В одном обычном городском районе, где главное теряется в толпе,
где птицы, прячась в тополиной кроне, совсем недавно разучились петь, проспорив небу, странно и некстати, поскольку небу скучно, если так,
жил чародей, колдун, изобретатель. Конечно, шут. Естественно, чудак. Других не держим, экая досада, пространства жалко, времени в обрез. Перемывая косточки пассатам, к муссонам проявляя интерес, волшебник — иногда мрачнее тучи, а иногда улыбками богат — случайно изобрел себе летучий, затейливо-колёсный агрегат.
Велосипед (в простонародье велик) с педалями, звенящей чепухой вполне бы мог слетать на дальний берег. Волшебник окрестил его Блохой во славу всех Левшей на белом свете, которым не настолько повезло.
Гулял по крышам идеальный ветер по имени Счастливое Крыло, возможно, нет, возможно, просто Гоша.
Волшебник, закусивши удила, решил — Блохе печалиться негоже. Уже зовут великие дела. Проблема не в каком-то абсолюте, суть замысла не в штурме высоты.
Судьба Блохе хорошим добрым людям веселой почтой доставлять мечты. И сладости. Чего ещё потребно? Подумай, передумай, вызывай.
Когда твоя судьба слегка волшебна, перечить ей — что угонять трамвай, что барыню плясать на мотоцикле. Банкир в костюме, грузчик во хмелю — сперва сопротивлялись, но привыкли к парящему над городом рулю. Смирились — он летающий. И баста. В конце концов, на небе уйма трасс. Мечты, конечно, не сбывались. Часто. Сбывались в среднем каждый третий раз.
Зато сбывались сладости. Печенье. Сбывались козинаки. Сбылся торт. Опять же ротозеям развлеченье — смотреть, чего везёт воздушный борт.
Давай, велосипед, крути педали, на зависть устаревшему ковру. Волшебник пьет за небо Цинандали, хотя по воскресеньям Хванчкару.
Однажды тоже будешь в том районе, на площади, закованной в гранит. Поверь — Блоха ребенка не уронит. Волшебник ерунды не сочинит. Двор перекрёстку кажется интригой. Созвучью буква кажется немой.
Мне кажется: заметишь велик — прыгай, немного полетаешь и домой.
Вот небо — всё никак не закоптится. Вот облако похоже на кристалл. К тому же, вот опять запели птицы. И третий случай, кажется, настал.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Арт: Валерий Архипов