель, Тебя хвалим песнью: Аллилуиа!»
Я очень благодарен Богу, что Он привел меня в лоно Церкви, просто показал жизненный путь и научил, как должно жить христианину. Я всем сегодня доволен в своей жизни, кроме греха.
Беседовала редакция отдела СМИ
Липецкой епархии