58
Через полтора года после рождения Нины, Аня родила вторую дочь. В этот раз всё прошло легко, даже Евдокию не звали, Александра сама справилась, помогая невестке. Пол второго ребёнка немного разочаровал домашних, так как вновь ждали мальчика, не сомневаясь, что в этот раз вековая традиции рождения в семье Лебедевых только мальчиков продолжится. А двух дочек в одном поколении родные Анны вообще не помнили. Но появлению малышки все были рады и любили её не меньше, чем первую. Назвали Зоей.
Девочка была прехорошенькая, вся в Аню. Если Нина была больше похожа на отца, и черты лица, хоть и приятные, были всё-таки чуть грубоваты, и фигура - плотная, больше мужского типа, то младшая, казалось, не взяла от Ивана ничего.
Исключительно тоненькая, славная, с большими светлыми глазами, смотрящими на мир доверчиво и с любовью ко всем. Она тянула ручки к каждому, кто подходил к ней. И улыбалась своей неповторимой улыбкой на крохотном лице. Со временем Лебедевы полюбили даже сильнее, чем старшую, хотя к девочкам старались относиться одинаково. Лишь Зою больше оберегали.
Если Нина могла в мороз выскочить из дома босиком, то Зою так не пускали. Ещё старшая любила выбежать под тёплый летний дождь, и по - детски радуясь, бегать под ним, ловя ртом капли и подставляя голову тёплым струям дождя, а Зоя ежилась на крыльце, не понимая, зачем сестра мочит сарафан. Стоя на ступенях она кричала старшей:
- Нина, Нина, иди ко мне, - все слова произносились пока ещё невнятно, но сестра понимала их и возвращалась. На лице Зои было столько мольбы, что она не могла отказать ей.
Когда старшая из девочек забегала под крышу, Зоя тянула к ней свои маленькие ручки, будто желая удержать от нового побега под дождь. Иногда Нина уговаривала её дотронуться до дождя, т.е. высунуть руки из-под крыши. Младшая сначала сопротивлялась, но потом протягивала две руки - тростиночки, и улыбалась падающим на тёплую кожу прохладным каплями дождя.
В свои четыре года она осталась такой же тоненькой, как и была при рождении. На груди и спине сквозь тонкую кожу просвечивали ребра, как ни старалась Александра её кормить, как не просила съесть ещё ложечку, как не подсовывала дополнительный кусочек свеже выпеченного хлеба, Зоя и ела плохо, и вес совсем не набирала.
В отличие от старшей сестры, которая на тех же харчах росла упитанным, крепким ребёнком. Нина, как только научилась ходить, начала вертеться рядом с бабушкой у печи, и ей всегда перепадал самый лакомый кусочек: первый блинчик, поспевший вперёд других пирожок, кусочек хлеба, отломленный от каравая.
Подрастая, Нина не забыла своего поста около бабушки, и вскоре начала ей помогать, подавая то ложку, то миску, то продукты для приготовления. Александра хлопотала на кухне и не могла нарадоваться на внучку. Зоя в это время тихо сидела в уголке, перебирали своих крученных из материи куколок и что-то им рассказывая на своём детском наречии.
Аня порой прислушивалась к лепетанию дочери, и понимала, что та не просто так говорит, хотя, конечно, не понимает этого. В её невинных словах были и заговоры на здравие, которые она шептала куколкам, которые будто болели, и охранные приговоры, которые она ставила вокруг себя, чтобы ей никто не мешал.
В это делалось с детской непосредственностью и с использованием очень простых слов, которые она уже знала, но Аня видела, что за этим стоит нечто более серьёзное, что дочь пока понять не могла, но эти способности уже были в ней и пробивались наружу таким не хитрым способом.
Она всегда первой замечала хворь у одного из домашних и подойдя к нему, начинала гладить болящее место. Будь то колени Александры, или грудь Ани, которая часто страдала кашлем, или плечо отца, давнее ранение которого ещё давало о себе знать.
В моменты, когда боль нарастала, Зоя подходила к этому человеку, и не выпуская из рук свою любимую куколку, второй рукой гладила отца или бабушку по больному месту. И даже не верящий в такое Павел признавал, что от ладошки внучки идёт жар, хотя она прохладная на ощупь. Но стоит девочке приложить её к больному месту, как приятное тепло начинает укутывать человека и прогонять болезнь.
- Такая маленькая, а уже как ты делает, - говорил Иван жене, глядя, как дочь «колдует» над его плечом, разболевшимся от работы.
Аня кивала, немного беспокоясь при этом за Зою. Сама она приняла дар от Агафьи будучи взрослой. И хотя старуха умирая не успела ничего объяснить, но молодая женщина сама нашла применение способностям, обладательницей которых стала случайно. И тщательно следила, чтобы не взять от больного лишнего, не перенести на себя чужую хворь.
А ребёнок то ещё ничего не понимал. И Аня беспокоилась, что дочка возьмёт на себя дурное, она и так росла слабенькой и каждая её болезнь была испытанием для родных, так как девочка неимоверно горела в лихорадке, бредила и ещё больше теряла в весе. Выходя из болезни совсем прозрачной.
Но отучить Зою помогать родным, если она почувствовала их боль, мать не могла. Девочка её элементарно не слушалась. И даже прогоняя её в другую часть дома, подальше от заболевшей сестры или взрослого, Аня всё равно видела, как девочка, сидя в своём углу, берёт одну из своих куколок и также гладит её, как гладила бы близкого человека, сидя рядом с ним, пытаясь помочь. Сил своих она не рассчитывала, и всегда заболевала следом. Что с этим делать, молодая мать так и не придумала.
Сама Анна вновь начала ходить к деревенским, помогать им в болезнях детей. А летом работала вместе с мужчинами в поле. Дома Александра сама справлялась с хозяйством и внучками.
Родив одну за другой двух девочек, Аня была уверена, что теперь будет приносить детей каждый год и даже просила мужа быть аккуратным первый год после рождения Зои, хотела немного восстановиться после двух беременностей подряд.
Но вот с того времени прошла уже пара лет, а изменений в себе женщина не чувствовала. Как-то она вспомнила слова Агафьи о том, что «такого ребёнка у тебя больше не будет», эти слова были обращены к Аниной первой беременности. Тогда она решила, что колдунья имеет в виду, что душа этого ребёнка больше не вернётся в их семью. Но теперь начала понимать, что старуха говорила о мальчике, что именно сыновей у неё никогда не будет. Так ли это, предстояло проверить временем, и о своих догадках Аня пока никому не говорила. Всем сердцем любя маленьких дочек и мечтая ещё об одном ребёнке.
